посл? многихъ ночей… страданія… Не входите по крайней м?р? къ нему, ради Бога! вырвалось у нея безсознательнымъ стономъ изъ груди.
Голосъ у жандармскаго штабъ-офицера дрогнулъ въ свою очередь:
— Клянусь вамъ, сударыня, что мы войдемъ къ нему лишь въ крайнемъ случа?… Гд? его покой?
— На противоположномъ конц? дома… Изъ этой залы направо, черезъ дв? комнаты, боскетная, — такъ называли прежде, — это его спальня теперь…
Полковникъ кивнулъ головой и, приподнявъ фонарь свой, двинулся къ корридору:
— По л?вой рук? что? спросилъ онъ.
— Рядъ необитаемымъ или пустыхъ комнатъ; бывшій кабинетъ, столовая… буфетная, словно проглотила она, — большая д?вичья, въ которой спитъ единственная наша служанка въ дом?, съ д?вочкой-дочерью, и выходъ на черный дворъ…
— А братецъ вашъ гд? пом?щается? спросилъ опять полковникъ самымъ натуральнымъ тономъ.
Она была такъ озадачена этимъ вопросомъ, что осталась безъ языка въ первую минуту…
— Братъ, когда жилъ съ нами, р?зко и подчеркивая проговорила она оправившись, не видя, но чувствуя 'инквизиторскій взглядъ этого челов?ка', неотступно прикованный въ ней, — занималъ комнату рядомъ съ отцомъ, ту, въ которой живу я теперь… Но онъ уже полтора года какъ у?халъ отсюда… и мы съ т?хъ поръ не видали его…
Полковникъ направилъ пламя своего фонаря въ глубь корридора:
— Эта л?стница въ верхній этажъ ведетъ?
— Да, въ мезонинъ.
— Большое тамъ пом?щеніе?
— Четыре комнаты.
— Заняты к?мъ-нибудь?
— Въ одной изъ нихъ живетъ сестра моя; другія тоже пусты… тамъ и не бываетъ никто: насъ всего в?дь трое въ этихъ хоромахъ, съ плохо выходившею у ней ироніей отв?чала она, между т?мъ какъ все сильн?е и невыносим?е разбирали ее страхъ и тоска.
— Прелестная сестрица ваша только-что започивала, надо полагать? молвилъ игриво господинъ Сливниковъ, улыбаясь и покручивая вытянутые въ нитку a la Napoleon III усы свои.
— Не знаю… я сид?ла внизу, у батюшки… Она давно спитъ, в?роятно; теперь ужь поздно…
— Н?тъ, мы вид?ли сейчасъ св?тъ на верху… mais un instant apres огонь погасъ, tout est retombe dans l'ombre…
— Комната вашей сестрицы на дворъ выходитъ? спросилъ жандармскій полковникъ т?мъ же своимъ неторопливымъ и естественнымъ тономъ.
— Н?тъ… въ садъ, отв?тила она, инстинктивно запинаясь…
— Значитъ, не въ ея комнат?, подчеркнулъ онъ, — вид?ли мы сейчасъ со двора огонь?
Вся кровь прилила къ голов? Насти. Въ той комнат?, откуда они со двора могли вид?ть огонь, она сейчасъ была съ Володей, и тамъ — только теперь вспомнила она, — остались его м?шки съ бумагами… съ бумагами, которыя все откроютъ, все докажутъ… А онъ забылъ о нихъ и она также… О, Господи!..
— Я сейчасъ узнаю, я у нея спрошу, пробормотала она растерянно, порываясь вдругъ б?жать на верхъ.
Штабъ-офицеръ остановилъ ее движеніемъ руки:
— Я попрошу васъ, сударыня, позволить мн? сопровождать васъ… Фурсиковъ, обратился онъ къ не отстававшему отъ него маленькому челов?ку въ сибирк?,- св?ту бы побольше!..
— Сею минутой! быстро отв?тилъ тотъ, вытаскивая изъ кармана два стеариновые огарка и зажигая ихъ тутъ же о св?чу фонаря у жандарма.
— Не угодно-ли, сударыня? промолвилъ полковникъ, кивая по направленію л?стницы и въ то же время наклоняясь въ уху Фурсикова, которому прошепталъ н?сколько словъ. — А ты бери св?чу, св?ти намъ! приказалъ онъ стоявшему у дверей корридора сотскому.
Деревенскій полиціантъ, принявъ дрожавшими руками огарокъ изъ рукъ Фурсикова, двинулся впередъ съ испуганнымъ лицомъ, немилосердно стуча своими смазными сапогами.
— Разуться бы ему, ваше… а то на весь домъ слыхать, шепнулъ полковнику, юркнувъ къ нему бочкомъ, челов?къ въ сибирк?.
Съ сотскаго мигомъ стащили сапоги, причемъ онъ, по собственной уже иниціатив?, посп?шно скинулъ съ себя кафтанъ и, легкій теперь какъ птица, неся высоко надъ головой зажженный огарокъ и постоянно оборачиваясь на сл?довавшихъ за нимъ 'жандарскаго командира и барышню', зашагалъ вверхъ по ступенямъ.
Д?вушка едва волочила ноги; въ глазахъ у нея двоилось, ссохшіяся губы словно прилипли одна къ другой. 'Въ голов? ни одной мысли не осталось', чувствовала она.
Не доходя двухъ ступенекъ до корридора въ мезонин?, она вдругъ дрогнула вся и чуть не опрокинулась навзничь… Спутникъ ея посп?шно поддержалъ ее за спину. Она откинулась, словно ужаленная этимъ прикосновеніемъ, прижалась къ периламъ съ какимъ-то внезапнымъ, нервнымъ страхомъ, устремивъ глаза на пламя св?чи въ рукахъ стоявшаго надъ нею, уже на самой площадк?, сотскаго…
И въ этотъ мигъ услышала она громкій, преувеличенно громкій, возгласъ сестры:
— Кто это, кто идетъ?… нельзя… я не од?та!…
Настя вдругъ теперь, будто вскинутая рессорой, очутилась наверху и жадно устремила глаза впередъ…
Антонина Дмитріевна въ ночной кофт?, съ распущенными по плечамъ волосами и бужуаромъ въ рук?, стояла на поpoг? той роковой комнаты но правой сторон? корридора, гд?…
'О, Боже мой, если она только догадалась и усп?ла спрятать, пронеслось въ голов? ея сестры, — я ей все, все прощу я буду благословлять ее всю жизнь!'…
А та все съ т?мъ же преувеличеннымъ выраженіемъ недоум?нія, испуга и негодованія продолжала восклицать:
— Настя, кто это, зач?мъ?… Ахъ!… визгнула она уже совс?мъ отчаянно, увидавъ поднявшагося всл?дъ за сестрой голубаго штабъ-офицера съ потайнымъ фонаремъ своимъ въ рук?, дунула на свою св?чу, подалась т?ломъ назадъ въ комнату и захлопнула предъ собою об? половинки двери.
— Прошу васъ, сударыня, не извольте безпокоиться… началъ было тотъ.
Но она не дала ему продолжать:
— Дайте мн? выйти, дайте пройти въ свою комнату!… Я сюда зашла нечаянно… Вы меня въ осад? держите! кричала она изъ-за двери не то сердитымъ, не то шутливымъ голосомъ.
— Сд?лайте одолженіе, извольте пройти, мы вамъ не м?шаемъ.
За дверями послышался ея см?хъ:
— Какъ 'не м?шаете?' Я вамъ говорю, я не од?та, а у васъ ц?лая иллюминація… Отойдите хоть немножко отъ двери… я проскользну какъ т?нь за вами.
Невольная улыбка проб?жала подъ густыми усами пожилаго жандармскаго служаки: его подкупилъ на мигъ этотъ женскій молодой см?хъ, звучавшій такъ искренно, казалось ему. 'Веселаго темперамента особа', подумалъ онъ.
— Извольте, сударыня, я гляд?ть не буду.
И онъ подвинулся впередъ на н?сколько шаговъ.
— Тоня, можешь пройти! крикнула ей сестра.
За спиной полковника послышался скрипъ раскрывшихся дверныхъ половинокъ, легкіе шаги быстро скользнули по половицамъ, и съ другой, л?вой стороны корридора раздался голосъ: 'Благодарствуйте, monsieur le gendarme', и щелкъ замкнувшейся двери.
Штабъ-офицеръ посп?шно обернулся и направилъ фонарь свой всл?дъ этому голосу: чуткое ухо его различило въ нихъ какую-то подозрительную ноту…
Но особа съ 'веселымъ темпераментомъ' усп?ла уже исчезнуть за дверями, противоположными т?мъ, изъ которыхъ она только-что выб?жала.
Онъ поморщился съ выраженіемъ упрека по собственному адресу и, молча, въ сопровожденіи не отстававшаго отъ него сотскаго, вошелъ въ эту только-что оставленную его комнату.
Настасья Дмитріевна, остановясь на порог?, такъ и вонзилась дальнозоркими глазами въ глубь
