Любовная лирика классических поэтов Востока

Он твоей не знает силы, чувство для него темно…
Вымогает лишь свиданья, лишь о встречах говорит.

И душа его, и сердце — все проиграно давно,
Хоть не сказано ни слова той, что сердце пламенит…

Днем и ночью страсти пламя здесь, в груди разожжено,
Воздвигает в сердце знамя, воскрешает милой вид.

Господи! Какая мука!.. Раньше сердце ни одно
В эти двери не стучалось. Храм запретный был закрыт.

О, как жаль мне это сердце, что до пепла спалено, —
Вечно полное печалью, знавшее один магнит.

Много ль было дней счастливых? Радость знало ли оно?
Не подул ему и в спину ветер от ее ланит.

Только то блаженно сердце, что от бед ограждено.
То, которое всевышний даже в страсти охранит.

* * *

Клянусь я винным цветом губ, чьим хмелем жгучим я не сыт,
И поцелуем, что меня, как молодой орех, целит;

Клянусь кольчугою, что стан стрелоподобный обтекла;
Клянусь я лучником ресниц, чей выстрел сердце просквозит;

Клянусь цитронами грудей, парчою твоего чела
И телом, ласковым, как шелк, и нежным, словно аксамит;

Клянусь нарциссами двумя и гиацинтами двумя;
Клянусь рубином нежных уст и розами твоих ланит;

Клянусь нарциссовым вином, сверкнувшим на румянце роз,
Жасмином, на котором пот, подобный амбре, чуть блестит;

Клянусь я телом неземным, что сделано из серебра
И на котором без конца подвесок золото гремит;

Клянусь затмившим блеск Зухры сияньем твоего лица,
Волшбою сердца, что меня верней Харута искусит;

Клянусь я парою зрачков, подобьем эфиопских дев,
Что в брачных комнатах, в твоих йеменских раковинах, спит;

Клянусь я мочками ушей, колечками в твоих ушах,
Двумя цепями, где звено объемлет звенья и звенит;

Клянусь я влагой жарких слез и сердца кровью огневой,
Которая твоим устам умолкнуть в ужасе велит;

Клянусь я искрами костра, которым сердце спалено,
Моими вздохами, чей дым на волосах твоих лежит;

Клянусь я жаждою души, изнывшей в поисках тебя,
Клянусь я плотью, что сейчас, в тоске расплавившись, бурлит;

Клянусь я волоском твоим, что амулетом служит мне,
И памятью о том, что я петлею мускусной обвит;

Клянусь намеками любви и голосами певчих птиц,
Клянусь я песнею твоей, что вновь и вновь меня пьянит;

Клянусь: пока у Хакани на месте сердце и душа,
Он место только для тебя в душе и сердце сохранит!

Ты долго, милая, живи… Ведь слишком долго ждать пришлось,
У мученика Хакани нет больше сердца, он убит.

* * *