Жара в Аномо

сын?

—

Что... что вы сказали, сэр?

—

Я поинтересовался, не сын ли Мариба Голд-Ама-ду тот юный великан, что сокрушил меня под окнами.

На некоторое время воцарилась пауза.

—

Да, сын, — произнес наконец хозяин, — един­ственный наследник. Но... забыл представиться, я Со-важ, Мануэль Соваж, частное агентство по экспорту кокосовых продуктов, бананов, ананасов и прохлади­тельного фруктового напитка «Соваж», владелец сель­скохозяйственного участка, по-вашему — ранчо, также «Соваж». Моего наследника, за безрассудное поведение которого приношу тысячу извинений и, если хотите, столько же монет, зовут Каро Мануэль Соваж-младший.

—

Хочу. Коллекционирование нестаринных монет — мое хобби.

—

И забудем все недоразумения?

—

Согласен, Соваж.

—

Вот и отлично, Килдаллен!

«Человек в черном костюме» поднял указательный палец и покачал им.

—

Какого дьявола расселись! — рявкнул хозяин на восседавших с чрезвычайно важным видом помощни­ков. — Подайте мистеру Килдаллену его документы и убирайтесь!

Когда, стремительно исполнив хозяйскую волю, оба помощника исчезли, вновь воцарилась пауза.

Словно не замечая пристального, выжидательного взгляда крупного, теребящего свою жидкую бороденку пожилого уже человека с остатками былой армейской выправки, гость молча сидел, закинув ногу за ногу, и рассматривал корешки книг на стеллаже.

Потеряв терпение, Соваж сказал:

—

Мы одни, не будем играть в прятки. Пора объяс­ниться — и отдыхать. В нашем возрасте перегрузки осо­бенно вредны, не правда ли?

—

Мне приглянулся ваш наследник, — лениво про­изнес гость, — потрясающая подвижность при такой комплекции, великолепная реакция, безупречная школа каратэ, и, по-моему, очень неглуп. Ценный мальчик.

Соваж оцепенел, челюсть его отвисла. Похолодевши­ми пальцами он нащупал стакан, поднес ко рту, глот­нул и поперхнулся.

—

Оставим в покое наших детей, — откашлявшись, прохрипел он.

—

Напрасно, — сказал гость, — на вашем месте я не мешал бы ему выбиться в люди. Послал бы, напри­мер, в Штаты. С прицелом на будущее. Поверьте, одни­ми железными мозолями на ребрах ладоней мальчик не проложит себе дорогу наверх.

—

Проложит с помощью семейного капитала.

—

Я о другом, Соваж, совсем о другом, не о мате­риальной стороне.

—

Ни о чем другом, кроме чисто коммерческой карьеры сына, не помышляю и слышать не желаю, — медленно, членораздельно произнес не на шутку встре­воженный хозяин кабинета, в котором повеяло вдруг враждебностью и опасностью, — и прошу вас, отведите от мальчика свои и чужие глаза. Сын вне политики. Учтите, я на все пойду, чтобы уберечь его, на все.

— Учел. И все-таки хотелось бы заметить, что, к сло­ву, за три тысячи долларов, скажем, в «Кобрее» под Паудер-Спрингс, штат Джорджия, из мальчика сдела­ли бы мужчину, супермена.

—

Повторяю, сына не троньте. Нет, Каро вы не по­лучите!

—

Гм... Вы случайно не знали некоего Банго Амель? — спросил гость. — Только откровенно.

—

Впервые слышу, — последовал ответ, — не имел чести. Кто это?

—

Да так, между прочим. У него тоже сын. Остал­ся сын.

—

Намек? Угроза?

—

Успокойтесь, Соваж. Я приехал не для того, что­бы заполучить вашего отпрыска для учебного заведе­ния, к которому, признаюсь, имею некоторое отноше­ние. Мое признание насчет школы Вер-Белла в Джорд­жии должно объяснить вам, почему я вообще обращаю внимание на способных ребят по ходу любого дела. Так что Каро ваш, вам и определять его судьбу.

—

Благодарю вас. Невольно взглянув на некоторые позаимствованные у вас вещи, я сразу пришел к заклю­чению, что мы договоримся, мистер Килдаллен, о чем бы ни зашла речь.

—

Разумно.

—

Прошу взаимного откровения, сэр.

—

Логично.

—

Скажите, они... вы чем-то недовольны?

— То есть?

—

Возникли какие-нибудь претензии ко мне лично?

—

Нет.

—

К моим людям?

—

Нет.

—

Вы действительно приехали не за Каро?