Патагонских степей. Однако со степями у них мало общего: климат здесь суровый-холодный и сухой. Растительность весьма разрежена; жесткие злаки образуют плотные дернины, часто имеющие вид кочек; немногие колючие кустарники образуют крупные подушки, иногда настолько плотные, что их не может пробить даже пуля.
Земледелие здесь возможно только на орошении и почти не развито. Крайне разреженное население занимается овцеводством. Только в последнее время по реке Рио-Чубут образовался небольшой скудный оазис в связи с большими нефтяными разработками по ней.
На крайнем юге, на Огненной Земле близ поселка Ушуаи, находится каторга для противников нынешнего реакционного режима.
Особняком стоят высокогорные районы Анд. Наиболее значительные по площади находятся на крайнем северо-западе страны. Это-крайне суровые высокогорные пустыни с продолжительным засушливым периодом и осадками, выпадающими преимущественно в виде снега. Растительность отличается совсем особенными видами, часто представленная кустарниками из семейства сложно-цветных. Здесь типична подушковидная форма роста для очень многих растений из разных семейств. «Пуна» и «тола» — местные названия для этой растительности.
Область крайне мало населена, количество скота ничтожно, главным образом ламы.
По крайней западной границе Аргентины протянулась узкая полоса субантарктических лесов из видов южного бука*, существующих здесь в суровых условиях умеренного и холодного климата, отличающегося значительной влажностью. Южный бук представлен на крайнем юге листопадными формами, в более северных и умеренных условиях-вечнозелеными,
Наконец, обратимся к наиболее важному району.
Центр страны занимает обширная область Пампы, о которой уже была у нас речь впереди. Слово пампа — индейское, и на языке племени кечуа значит: «поросшие травой, совершенно лишенные древесной растительности ровные пространства». Это вполне характеризует былую растительность этой плодороднейшей части Аргентины.
До тысячи видов различных злаков составляют флору Пампы, представляя в естественном виде богатые пастбища. Индейские племена, густо населявшие Пампу, занимались охотой на диких жвачных, изобиловавших тогда на равнинных ее просторах. И именно скотоводство было первой отраслью хозяйства, которое начали здесь насаждать первые чужеземные пришельцы.
Черноземные почвы Пампы не привлекали внимания колонистов, и до начала XIX в. в Аргентину ввозился хлеб из США, — настолько ничтожны здесь были посевы. Между тем скот-коровы, овцы, лошади — размножался столь быстро, что не только покрывался спрос на мясо внутри страны, но и на внешнем рынке оно не могло найти сбыта.
Вывозилось лишь некоторое количество живого скота и сушеного и соленого мяса, которое приготовляли примитивные предприятия «саладерос», возникшие вблизи портовых городов. Но саладерос покупали мясо у владельцев ближайших эстансий, так как при отсутствии в то время железных дорог перегон скота из далеких районов Пампы был совершенно невыгоден: цены на мясо были очень низкие. Единственную ценность там представляла кожа. Животных убивали, сдирали шкуру, вырезали лучшие куски мяса, а вся остальная туша оставлялась в поле.
Такое изобилие скота и мяса породило в Пампе совершенно своеобразное блюдо — это «аззайо соп сиего», то есть мясо, жаренное в коже. А. С. Ионин очень красочно описал способ приготовления этого жаркого, который он наблюдал в 1896 году: «целого быка с его костями, толь-ко без потрохов, зарывают в яму, слегка, впрочем, при-крыв его землею, и разводят над ним костер; бык скорее преет, чем жарится в своей коже, почти варится в той воде и в том сале, которое содержит его мясо, и выходит поистине неподражаемое, вкусное, мягкое кушанье из этого мяса Пампы. Другой способ тоже почти не уступает первому по своим результатам и имеет то преимущество, что требует гораздо меньше времени: быка разрезают вместе с кожею на куски и кладут эти очень большие куски прямо на уголья, так чтобы шкура образовала нечто вроде чашки или сковороды, в которой мясо не то жарится, не то варится».
Ионин отмечает, что такой способ приготовления своего рода роскошь, не потому, что требуется целый бык, а по-тому что жертвуется шкура быка, которая составляет почти всю его цену. Он заключает: «Мясо само по себе ничего не стоит, и теперь мы закололи быка, чтобы накормить сравнительно небольшое общество — мы съели едва ли толь-ко десятую его часть, а остальную оттащили в степь и предоставили на корм урубу…»
Баранье же мясо вообще никто не ел. Овец и баранов убивали лишь для снятия шерсти и кожи, а тысячи трупов гнили в степи.
Подобный варварский метод хозяйства продолжался до открытия способа сохранения мяса в мороженом виде. В 1882 г. на Ла-Плате близ Буэнос-Айреса возник первый «фригорификос» — холодильная фабрика-бойня. Аргентинское мясо получило широкую возможность вывоза в Европу, в частности в Англию. Владельцы фригори-фикос, число которых быстро возрастало, так же как и их размеры, получали огромные барыши. Кстати, почти все они вначале находились в руках английских компаний, но за последние десятилетия многие фригорификос были скуплены капиталистами США. Таким путем аргентинское животноводство, получив стимул для нового развития, оказалось под контролем англичан и северо- американцев.
Из 18 фригорификос 13 находятся на территории Пампы: это показывает экономическое значение этой природной области, также как и степень ее зависимости от иностранного капитала.
Влияние США на экономику Аргентины слабее, чем на экономику Бразилии. США закупают пока еще только 8 % экспорта у первой и 34 % у второй.
Вообще же по всей Латинской Америке США неуклонно усиливают свои позиции за счет Англии, особенно за годы второй мировой войны.
Так, ввоз в Латинскую Америку разных товаров из США и Англии составлял (в % от общей стоимости ввоза):
За последние годы доля США возросла до 65 %.
Сходная картина в экспорте продукции латиноамериканских стран в эти государства (тоже в % от общей стоимости экспорта):
До второй мировой войны в Аргентине преобладали английские импортные товары. После войны резко усилилась торговая экспансия США. В 1946 г. США ввезли в Аргентину вдвое больше товаров, чем Великобритания: соответственно 28 и 13 % всего ввоза Аргентины.
Капиталовложения США в латиноамериканских странах составляли в 1948 г. 36 % из общей суммы иностранных инвестиций США во всем мире. Сумма английских капиталовложений составила 2,6 млрд. долларов. К концу 1950 г. сумма капиталовложений США в странах Латинской Америки достигла 6 млрд. долларов и вдвое превышала английские.
За период с 1945 по 1947 г. вновь сделанные США капиталовложения во всем мире составили 906,2 млн. дол-ларов. На страны Латинской Америки пришлось 603,8 млн. долларов, то есть более двух третей.
По официальным данным, вероятно заниженным, при-были монополий США от капиталовложений в Латинской Америке исчислялись в 1940 г. в 153 млн. долларов, в 1946 г. они достигли 261 млн. долларов, составив более половины доходов от всех зарубежных капиталовложений США.
Все это достаточно показательно. Не без основания даже «свой» комментатор из газеты «Нью Рипаблик» озаглавил одну статью: «Америка-плохой сосед в экономическом отношении».
За время второй мировой войны Аргентина накопила изрядный запас золота и иностранный девиз*. В результате сокращения экспорта и, наоборот, усиленного ввоза товаров из США аргентинский золотой запас очень быстро почти полностью перешел в карман к этому самому «соседу» — США.
Аргентина огромные средства расходует на вооруженные силы и полицию. Если в 1944 г. весь бюджет страны не превышал 2 469 млн. песо, то в 1950 г. толь-ко на открытые военные расходы было ассигновано 2 413 млн. песо.
Одновременно с утратой золотого запаса происходил непомерно быстрый рост выпуска бумажных
