дикъ, съ повязанною б?дою косынкой годовой, съ большими, устремленными на него, темными глазами, полуосв?щенный мерцаніемъ лампы спускавшейся съ потолка, наклонился надъ нимъ… Какимъ-то лучемъ осв?тилось внезапно его мертвенно бл?дное лицо. 'Марія Стюартъ', еле слышно пролепеталъ онъ… — 'Вамъ надо повязку перем?нить', дрогнувшимъ голосомъ проговорила она… Онъ не отрывался отъ нея потухающимъ взглядомъ. Она потянулась осторожною рукой къ его повязк?… 'Сестрица… Настасья Дмитріевна… благословите меня!' угадала она скор?е ч?мъ разслышала… Перем?нять перевязку было уже не къ чему…
IV
— Такъ какъ-же, сестрица, спрашивалъ Сусальцевъ впавшую въ глубокую задумчивость Наталью Дмитріевну, — согласны вы будете?
— На что? воскликнула она какъ съ просонья.
— А насчетъ этого самаго письма къ графин? Драхенбергъ, что я вамъ сейчасъ говорилъ…
— Ахъ да, вспомнила д?вушка;- что же, если вы считаете это непрем?нно нужнымъ, я готова…
— По-французски-съ, начерно, посп?шилъ онъ напомнить, — а я ужъ собственноручно перепишу потомъ.
— Хорошо. Когда оно вамъ нужно?
— Да еслибы возможно, поскор?е… что жь съ этимъ медлить? Еслибы, къ прим?ру, къ завтрему могли вы заготовить?…
Настасья Дмитріевна кивнула въ знакъ согласія. Провъ Ефремовичъ схватилъ ея руку и пожалъ ее до боли въ своей могучей длани.
— И не могу вамъ сказать просто, сестрица, какъ благодаренъ вамъ за родственныя ваши ко мн? чувства! воскликнулъ онъ растроганнымъ тономъ;- я челов?къ не дурной, пов?рьте, и еслибъ Антонина Дмитріевна пониматъ это хот?ла…
Онъ оборвалъ короткимъ вздохомъ, прищурился слегка на свояченицу и заговортилъ опять какъ бы н?сколько смущенно:
— Позвольте васъ, сестрица, обезпокоить однимъ моимъ вопросомъ.
— Какимъ? спросила она, подымая на него глаза въ свою очередь какъ бы чуть-чуть испуганно.
— Не нуждаетесь ли вы въ чемъ теперь?
Она не усп?ла отв?титъ.
— Потому, продолжалъ онъ торопливо, — вы бы меня смертельно оскорбили и огорчили сердечно еслибъ обошли меня въ такомъ случа?… Я всею моею душой, могу сказать, всегда готовъ по-родственному… по-братски….
— Спасибо вамъ, прервала его Ларина, морщась и красн?я, — мн? ничего не нужно…
Но у него былъ такой просящій и какъ бы ороб?вшій вм?ст? съ т?мъ видъ что она тутъ же прибавила:
— Я не изъ гордости, Провъ Ефремовичъ, право… Еслибъ я очутилась когда-нибудь въ большой нужд?, я скор?е бы, конечно, обратилась къ вамъ ч?мъ къ кому-либо другому за… за временнымъ одолженіемъ, чуть-чуть подчеркнула она.
Онъ еще разъ ухватилъ ея руку об?ими своими:
— И пов?рьте, не то чтобъ я, вы одолжите меня этимъ превыше м?ры… Потому я, сестрица, расположеніемъ вашимъ дорожу чрезвычайно и близкое себ? лицо вижу въ васъ. Я лаской не избалованъ: родительницы лишился еще въ д?тств?, батюшка мой былъ челов?къ суровый… Такъ если такая особа какъ вы, которую я по вс?мъ правамъ долженъ уважать, оказываетъ мн? дружественное чувство, то я со своей стороны всю душу, кажется, готовъ положить…
Онъ смолкъ отъ нахлынувшаго на него умиленія и отвернулся, мигая влажными глазами…
Настасья Дмитріевна вдумчиво гляд?ла на него: въ мысли ея слагалось какое-то соображеніе:
— Вы добрый челов?къ, Провъ Ефремовичъ, молвила она, — вашимъ словамъ в?рить можно, и я вамъ в?рю д?йствительно… Я не въ нужд?, повторяю, и съ этой стороны мн? не о чемъ у васъ проситъ, но вы, быть-можетъ, могли бы мн? послужить добрымъ сов?томъ въ одномъ обстоятельств?…
Она какъ бы вдругъ заколебалась продолжатъ…
— Говорите, сестрица, сд?лайте милость, воскликнулъ Сусальцевъ;- я радъ радешенекъ буду если только ч?мъ могу…
Она еще разъ зорко воззрилась ему въ лицо:
— Знаете ли вы, начала она дрогнувшимъ голосомъ, — кто этотъ молодой челов?къ, Посп?ловъ, котораго вы вид?ли въ Венеціи у графини Драхенбергъ… и про котораго Тоня говорила вамъ такія гадости? примолвила д?вушка со мгновенно выступившимъ у нея опять при этомъ вспоминаніи румянцемъ негодованія на щекахъ.
Онъ раскрылъ широко глаза:
— Н?тъ, не знаю-съ, впервой и увидалъ его только тутъ на самомъ канун? моего отъ?зда… А вамъ, что же, изв?стенъ онъ разв??
— Это братъ нашъ съ Тонею, медленно прошептала она, безсознательно озираясь кругомъ, — Володя… Владиміръ Дмитріевичъ Буйносовъ.
Провъ Ефремовичъ руками всплеснулъ и даже побл?дн?лъ весь:
— Сосланный?
Ларина утвердительно кивнула.
— Уйти значитъ усп?лъ, и теперь… въ Венеціи… А Антонина Дмитріевна 'Альфонсомъ' его зоветъ, роднаго-то брата!…
Онъ вскочилъ съ м?ста, прошелся, проб?жалъ въ лихорадочномъ волненіи по зальцу, с?лъ опять:
— Вамъ какже это изв?стно, сестрица?
— Я отъ него письмо получила.
— Оттуда?… по почт?? примолвилъ тутъ же испуганно Сусальцевъ.
— Н?тъ; я была еще тогда въ Болгаріи. Письмо доставлено мн? было по случаю…
Она опять пріостановилась, почитая неудобнымъ сообщить ему подробно о 'случа?'. А произошло это такъ:
На первыхъ порахъ службы ея въ госпитал?, посл? изв?стнаго д?ла на Зеленыхъ Горахъ, привезенъ былъ въ числ? раненыхъ молодой п?хотинецъ изъ вольноопред?ляющихся, довольно тяжело раненый въ ногу. Это былъ субъектъ непривлекательной наружности и жестокаго нрава, мрачно относившійся ко всему его окружавшему и переносившій какъ бы съ досадой уходъ и заботы о немъ врачей и сестеръ. Настасья Дмитріевна была поэтому весьма удивлена когда однажды посл? перевязки, — д?ло было вечеромъ, большинство раненыхъ кругомъ спало, — челов?къ этотъ какимъ-то страннымъ, какъ бы испытующимъ взглядомъ посмотр?въ ей въ глаза, тихо проговорилъ:
— Возьмите у меня подъ подушкой письмо, это вамъ отъ брата.
— Отъ… вашего брата? спросила она не понявъ.
— Отъ моего! фыркнулъ онъ:- никакого брата у меня не им?ется; отъ вашего, отъ Буйносова.
Она посп?шно сунула руку подъ подушку, ощупала и вытащила конвертъ.
— Какъ оно къ вамъ попало? невольно спросилось ею.
— Изъ Горнаго Студня доставлено, какъ бы также невольно сорвалось у него съ языка.
— Отъ кого?
Онъ вдругъ весь пришелъ въ раздраженіе:
— Вамъ этого нисколько знать не нужно, прошип?лъ онъ, — и не старайтесь… и оставьте меня, прошу; вы свое д?ло сд?лали, и мн? съ вами разговаривать нечего…
Она удалилась въ большомъ недоум?ніи. Какимъ путемъ могло это письмо попасть въ Горный студень, письмо отъ русскаго б?глаго ссыльнаго, и очутиться теперь для передачи ей въ рукахъ темнаго армейца, не им?ющаго очевидно никакихъ точекъ соприкосновенія съ блестящей средой пребывавшею въ
