Девизом первых стиляг конца 40-х был лозунг «Спешите жить». В наши дни он трансформировался в другой не менее конкретный постулат: «Бери от жизни всё». В этих двух призывах заключён весь смысл философии стиляжничества: раз живём один раз, значит, надо спешить и брать от жизни по максимуму. И плевать на тех, кто не разделяет нашу точку зрения. Именно на этой философии выросло такое явление, как глобализм: когда меньшинство землян живёт, ни в чём себе не отказывая, нещадно эксплуатируя остальное большинство.
Как известно, родиной глобализма является Америка. Случайно ли это? Отнюдь, если учитывать, что её поворот в этом направлении начался сразу после Второй мировой войны и был явлением закономерным. Ведь именно эта страна больше всех выиграла от тогдашнего мирового конфликта, став тем самым местом, куда стекались чуть ли не все финансовые средства из разорённой Европы, а также и с других континентов, в той или иной мере затронутых войной. Именно это помогло Америке не только выйти из той Великой депрессии, которая обрушилась на неё в конце 20-х, но и начать процесс позиционирования себя как супердержавы. Она решила стать законодательницей почти всех мировых мод — начиная от политики и заканчивая экономикой и культурой. Причём перенятие этих «мод» другими должно было происходить не в результате свободного выбора, а путём навязывания им своих интересов с позиции более богатого и сильного игрока, каковым Америка себя тогда по праву ощущала.
С помощью пресловутого «плана Маршалла» ею была легко подмята под себя Западная Европа. Восточная часть досталась Советскому Союзу, который хоть и вышел из той же войны победителем, однако его потери (как экономические, так и людские) были несопоставимы с американскими (они были многократно выше: если США потеряли около 450 тысяч человек убитыми, то СССР — почти 30 миллионов). Однако СССР хватило духу отказаться от «плана Маршалла» и, ещё сильнее затянув пояс, продолжить строительство первого в мире социалистического государства. С этого момента, как мы помним, взяла старт «холодная война» между Западом и Востоком. Хотя на самом деле началась она гораздо раньше — в октябре 1917 года, когда в России произошла Великая Октябрьская социалистическая революция.
Либеральные историки до сих пор преподносят её как ужасное и противоречащее нормальному эволюционному развитию человечества событие. Хотя на самом деле Октябрь 17-го явился закономерным итогом той эволюции, которую всему миру навязывал капитализм, развивавшийся в хищническом направлении, то есть грабя миллионы людей и ввергая их в нищету и бесправие. Короче, если бы тогда в России не взялись строить социализм, человечество имело все шансы прекратить своё существование уже к середине XX столетия, будучи либо растерзанным господами капиталистами в глобальных военных конфликтах, либо угробленным экологически — из-за хищнического отношения к матушке Природе. А так у человечества появилась социалистическая альтернатива, которая хотя и не остановила, но значительно замедлила его поступательное движение к всеобщему апокалипсису. Благодаря этой альтернативе мир разделился на две половины, которые условно можно назвать «хищной» и «травоядной». В первую входили США и его сателлиты, во вторую — СССР и те, кто его поддерживал.
Между тем то преимущество, которое Америка получила в военный период (огромные финансовые ресурсы), делало её фаворитом «холодной войны». Правда, её фора была доминантной лишь в отдельных областях, но не в стратегических (например, в военной области силы были примерно равны: в ответ на американскую атомную бомбу СССР ответил созданием своей), что не позволяло американцам рассчитывать на сиюминутный успех. Тогда они выбрали иной вариант: брать социализм измором, заражая его организм как можно большим числом болезнетворных вирусов. Эта тактика с самого начала стала приносить свои плоды, поскольку тот «жирок», который Америка накопила за годы войны, позволял ей вести массированную атаку сразу по нескольким направлениям — как в экономике, так и в культуре (Голливуд посредством всё тех же заёмных капиталов начал своё завоевание мира именно тогда, «окучивая» молодёжь многих стран в нужном американцам направлении). Противоядие от этих «вирусов» подобрать было весьма сложно, поскольку последние паразитировали на трудностях, вызванных войной, то есть выглядели весьма привлекательно на фоне всеобщей разрухи и уравниловки, царивших в зоне американских интересов.
То же стиляжничество в открытую противопоставило себя аскетичной советской эстетике. Оно целенаправленно рядилось в яркие и пёстрые одежды, которые выглядели весьма привлекательно на фоне скромных одеяний большинства советских людей. Кроме этого, оно провозглашало себя неким «глотком свободы в несвободной стране», хотя при ближайшем рассмотрении это был глоток скорее отравленного воздуха, чем чистого. Интересы стиляг были достаточно ограниченными и не блистали возвышенными мотивами. Например, если советская мораль проповедовала целомудрие, то стиляги культивировали свальный грех: собирались на «хатах» и «кадрили» там «чувих». Как честно пишет в своих мемуарах бывший стиляга (впоследствии известный джазмен) Алексей Козлов: «Постепенно, как бы ненароком в гостиной гасился верхний свет, но из тактических соображений оставлялась настольная лампа… Девушки растаскивались по различным углам и помещениям квартиры для окончательного выяснения отношений…»
Об этом же писал своему товарищу некий московский стиляга в 1958 году (письмо было перепечатано в «Комсомольской правде»). Приведу из него короткий отрывок:
«…Мы придерживаемся свободы морали. Девиз: „Спешите жить!“ Никаких политических целей мы не преследуем, но чисто моральные. А именно: у нас каждый развлекается, как хочет: хочет — утопает в вине, хочет — безумствует в рок-н-ролле, хочет — предаётся любовным наслаждениям. Если ты будешь in Moskou, то вместе со мной узнаешь жизнь в самых тонких её формах…»
На стилягских тусовках в основном говорили о западной культуре, о джазе, о модах и почти ничего — о поэзии, живописи или книгах. То есть образовательный уровень стиляг был ниже среднего и не стремился к тому, чтобы повышаться. Большинство стиляг нигде не работали и средства для своей стиляжной жизни находили где придётся: кто-то «тянул» деньги с родителей, кто-то фарцевал и т.д. Короче, если это и была свобода, то скорее свобода паразитов. В то время как большинство советской молодёжи в поте лица строило социализм, сознательно идя на ограничение своих свобод (что было проявлением коллективистского сознания советского социума), стиляги от этого строительства всячески увиливали, противопоставляя свою индивидуалистическую свободу как отдельному коллективу, так и всему обществу в целом. Стиляги в открытую проповедовали гедонизм, торопясь урвать от жизни как можно больше удовольствий. Ведь та же учёба или труд на заводе не были для них главным мерилом ценности в этой жизни — главным было модно (стильно) одеваться, ходить на «дансинги», встречаться с «чувихами».
Всё это могло бы сойти за невинное баловство несмышлёных оболтусов, если бы не реалии «холодной войны», от которых никуда было не деться. Если большинство стиляг не догадывались, что они были всего лишь марионетками в руках прожжённых взрослых заокеанских дядь, то советские идеологи всё прекрасно понимали. Поэтому и боролись со стиляжничеством как с порождением мировой американской экспансии (так раньше назывался глобализм), пытаясь тем самым и молодёжь свою защитить, и самих стиляг направить на путь истинный — заставить жить в социуме с помощью труда, а не паразитства.
То, что именно американская идеология двигала всеми помыслами стиляг, было несомненно. Впрочем, они и сами этого не скрывали, создав внутри себя такое крыло, как «штатники» (эти были конкретными апологетами всего американского, штатовского). То есть в один из острейших моментов противостояния между СССР и США в центре одной из этих держав (Москве) появилась, по сути, вражеская «пятая колонна», которая в открытую прославляла не только культуру противника, но и его вооружённые силы (майки с надписью «Army USA» были в большом ходу у «штатников»). И это в то время, когда американские солдаты воевали с советскими союзниками — северными корейцами.
Сегодняшние апологеты стиляжничества (те же авторы «Стиляг») всячески затушёвывают эти нюансы, поскольку сами пришли к власти на волне конвергенции — сближения с Западом. Последний кормит их с руки вот уже более 20 лет и требует только одного — покорного подчинения своим глобалистским интересам. Вот разного рода тодоровские и стараются изобразить «холодную войну» как порождение больного сознания советского социума. Дескать, это он воздвиг пресловутый «железный занавес», а свободомыслящие стиляги были первыми, кто начал пробивать брешь в этой абсолютно ненужной и вредной конструкции. Заметим, что утверждается это вскоре после того, как грузинские агрессоры при прямой поддержке тех же США разбомбили Цхинвал и убили почти тысячу ни в чём не повинных людей, среди которых были и наши российские миротворцы. То есть СССР давно нет, а война
