Корин сменил Матье. Молча, сосредоточенно, будто и впрямь на этапе марафонской эстафеты.
Ник и его подручные побрели к «лежбищу», еще хранившему тепло предыдущего отдыха.
Борис заметил на буровой Габи.
—Почему не спишь?
—Скоро поднимете колонну, жду свежий керн, — ответила она.
—Получишь свою «колбаску», не волнуйся! — крикнул химику Даб, ловко взбираясь на «балкон» вышки. — Наш Лумбо галантный, он вытащит керн из долота, принесет тебе, Габи!
—Я хочу сама.
Шла из горячих недр колонна труб, это «подъем», чередующаяся со «спуском» операция бурения. Ритмично, слаженно трудились нефтяники.
А в стороне от вышки, выждав, пока уснут рабочие его вахты, Ник Матье заглянул в светящееся окошко автобуса-лаборатории и постучал по нему согнутым пальцем.
—Алло, кормилица.
Вышла Джой, посвечивая фонариком и зевая украдкой.
—Это вы, Ники? Хотите есть? Только консервы.
—Нет, — сказал он. — Увидел свет в автобусе и вот... посиди со мной минуту, будь добра. Оглохнуть можно над ротором, а тут тишина, звезды... хорошо и спокойно. Посиди, не бойся. — Ник опустился на висячую ступеньку, прижался щекой к тонкому медному поручню и закрыл глаза.
Джой немного поколебалась, затем зачем-то ушла внутрь автобуса и, воротясь очень скоро, присела рядом с Ником.
—Не спится, — сказала она, — душно. Вы устали?
—Нисколько. Хм, я как буйвол весной.
—Отчего вы хотите выглядеть хуже, чем есть?
Матье открыл глаза и поднял голову.
—В каком смысле?
—Вы все время стараетесь выглядеть грубым и пошлым, — сказала она.
—Ну и как, получается у меня?
—Да. Для чего вам это, Ники? Ведь вы настоящий мастер, все так говорят. Я тоже наблюдала вас за работой. Трудно поверить, что человеку с такой прекрасной увлеченностью в деле приятно быть пошлым и грубым с людьми, а тем более с женщиной. Вы красивый и злой, это ужасно.
—Хорошая девочка, что ты знаешь о бедняге Матье... Я запутался в жизни раньше, чем ты научилась вести душеспасительные разговоры с мужчинами, мужество которых принимаешь за грубость.
Они вдруг разом вздрогнули от внезапно затрезвонившего неподалеку будильника. Джой недоуменно спросила:
—Чего он?
—Опять Борис сменил меня раньше времени. Необъяснимое благородство или какая-то хитрость.
—Хитрость и обермастер? Не берусь совместить эти понятия.
—Я понимаю...
—Идите же, остановите звонок, Ники, пока он не разбудил ваших ребят в палатке.
—Сам заглохнет, — отмахнулся Матье, — а за тех не беспокойся, их сейчас и пушкой не поднять.
Трель будильника смолкла. Ник и Джой молча смотрели на полыхавшую огнями буровую установку, гул которой снова заполнил пространство единовластно.
—Да, ты пошла бы за ним на край света, — ревниво произнес Ник, — уверен.
—Борис замечательный парень, но это не имеет значения в том смысле, что у вас на уме, — после паузы молвила девушка. — Вы видели фото в его конторке? Она и младенец, русская мадонна. Нет, он мне ни к чему, Ники, можете не сомневаться.
—Наконец-то образумилась, малышка.
—Никто мне не нужен. Здесь, по крайней мере.
—Ты тоже была бы неплохой мадонной, Джой Маллигэн. Моей.
—Что вы, Ники! Только что сами с удовольствием произнесли мое благозвучное девичье имя. Чудесно звучит, не правда ли? А если Джой Матье... Согласитесь, никакого созвучия. Нет, пусть уж останется старое!
—Не смейся. Я не шучу. Девушка сказала:
—Мы с Габи опять видели стадо лосиных антилоп. Удивительно, здесь целое стадо. Что они едят? Или прибегают откуда-то? Крупные, красивые такие, они кружили совсем близко. Мы с Габи уверены, что узнали некоторых с прошлого раза. Я предложила придумать для них имена. Интересно?
—Самую красивую пару следует называть Ник и Джой Маллигэн, — мягко промолвил Матье.
—Ник Маллигэн? Чепуха. Лучше объясните мне поведение антилоп.
—Твари тянутся к человеку, их тут запрещено бить, — сказал Ник. — А ты... ты должна понять наконец, что мой берег ближе. Ты меня победила, Джой. Ты победила Кувалду Матье.
Джой вновь попыталась отшутиться:
—Вздор! Человек с именем Ник непобедим, ибо в имени этом звучит древнее слово «победа».
—Ох, Джой, не советую дразнить меня.
—Вот и не нужно, Ники, прошу вас, — серьезно сказала она.
—Человек, как и тварь, если тянется к человеку, тоже кружит рядом. Человеку необходимо внимание сегодня, сейчас, он не может ждать. Человек приходит и уходит. То люди вечны, человек нет... Он приходит и уходит.
—Не пойму, к чему это вы заговорили о смерти?
—Просто так, — вздохнул он, — жизнь коротка', от что. С рождения начинаем искать свое в жизни, бросаемся во все стороны, мечемся год за годом, десятилетие за десятилетием, а случится найти это самое «свое» — за спиной уже не разглядеть линию стар га, финиш перед носом. Вот ты, малышка, воспринимаешь меня как препятствие. Сколько вас, умненьких девочек, мчится, перепрыгивая через препятствия, к ^финишу, чтобы там свалиться и рыдать, жалея о безо'глядной прыти на дистанции.
—С нами все ясно, — сказала она. — Дайте-ка мне сигарету.
—Ты ведь не куришь.
—Дайте.
Ник вынул из кармана небольшую деревянную коробку с медными уголками. Джой направила на нее луч фонарика.
—Изучаешь, будто что-нибудь смыслишь в табаке, — ухмыльнулся Ник.
Он протянул ей сигарету, поднес спичку, прикурил сам.
—Слишком крепкие, — она закашлялась и затоптала свою сигарету, — мне казалось, вы курите совсем легкие.
—Нет, только крепкие.
—Всегда?
—Да. Еще лучше — хорошее кубинское веретено, если заведутся лишние деньги. Но сигарами не слишком баловал себя, они кусались, мой карман не обременяли лишние монеты. Не беда, в скором будущем положение исправится, будем тянуть и кубинские.
