отв?тила ему на это д?вушка, — ея нельзя вид?ть!
— Я не им?ю права въ этомъ сомн?ваться, возразилъ онъ на это съ отт?нкомъ все той же н?которой ядовитости: — часъ, д?йствительно, н?сколько поздній… Но, вы понимаете, le service de l'etat avant tout, я вижу себя принужденнымъ…
— Но это не возможно, совершенно не возможно! громко, горячо, не давая ему продолжать, протестовала она.
— Съ к?мъ это ты споришь, Настя? раздался голосъ Антонины изъ-за двери въ ея комнату ('спорившіе' стояли какъ разъ насупротивъ этой двери).
— Съ господиномъ исправникомъ… monsieur Сливниковъ, котораго ты знаешь… Онъ непрем?нно для чего-то. хочетъ тебя вид?ть… Разв? можно этого требовать… отъ д?вушки… въ такое время? растерянно залепетала ей въ отв?тъ сестра.
— Pour service d'etat, mademoiselle, жалобною фистулой, для вящшаго уб?жденія красавицы, счелъ нужнымъ проп?ть въ свою очередь исправникъ, — иначе, vous comprenez, я слишкомъ… je suis trop bien eleve, mademoiselle…
— Вы одни? спросила Антонина.
— То-есть вдвоемъ, захихивалъ онъ:- mademoiselle votre soeur и я.
Она тоже засм?ялась за дверями:
— А тотъ же гд?, l'oiseau bleu?
— Онъ пошелъ внизъ… отв?тила, не договоривъ того, что просилось ей на языкъ, Настя.
— А-а!.. Хорошо, погодите, я сейчасъ сд?лаю себя презентабельною, къ страшному изумленію своему услышала она отв?тъ сестры.
Сливниковъ вскинулъ поб?дно голову вверхъ и вытянулъ еще разъ изъ-подъ обшлаговъ свои безукоризненно св?жіе рукавчики.
Минутъ черезъ пять ключъ щелкнулъ въ замк?, дверь отворилась, показалась щедушная фигурка Варюши, съ любопытствомъ устремившей свои большіе, черные глаза на незнакомаго ей господина, и изъ глубины только-что осв?щенной лампою, просторной, наполненной мебелью и представлявшей вообще весьма 'комфортабельный' видъ комнаты послышались слова хозяйки:
— Войдите!… Bonsoir, monsieur Сливниковъ!
Она полулежала на низкой кушетк?, словно вся потонувшая въ широкихъ и длинныхъ складкахъ облевавшей ее кашемировой блузы пунцоваго цв?та съ б?жавшимъ по вс?мъ краямъ ея широкимъ узоромъ a la turque; такого же цв?та ленточный бантъ съ длинными концами перехватывалъ на затылк? ея распущенные волосы. Б?лая, изящная, до локтя обнаженная рука свободно подымалась надъ опавшимъ вокругъ ея широкимъ рукавомъ блузы, упиралась на спальныя подушки, лежавшія подъ головой ея, и на ладонь этой руки опирался въ свою очередь ея чуть выдававшійся впередъ, словно выточенный подбородокъ… Она смотр?ла какою-то 'восточною царицей' въ этой лежачей, нест?сненной поз?, въ этихъ яркихъ цв?тахъ и пышныхъ складкахъ: такъ, по крайней м?р?, представилось восхищенному исправнику, 'блиставшему когда-то' въ салон? графини Лахницкой. 'Клеопатра, принимающая Антонія', пронеслось у него н?сколько смутнымъ, но пріятно защекотавшимъ его вдругъ воспоминаніемъ.
Онъ быстро направился къ ней, расшаркиваясь отъ самаго порога и широко округляя руки.
— Mademoiselle, j'ai bien l'honneur…
— Mo-onsieur, протянула она преувеличеннымъ тономъ французской актрисы.
Она приподнялась слегка и медленно повела на него снизу вверхъ не то скучающимъ, не то насм?шливымъ взглядомъ.
Онъ стоялъ теперь предъ нею и гляд?лъ на нее въ свою очередь не то восторженно, не то растерянно, съ высоты своего длиннаго туловища.
— Садитесь же, разъ вы зд?сь, уронила 'Клеопатра', видимо т?шившаяся его зам?тнымъ смущеніемъ. — Вы желали вид?ть меня для какого-то… service d'etat. Такъ вы, кажется, сказали?.. Что же вамъ угодно?
Б?дный Сливниковъ окончательно растерялся: въ мозгу его никакъ не слагалось яснаго представленія, какая именно роль предлежала ему въ этомъ 'service d'etat'.
— Mon Dieu, mademoiselle, промямлилъ онъ, — vous comprenez qu'il у а des circonstances…
— Говорите, пожалуйста, по-русски, перебила она его тономъ капризнаго ребенка:- мы в?дь съ вами не мазурку на бал? танцуемъ…
— Да, вы правы, Антонина Дмитріевна, воскликнулъ нежданно на это со вздохомъ, похожимъ на стонъ, бывшій кавалергардъ, встряхивая плечами, на которыхъ уже давно отсутствовали рогожки блестящихъ серебряныхъ эполетъ, — время счастливыхъ мазурокъ для меня нав?къ миновало; я зд?сь по должности… je ne suis que l'esclave d'un triste devoir…
И, проведя себ? рукой по волосамъ, онъ эффектно опустился прямо противъ нея на стулъ, стоявшій рядомъ съ валикомъ кушетки, въ который упирались ея, вд?тыя въ крохотныя туфли, обнаженныя ноги, и такъ и замеръ вдругъ въ страстномъ созерцаніи ихъ. Глаза у него заискрились, какъ у стараго кота предъ кускомъ курятины.
Она, не смущаясь и не отдергивая этихъ выступавшихъ изъ-подъ края блузы н?жно б?лыхъ, узенькихъ, породистыхъ ногъ, чуть-чуть охваченныхъ кругомъ м?ховою темною оторочкой ея пунцово- атласныхъ 'mules', застукала ими какъ бы нетерп?ливо по валику:
— Вы мн? все же не объяснили, въ чемъ состоитъ теперь этотъ вашъ 'devoir?'
Онъ хот?лъ отв?тить… но только руками развелъ.
— Ваша св?тскость не р?шается выговорить роковаго слова, засм?ялась она своимъ холоднымъ, ироническимъ см?хомъ; такъ я вамъ скажу сама. Вамъ нужно у меня… какъ это говорится?.. обыскъ сд?лать?
Исправникъ прижалъ стремительно об? руки ко груди:
— Mais pas du tout, mademoiselle, вы ошибаетесь… Я, во всякомъ случа?… мн? ничего подобнаго не предписано…
— Пожалуйста, можете! молвила она на это, будто не слыхавъ его возраженія и все также лежа съ закинутыми за голову руками. — Варя вамъ дастъ мои ключи, ищите! Je vous defie найти что-нибудь у меня: я ни сама писать, ни получать писемъ терп?ть не могу, а когда получаю — рву, прочитавъ…
— Я вамъ в?рю, Антонина Дмитріевна, в?рю! посп?шилъ заявить онъ, наклоняясь съ м?ста чуть не до самыхъ туфель ея ('сейчасъ бы ихъ долой, а губами къ этой peau rose — и не оторвался бы, кажется, до смерти! ' проносилось въ голов? господина Сливникова въ эту минуту).
Но вдругъ онъ невольно пріосанился и насторожилъ уши:
— А еслибъ у меня были… еслибы мн? вздумалось держать у себя… чьи-нибудь бумаги, говорила 'Клеопатра' съ какимъ-то загадочнымъ подчеркиваніемъ и разстановкой, — неужели вы думаете, что я… не усп?ла бы ихъ скрыть, уничтожить… сжечь наконецъ, прежде ч?мъ вы или этотъ вашъ голубой господинъ догадались бы притти искать ихъ у меня?
— Сжечь? повторилъ совершенно безсознательно исправникъ, — гд??
— А хоть бы вотъ тутъ! медленно проговорила она, л?нивымъ движеніемъ руки указывая на печь со створчатыми м?дными заслонками, подл? которой стояла ея кушетка. — Вы разв? не слышите, что зд?сь гарью пахнетъ? спросила она его чрезъ мигъ съ т?мъ же загадочнымъ выраженіемъ на подергивавшихся злою усм?шкою губахъ.
Онъ недоум?вая гляд?лъ на нее… Гарью, и даже именно жженою бумагой, пахло д?йствительно, казалось ему, даже казалось, что онъ это почувствовалъ, какъ только вошелъ въ комнату… Но, 'еслибъ это была правда, неужели бы она р?шилась первая, такъ открыто и см?ло…'
Настасья Дмитріевна, вошедшая всл?дъ за нимъ и съ мучительною тревогой прислушивавшаяся къ этому разговору изъ глубины комнаты, встр?тилась въ эту минуту взглядомъ съ глазами Вари. Д?вочка стояла въ углу, за спиной исправника, и указывая ей быстрымъ движеніемъ опущенныхъ в?къ на дв? чугунныя вьюшки, вынутыя изъ трубы и лежавшія на полу за выступомъ печки… Сомн?нія не оставалось: Володины м?шки сгорали въ эту минуту за этими притворенными м?дными заслонками… Настасья Дмитріевна, со внезапнымъ порывомъ. подб?жала къ сестр?, схватила ея руку и кр?пко, судорожно сжала ее.
Та мелькомъ оглянула ее, и въ мимолетной усм?шк?, скользнувшей по ея губамъ, сказалось обычное
