Любовная лирика классических поэтов Востока

Стон горячий, который от сердца я сейчас посылаю к устам,
Вновь устами верну я сердцу. Что же снова не слышишь ты?

Сколько раз ты меня просила: «О приметах любви расскажи!».
Но сама распознать приметы не готова, не слышишь ты.

Слышит Рыба, держащая сушу, грохот моря рыданий моих.
В том же море плывешь ревущем, только рева не слышишь ты.

Притаились в засаде взгляда тюрки-лучники, целясь в меня.
Как же отзвука стрел певучих ветрового не слышишь ты?

Спросишь ты, не болит ли сердце, но не слышишь криков моих.
Как же ты говоришь о сердце, ведь больного не слышишь ты?

Или серьги мешают слушать, или локоны, но, увы,
Тайных мыслей моих не знаешь, да и зова не слышишь ты.

Я тебе говорю: «Сегодня я душою покинут, гордись!».
О царица души, или в силу нрава злого не слышишь ты?

Лишь тебе сокровища дарят и глаза и уста Хакани.
Слышишь имя его сурово, а иного не слышишь ты.

Ты — гора серебра, и повсюду говорят о богатствах твоих,
Но молвы о сокровищах сердца золотого не слышишь ты.

* * *

Сердце за любовь заплатит, не приняв цены в расчет,
Но заздравную молитву все же не произнесет.

Сто узлов — на верви жизни, не развяжешь ни узла,
И терпенью не распутать оплетающих тенет.

Мне любимая велела: «К магам за вином ступай!
Пламя скорби воды лечат — отыщи водоворот!»

И пошел я в гости к магам, но не вижу здесь того,
Чья десница в русло сердца воду радости вольет.

Вижу: юный виночерпий выплеснул в огонь глоток,
Но земля, как прежде, жаждет, буйного потопа ждет.

Горе! Он плеснул на пламя Хизровой живой водой.
Видя прах, гонимый ветром, все он знает наперед.

От глотка впадаю в ярость и вскипаю, как земля…
Лишь глоток на прах он пролил, а напиться не дает.

Сердце ранила жестоко та, что черпает вино,
Разве есть на свете сердце, чтоб стерпело этот гнет?

Вот — мои глаза и слезы, виночерпий и вино,
Черепку лицо подобно, всё в морщинах от невзгод.

Лишь кувшин, и виночерпий, и вина густой отстой…
Иль меня ничто другое от печали не спасет?

Знай, о старец-маг! Не буду частым гостем у тебя,
Можешь спать, тебя уж больше не встревожит мой приход

Не подаст мне больше чаши твой пьянчужка озорной,
Чтобы, разума лишаясь, пил я ночи напролет.

У твоей горы нет больше той неистовой реки,
Чтобы снова подхватило камень мой стремниной вод.

Хакани! Помолодела пальма легкая любви.
Где рука, что эту пальму беспечально потрясет?

* * *