женщины… и еще у этой женщины которую онъ'… А между т?мъ он? необходимы имъ тамъ, деньги, онъ это знаетъ. Не дал?е какъ два дня назадъ получено имъ было отъ Волка письмо изъ Лемберга, писанное шифромъ, въ которомъ, разобравъ его посредствомъ условленнаго ключа, прочелъ онъ сл?дующія, обрывистыя какъ телеграммы, но многознаменательныя строки: 'Застрялъ зд?сь по пути; за грошами д?ло. Пришли что можешь скор?е, ждутъ меня тамъ. Предпріятія задуманы великол?пныя. Средства Лорда (это былъ псевдонимъ молодаго, богатаго энтузіаста принадлежавшаго къ партіи) вс? туда пойдутъ. На твой источникъ полныя надежды вс?хъ; не ударь лицомъ въ грязь. Говорилъ, большой авторитетъ пріобр?сти можешь, отъ тебя зависитъ'…. Посп?ловъ поторопился тотчасъ по означенному въ письм? подробному адресу выслать товарищу четыреста франковъ изъ шести сотъ, которые по счастливой случайности принесены ему были въ то же утро 'въ счетъ жалованья' курьеромъ графини, Джіакомино, исправлявшимъ у нея должность приходо-расходчика… Но дальше, на задуманныя 'великол?пныя предпріятія' о которыхъ говорилъ Волкъ, на нихъ не сотни, а тысячи нужны, и ихъ необходимо достать: на его 'источникъ', прямо сказано, 'разчитываютъ вс?', и будущее положеніе его въ революціонной іерархіи зависитъ безусловно отъ той великой услуги которую онъ въ настоящемъ случа? можетъ оказать партіи… И самый благопріятный моментъ для этого насталъ: она сама чуть прямо не предлагаетъ, говоритъ что 'готова вс?мъ ч?мъ можетъ' и жадно ждетъ отъ него указанія… Но все же проситъ у нея денегъ, денегъ… Когда ей можетъ придти въ голову что тутъ не партія, а онъ, онъ самъ для себя… вымогаетъ…
Онъ заговорилъ сп?ша, съ насилованною горячностью', 'взвинчивая себя', какъ говорится, шумихою собственныхъ словъ, въ надежд? какъ-нибудь съ разлета, какъ скакуны на охот? переносятся черезъ ровъ и ограды, оставить за собою то чувство неодолимой, 'барской' брезгливости, что сковывало ему языкъ, не дозволяло ему съ первой же минуты прямо, открыто, 'какъ требовалъ его революціонный долгъ', приступитъ къ д?лу.
— Ч?мъ вы можете помочь, спрашиваете? говорилъ онъ:- вс?мъ! Апостолатомъ, миссіонерствомъ, распространеніемъ въ вашемъ кругу т?хъ честныхъ уб?жденій которыми руководится революціонная молодежь и лучшіе люди вашей интеллигенціи, т?хъ 'nobles aspirations', какъ вы выражаетесь, которымъ, какъ говорите, вы вполн? сочувствуете…
— О да, да! закивала она и головой и руками, — я всегда была d'opinions liberales и объявляла это громко, sans me gener, вс?мъ… Au prince Jean сколько разъ, et il etait meme toujours de mon avis… Миташевъ, когда онъ былъ министромъ, называлъ даже меня за это un ecureuil revolutionnaire', ecureuil, потому что б?лки рыжи какъ я, — ее qui au fond n'etait pas tres aimable pour moi, и что эту б?лку непрем?нно когда- нибудь пов?сятъ въ кл?тк? на окно III Отд?ленія… Je m'en moquais comme de raison и продолжала, и буду теперь 'распространятъ' plus que jamais!…
— Вашъ либерализмъ до сихъ поръ былъ ни на что не нужное св?тское фрондерство pour passer le temps, перефразировалъ въ бол?е мягкихъ выраженіяхъ эмигрантъ грубый приговоръ по этому предмету, высказанный ему Волкомъ, — отъ этого ни на шагъ не можетъ двинуться впередъ д?ло революціи. Если вы д?йствительно желаете служить этому д?лу, идти вм?ст? съ нами къ т?мъ же освободительнымъ ц?лямъ, вы не должны, не им?ете бол?е права довольствоваться этимъ либеральнымъ дилеттантствомъ. Вы обязаны проникнуться искреннею, святою ненавистью къ нашему азіятскому правительству, къ соціальному строю держащемуся имъ и для него, къ т?мъ преступнымъ порядкамъ подъ гнетомъ которыхъ изнываютъ милліоны живыхъ челов?ческихъ организмовъ… Вы обязаны постоянно помнить что по всему лицу Россіи ежедневно, ежечасно, стонутъ разбитыя груди б?дняковъ, текутъ слезы по изнеможеннымъ лицамъ страдальцевъ…
Бойкія слова и готовыя формулы изъ революціоннаго катихизиса кипучимъ и обильнымъ ключемъ полились изъ его устъ; онъ заговорилъ о 'неисходной страд? народной' о 'голодныхъ желудкахъ массъ' и o 'разжир?вшихъ на пот? ихъ и крови кулакахъ и хищникахъ на вс?хъ ступеняхъ общественной л?стницы', о 'бездарности', о 'тупости правителей' и о 'доводимыхъ до полнаго отуп?нія, до лишенія всякаго челов?ческаго образа населеніяхъ'…
— Oh, c'est affreux! вскрикивала отъ времени до времени внимавшая ему св?тская барыня. Вся трепетная, бл?дная отъ волненія, гляд?ла она не отрываясь на этого краснор?чиваго и прекраснаго 'tribun populaire'… 'Mirabeau, Mirabeau!' проносилось у вся въ голов?, 'какъ онъ хорошъ былъ бы a la chambre des deputes, на возвышеніи, съ этимъ выразительнымъ лицомъ и чудесными глазами, et que la Russie serait heureuse!…'
— Но часъ избавленія близокъ, продолжалъ онъ съ улыбкой чаемаго торжества за устахъ:- съ каждымъ днемъ пріобр?таемъ мы все бол?е и бол?е приверженцевъ въ интеллигентной сред? русскаго общества, въ печати и вліятельныхъ кругахъ, и съ каждымъ часомъ все очевидн?е начинаетъ пасовать правительство предъ силой общественнаго сознанія примыкающаго къ революціи…
— И вы поб?дите, весь народъ пойдетъ за вами! произнесла въ энтузіазм? своемъ она, всплескивая ладонями.
— Народъ, повторилъ машинально эмигрантъ и словно поперхнулся на этомъ слов?… Въ памяти его, во всемъ ея безобразіи возставала сцена въ кабак?, въ эпоху 'хожденія въ народъ', три дня его революціонной пропов?ди… — Народныя массы, заговорилъ онъ оправясь, — опять доведены в?ковою тиранніей до полускотскаго состоянія, относительно этого нечего себя обманывать. У насъ была своя пора розовыхъ иллюзій, страстной в?ры въ народъ, когда намъ казалось легко мирною пропагандой соціальныхъ идей уяснить ему его экономическія условія и гражданскія права, пробудить въ немъ сознаніе своей силы, и т?мъ вызвать его самого на борьбу съ автократіей, но мы должны были уб?диться что на это потребовались бы годы, а насъ по пятамъ пресл?довало правительство… Мы по-прежнему теперь служимъ народу, какъ бы въ чемъ-то извиняясь, добавилъ эмигрантъ, — но уже не разчитываемъ на его иниціативу. Поб?да революціи безо всякаго спроса его дастъ ему свободу и счастіе…
Графиня не спрашивала въ чемъ же именно должно было состоять то 'счастіе' на которое не требовалось никакого предварительнаго 'спроса' у т?хъ кому предполагалось дать оное, и хорошо д?лала, ей не сум?лъ бы отв?тить ея б?локурый Мирабо. Для него, какъ и для всей партіи, это всегда составляло 'вопросъ второстепенный', подробность, которую предоставлялось разр?шить 'самой жизни'. Ему достаточно было какъ-то огульно в?рить что стоило только 'революціи' поб?дить 'автократію' — и потекутъ отовсюду млеко и медъ по селамъ и весямъ пространной Россіи, и неизъяснимымъ блаженствомъ исполнятся немедля т? 'разбитыя груди', засіяютъ т? 'изнеможеныя лица б?дняковъ' о которыхъ говорилъ онъ своей слушательниц?… И никогда еще такъ искренно, такъ всец?ло не в?рилось ему въ это близкое 'наступающее' счастіе вс?хъ какъ въ эту минуту, въ этомъ высокомъ слабо осв?щенномъ одною лампой поко?, съ его обтянутыми старинною шелковою тканью ст?нами, расписнымъ плафономъ и широко открытыми на балконъ дверями, сквозь которыя вм?ст? съ запахомъ цв?товъ словно врывалась къ нимъ вся мл?ющая н?га италіянской ночи…
Въ голос? его нежданно зазвучала какая-то умиленная нота:
— Недаромъ по крайней м?р?, скажемъ мы себ? тогда, потребовала отъ насъ эта борьба съ деспотизмомъ столько силъ, столько жертвъ… А еслибы вы знали сколько лучшихъ изъ нашихъ братьевъ, пока еще не пришелъ нашъ часъ, томится теперь въ изгнаніи, голодаетъ, зябнетъ, изнываетъ въ казематахъ, въ центральныхъ тюрьмахъ!..
— C'est affreux? affreux! даже всхлипнула на этотъ разъ глубоко растроганная молодая женщина:- такая преданность a une noble idee и такая награда за это!.. Но, скажите, неужели нельзя сд?лать такъ чтобъ эти несчастные ссыльные им?ли по крайней м?р? ч?мъ топить у себя, и что ?сть?..
— Какъ сд?лать! Насъ много, а ограниченныхъ денежныхъ средствъ которыми можетъ располагать партія едва достаетъ на самое д?ло революціи. Теперь же бол?е ч?мъ когда-нибудь, въ виду задуманныхъ предпріятій, таинственно подчеркнулъ онъ, — нужны ей средства, большія средства… и ихъ могло бы доставитъ ей лишь какое-нибудъ очень состоятельное лицо сочувствующее нашимъ ц?лямъ, внезапно 'съ разлета', какъ онъ и чаялъ, сорвалось у него само собою съ языка.
— Что же, не дала ему передохнуть графиня, — я первая буду ужасно рада дать что могу… что нужно…
— А рады, такъ чего же лучше!..
Рубиконъ былъ перейденъ, и такъ легко, такъ просто! Словно птицы зап?ли на душ? Посп?лова.
— Я ничего не вымогаю у васъ, Елена Александровна, зам?тьте, вы сами предлагаете, какъ бы для очистки сов?сти, вымолвилъ онъ съ веселою улыбкой и въ первый разъ съ начала разговора обнимая ее
