в передней части плота, поднимается дикий шум, и я как раз высовываю голову из этой кабаньи, получаю затрещину и мигом убираюсь назад. Не слишком-то вежливы эти люди. Well! Потом несколько парней заползают к нам, говорят, дальше мы не сдвинемся с места, завтра и послезавтра будем стоять на якоре. Мы на это не соглашаемся, деньги за проезд мы платили, не они. Они грубят, и мы их поэтому выставляем наружу и сами выползаем, надо же за мою затрещину расплатиться с ними хорошенькой оплеухой. Но, черт побери, мы-то думали, что их человек десять, пятнадцать или двадцать, а их оказалось чертова уйма! Мы даже из будки вылезти не успели, как они на нас навалились. Размахнуться нам по-настоящему было негде, вот мы с ними и вертелись, пока они нас не повязали своими ремнями чертовыми, как их здесь называют — лассо или болас. Потом они отволокли нас на сушу, которую здесь называют, наверное, мысом Потасовок. Там с нас хоть лишние ремни поснимали, привязали к дереву так, что вам двумя взмахами ножа удалось нас освободить. Вам за это воздастся, сэр!
— Где ваше имущество? Вы понесли убытки?
— Нет. Фрик Тернерстик — не ребенок, которого легко обвести вокруг пальца. Не показал им решительно ничего. В кошельке было всего несколько бумажек, которые в этой благословенной стране как бы в насмешку зовут талерами. Остальное укрыто, надежно укрыто, так что я сам бы ничего не нашел, если бы не знал, где оно припрятано. Талеры из кошелька они у меня, конечно, отобрали. Пусть они их себе оставят. Сочту за подаяние. Но, сэр, что же приключилось? Хоть я и не очень спешу, но все равно хотелось бы как можно быстрее добраться до Буэнос-Айреса, а не сидеть в этом болоте, где, того и гляди, лихорадку заработаешь.
— Надеюсь, уже утром вы продолжите прерванное путешествие.
— Эта шайка освободит плот?
— Думаю, что да. Не захотят по доброй воле, мы заставим.
— Вы освободите майора только при этом условии?
— Да.
— Гм! Есть в этом деле одна загвоздка. Допустим, вы освобождаете офицера и получаете взамен пленников, а нам позволяют отчалить. Все равно, пока эти люди не уберутся на другой берег, вы будете в опасности. Так ведь?
— Да.
— Значит, их нужно скорее отправить подальше отсюда. Сделать это можно лишь на нашем плоту. Далее. Я считаю, что и майору хочется побыстрее скрыться. Для этого ему тоже нужен наш плот. Итак, как ни смотри на это дело, они используют плот. Но тут возражаю я.
— Почему?
— Если я соглашусь, то попаду в очень неприятный переплет. Произойти может одно из двух. Либо эти люди переправятся без меня, тогда я останусь без плота — он ведь не вернется назад. Либо мы с Ларсеном поедем с ними, тогда я окажусь у них в руках, и они отомстят мне. Значит, я ни за что не могу согласиться, чтобы они воспользовались нашим плотом. Вас это, конечно, не обрадует.
— Выход, пожалуй, можно найти. Может быть, утром здесь проплывет другой плот, и люди с него помогут нам.
— Это было бы еще терпимо. Или… гм, я думаю, лучше всего отпустить их и остаться на берегу, пока не придет пароход. В этой стране принято сажать на борт всех, кто окажется на берегу.
— Я вам тоже это советую, капитан. Так и мы избежим трудностей, и вы спасетесь от беды.
— Верно! Решено, пусть они убираются на плоту. Я дождусь ближайшего парохода. Ну а вы куда собираетесь поехать, сэр?
— Все зависит от того, чем завершится эта история. Я не могу принять решение, не переговорив с йербатеро, который пока что у них в плену.
— Вы не хотите поехать со мной в Буэнос-Айрес? Гавань, конечно, там скверная, но мы могли бы побыть немного вместе, вспомнить былое.
— Нет, я не хочу спускаться вниз по реке. Я выбрал для себя совсем другое направление.
— Куда же вы собираетесь, если не секрет?
— В Гран-Чако, а оттуда через пампу в Тукуман.
— Гм! — задумчиво пробормотал он. — Завидую вам, сэр. Мне тоже часто хотелось совершить путешествие через пампу, да вот повода не было. Если бы дела не требовали моего присутствия в Буэнос- Айресе, я бы составил вам компанию, превратился бы в настоящего дикого гаучо. Язык для меня не проблема, как вы знаете. Ездить верхом и стрелять я тоже умею. Что еще требуется?
Я не успел ответить ему, потому что в эту минуту вернулся индеец. Он сообщил, что перевел обоих йербатеро через трясину. Кроме того, он рассказал, что прокрался к полуострову и увидел, что люди там очень встревожены пропажей майора и обоих моряков.
— Наверное, они зайдут и к вам в хижину? — спросил я его.
— Да уж, сеньор.
— А сюда они смогут прийти?
— Нет. Ночью чужак сюда не проберется. Даже днем редко кто отважится на это, ведь дорога полузатоплена.
— Тогда отправьте домой вашу Дайю! Если они придут, пусть она скажет им, что тех, кого они разыскивают, там не было.
Педро Уйнас выполнил мою просьбу. Дайя ушла, но вскоре вернулась и сообщила, что только что в хижине побывали несколько кавалеристов, искали пропавших, спрашивали о муже и дали понять, что не доверяют ему. Уйнас спросил, не стоит ли ему отправиться к ним, он легко уведет их поиски в сторону. Вместо меня ответил брат Иларио:
— Нет, это лишнее. Вы же сказали, что они и так не смогут пробраться сюда. Да и вообще, пусть они поймут, что случилось. Мы не боимся их, наоборот, надо их известить, что мы поможем им обрести своего главаря. Вы не разделяете моего мнения, сеньор?
Он адресовал этот вопрос мне, и я согласился с его словами:
— Вы совершенно правы. Мы дадим им знать, что те, кого они ищут, находятся у нас. Спрашивается только: кто передаст им это сообщение? Я готов это сделать.
— Нет, это слишком опасно для вас.
— Я их не боюсь!
— Я знаю, но вам не стоит так рисковать. Свора собак и льва загрызет, Они согласятся, конечно, обменять Монтесо и его племянника на майора, но вы останетесь в плену.
— Да я не собираюсь даваться им в руки!
— А как вы будете защищаться? Нет, лучше оставайтесь здесь, сеньор. Я знаю лишь одного человека, кто мог бы отправиться туда без малейшего риска.
— Кто это?
— Я сам. Никто в здешних местах не отважится поднять руку на Брата-Ягуара. В этом будьте уверены, сеньор. Ну а если меня схватят, в этом мало беды, хуже, если вы попадетесь им в руки. Они гонятся за вашей персоной — не за моей.
Говоря это, он поднялся с места, словно не сомневаясь, что на дело пойдет именно он. Я возражал, но он привлек на свою сторону остальных, в конце концов я вынужден был уступить их воле.
— Хорошо, ступайте! — сказал я ему. — Но я поеду вместе с вами.
— Это немыслимо! Быть там вдвоем — худшее, что мы могли бы предпринять!
— Я останусь там, где смогу наблюдать за происходящим.
— Хорошо, тогда проводите меня, если вам так хочется, но не ходите со мной на полуостров Каймана. И будьте разумны, захватите с собой ружье!
— Это как раз было бы неразумно. Ружье помешает мне незаметно подкрасться. Револьверов вполне достаточно. Вы возьмете с собой пистолеты?
— Естественно, хотя я не собираюсь стрелять из них в человека. Но один вид пары револьверов внушает почтение. Кроме того, невольный трепет вызывает у них мой сан. Наконец, у каждого, кто слышал обо мне, есть лишняя причина не враждовать со мной.
— Что за причина?
— Я вам сейчас покажу. Посмотрите-ка! Не бойтесь, я не причиню вам боли.
