Жара в Аномо

Борис даже ключ уронил, так рассмеялся.

Он смеялся так искренне и заразительно, что все, кто находился поблизости, оборачивались на него и не­вольно улыбались, хотя и не понимали, чем мог разве­селить новенький обычно собранного и серьезного во время работы обермастера.

Откровенный, безыскусный смех Корина озадачил, смутил Ника Матье, который был уверен, что тот от­нюдь не развеселился от его доверительного высказы­вания.

Но Матье не хотел разочаровываться в своих каких-то таинственных и многозначительных предположени­ях. Он не сдавался, спросил, подавляя ярость:

— Так как же насчет языка?

— Очень просто, — все еще смеясь, ответил Ко­рин. — Сергей Гринюк живет и работает здесь уже че­тыре года. Он у нас с золотыми руками, строил и боль­ницу, и электростанцию реконструировал, теперь, как видишь, с нами, на дизелях.

— Я о тебе.

— Ну а я, представь, школу и заочный горный по­мню с благодарностью. Да и перед отъездом сюда, ко­нечно, пришлось заново поштудировать. До профессора очень далеко, но за комплимент все-таки спасибо!

— Нет, я стреляный, — не слишком уверенно бурк­нул Ник. И спустя время: — Вы что же, не вернетесь домой?

— Почему? Поможем им добраться до пласта и ско­рее домой. Домой тянет, только и мечтаем с Серегой. — Борис помолчал немного, задумавшись. — Как можно не хотеть домой, брат; дом — он родней родного, един­ственный...

—

Это точно, — сказал Матье и тоже подумал о чем-то своем, мрачный, поникший, будто услышал только что печальную весть.

С полчаса они не разговаривали, только пыхтели-покрякивали, устанавливали «ребра» насосного блока. Изогнутые трубы были горячие, как песок под ногами, голой рукой не возьмешь.

Наконец Ник сказал:

— Ничего не знаю гнусней пустыни, пожевал я пес­ка на своем веку.

— Однажды мне попалась на глаза интересная статья в каком-то журнале, — отозвался Корин, — об эксперименте в пустыне. Довольно подробная, живо на­писанная корреспонденция из Дамаска. С комментария­ми и фотоснимками.

—

Я был в Дамаске, ни черта особенного.

— Погоди. Ученые предложили для сохранения вла­ги в почве на юге Аравийского полуострова уложить на глубине около метра трехмиллиметровый слой ас­ фальта.

— Пустая трата бешеных денег, — сказал Ник и сплюнул.

— Опыт пока проводят на небольшой площади. Представь, если он даст обнадеживающие результаты, многие тысячи гектаров бесплодной почвы можно будет превратить в зеленые пастбища.

—

Пустыня сожрет кого хочешь вместе со всеми

экспериментами. Меня воротит от всех этих бредовых затей.

—

Напрасно, — сказал Борис, — когда- то и мечту о полете в космос кое-кто считал бредовой. Космос, не плешинка песка на махонькой нашей планете.

Ник махнул рукой, полез в нагрудный карман, вы­нул горсть костяшек и протянул Корину со словами:

—

Пока они не превратили наше пекло в цветущий оазис, будем бороться с пустыней старым, испытанным средством бывалых людей.

—

Что это?

—

Персиковые косточки. Держи во рту, спасает от жары и жажды.

—

Впервые слышу. Ты не шугишь?

—

Нисколько.

— Похвальная предусмотрительность. Спасибо.

— Старая привычка, — улыбнулся Ник, — приучили в «Тексако Галф». Там были ребята стреляные куда больше, чем Матье.

— Слыхали, — сказал Борис, — консорциум из­вестный.

— Нефтяная банда первый сорт.

— Ты работал на них?

— Вроде этого.

— Ну и как?

— Да уж поднабрался кой-чего, — Ник снова ухмыльнулся, — вот косточками могу притупить жаж­ду, чтобы не пить без конца. Лишняя вода в такую погодку — большой вред, верно?

— И много у тебя припасено?

— Как только услыхал, что подадимся в Аномо, ми­гом слетал за ними в город. Помнишь?

Ты из лагеря, а к тебе гость на «джипе». Жалел, что не застал твою замечательную личность.

— А, меньше б их видеть, благодетелей.

— Значит, ездил в город за гостинцем, не по важ­ному делу. Сачок ты, братец, ситцевый.

— То есть? Не понял, кто?

— Объяснить сложно. Это титул такой. Почетный. Для тех, кто ловит сачком бабочек, чтобы другим не­скучно было пупы надрывать.

— Ты, шеф, злопамятный.

— Да нет, — сказал Борис., — просто не люблю сачков.

— Хороша благодарность за спасение от жажды.

—

Ладно, проверим твое средство, — примиритель­но молвил Борис, отправляя косточку за щеку. — Мно­го добыл?

—

Нам с тобой хватит. С Матье не пропадешь.

— Ты хотел сказать — всем, верно?

Ник посмотрел на Бориса и разразился смехом не менее громким, чем недавний смех Корина в разговоре о знании иностранного языка.

,

22

Даги Нгоро распорядился, чтобы башмачника с пло­щади Освобождения доставили в управление немедлен­но и без лишнего шума.

О своем внезапном решении лично встретиться со стариком Нгоро не