Ученый собес?дникъ ея двусмысленно усм?хнулся.
— Это зависитъ отъ взгляда. Н?которые полагаютъ что на той стадіи гражданскаго развитія на которой находимся мы въ настоящую пору наука вообще къ д?лу не важна, а что главное развивать съ юныхъ л?тъ въ наростающемъ покол?ніи критическое отношеніе къ существующему соціальному порядку…
— Ахъ, вотъ за это самое и расплачивается теперь братъ! скорбно вырвалось теперь у Настасьи Дмитріевны;- в?дь онъ оторвавъ ото всего близкаго, роднаго… и это безвозвратно, на всю жизнь…
— Это же вамъ это сказалъ? съ какимъ-то не то ироническимъ, не то вызывающимъ отт?нкомъ въ звук? голоса промолвилъ на это Мурзинъ.
Она вскинула на него изумленно свои большіе глаза.
— Онъ стоекъ, онъ не повинится никогда! пролепетала она, недоум?ло.
Онъ повелъ плечомъ.
— Это отъ него и не потребуется.
— Но тогда какъ же?..
Мурзинъ поднялъ руку на высоту глазъ, погляд?лъ на свои ногти и чуть-чуть усм?хнулся еще разъ.
— Мало ли какія перем?ны могутъ быть! л?ниво уронилъ онъ. Но какая-то необыкновенная ув?ренность въ чемъ-то что, въ его уб?жденіи, должно было непрем?нно случиться слышалась въ этихъ словахъ.
— Амнистія? радостно вскликнула подъ впечатл?ніемъ ихъ д?вушка.
— Н-да… то или другое, загадочно произнесъ Мурзинъ, и тутъ же какъ бы спохватившись:- Вы пишете зд?сь (онъ указалъ глазами. на положенное ею на столъ письмо ея къ 'Волод?') объ этомъ… коммерческомъ м?ст? которое предлагается вашему брату?
— Пишу, да.
Онъ помолчалъ.
— Вы продолжаете желать чтобъ оно было ему доставлено?
— Да, желаю… если это васъ не обезпокоитъ, добавила она невольно смущенная холодностью его тона.
Онъ въ первую минуту не отв?чалъ, и на лиц? его она прочла самое искреннее удивленіе тому что она упорствовала въ желаніи своемъ отправить письмо о томъ что онъ, Мурзинъ, почиталъ почему-то безполезнымъ сообщать эмигранту.
— Хорошо-съ, проц?дилъ онъ наконецъ, закуривая папироску и медленно пуская изъ нея струйки дыма въ воздухъ, — я постараюсь найти случай… препроводить… это письмо… по адресу…
И вдругъ воззрился въ нее съ какимъ-то суровымъ, чуть не угрожающимъ выраженіемъ въ чертахъ.
— Вы понимаете что было бы совершенно неум?стно съ вашей стороны пов?рять кому бы то ни было чрезъ кого вы нашли средство переписываться съ вашимъ братомъ… Я съ нимъ не знакомъ, не принадлежу къ его… фракцій, и оказываю вамъ услугу единственно изъ того что порядочные люди… какіе бы вы были во мн?ніяхъ ихъ отт?нки, ввернулъ онъ подчеркивая, — должны по возможности давать другъ другу руку помощи въ виду… общей ц?ли, уже словно проглотилъ онъ.
Настасья Дмитріевна вспыхнула вся и поднялась съ м?ста.
— Меня еще никто въ жизни не былъ въ прав? упрекнуть въ нескромности, дрогнувшимъ голосомъ вымолвила она.
Мурзинъ всталъ тоже.
— Вы меня извините, я говорилъ на всякій случай… а заподозривать васъ я не им?ю никакого права, хотя…
— 'Хотя'? повторила она вопросительно.
Насилованная усм?шка проб?;кала по его губамъ.
— Хотя собственно о вашихъ личныхъ уб?жденіяхъ мн? ничего неизв?стно.
— Это должно быть для васъ совершенно безразлично, съ такою же улыбкой отв?тила она.
— Однакоже…
Она не дала ему времени продолжать.
— Я актриса, была одно время сестрой милосердія, и въ томъ и въ другомъ положеніи ни o чемъ кром? своего д?ла не думала.
— А-а! какимъ-то страннымъ возгласомъ протянулъ Мурзинъ.
Она протянула ему руку:
— Позвольте мн? еще разъ искренно благодарить васъ, молвила она, пожимая его тонкіе и холодные пальцы, наклонила голову въ знакъ прощанія и направилась ко двери.
Онъ вышелъ молча за нею въ темную переднюю, подалъ ей пальто…
— Еслибы вамъ, промолвилъ онъ весьма неожиданно для нея, налагая руку на крюкъ отворить ей двери на л?стницу, — еслибы вамъ пришла когда-нибудь охота 'думать серіозно', я буду всегда радъ помочь вамъ какъ и ч?мъ могу.
Она не отв?чала, поклонилась еще разъ и поторопилась уйти.
'На что же они над?ются вс?'? стояло у нея неотступно въ голов? во все время про?зда своего отъ Мурзина къ Харитонію въ Огородникахъ, — 'есть же у нихъ что-то опред?ленное, положительное въ виду, чего они ув?рены достигнуть… В?дь вотъ не мальчикъ… челов?къ пользующійся зд?сь изв?стностью, и онъ такъ уб?жденно говорилъ о перем?нахъ посл? которыхъ Володя могъ бы будто вернуться въ Россію открыто, не боясь за прежнее… Страшно даже!' сказала она себ? вдругъ, и нервная дрожь проб?жала у вся по т?лу…
Она вернулась вся озабоченная домой.
Въ зальц? у Лизаветы Ивановны сид?ли за пяльцами, подъ наблюденіемъ хозяйки (шла сп?шная работа ковра), три молодыя особы. Вс? он?, завидя входящую, съ любопытствомъ подняли на все глаза. Двухъ изъ нихъ Лариной уже случалось вид?ть зд?сь; третья, высокая, тонкая брюнетка, съ роскошными темными волосами и бл?днымъ лицомъ была ей незнакома, но она тотчасъ же узнала ее: это была та самая особа съ которою она встр?тилась у дверей Мурзина.
Д?вушка видимо узнала ее въ свою очередь, зард?лась мгновенно румянцемъ по самые глаза и низко, низко склонила голову надъ своею работой.
Настасья Дмитріевна, не останавливаясь, посп?шила пройти къ себ?.
— Ну что, анделъ мой, каковы д?ла? заговорила, входя за всю, Лизавета Ивановна, — хлопочете вы?
— Да, нужно мн? было съ?здить опять… по одному обстоятельству, пролепетала она. — Скажите, кто это у васъ новая, бл?дная такая, красивая, за пяльцами сидитъ? спросила она тутъ же.
— Красивая, точно, анделъ мой, и хорошая, больно хорошая, благочестивыхъ родителей дочь, завздыхала вдругъ маленькая особа, — я за нее каждый день особливо молюсь, потому… начала и не договорила она…
Ларина погляд?ла за все съ удивленіемъ:
— Потому… что?
Та озабоченно замотала головой.
— А чтобы, значитъ, Царица Небесная, прошептала она своимъ своеобразнымъ языкомъ, — прикрыла ее ризою Своею, душу ея отъ соблазна и наважденія лукаваго отвела…
— Какъ ее зовутъ?
— Курсакова, анделъ мой, Курсакова, Лидія Петровна. Отецъ ея казначеемъ служитъ… Хорошей фамиліи люди, старинные, пожилые ужь, по-Божески живутъ. Младшая это дочь у нихъ; старшія замужъ хорошо выданы… И этой вотъ самой Лидіи Петровн? отличныя партіи представлялись, да вотъ тутъ это самое… не договорила она опять.
— Несчастная любовь? сказала съ полуусм?шкой Настасья Дмитріевна.
— Несчастная, именно что несчастная! вскликнула Лизавета Ивановна, — потому, первое, женатый челов?къ…
— Женатый?
