В окошко автомобиля врывался горячий асфальтово-бензиновый воздух шумных авенид столицы. Движение в Байресе не менее оживленное, чем в Рио, но нет той лихорадочной гонки, что в бразильской столице, и нет подстегивающих надписей «не менее 60 км в час».
Город хорошо распланирован-проспекты пересекаются под прямым углом улицами (авенида и руа). В каждом квартале-номера домов в пределах сотни: один квартал имеет номер от 1 до 99, второй-100-199, третий-200-299 и т. д., хотя бы домовладений было больше или меньше. При такой системе любой адрес можно найти очень быстро.
Через полчаса мы уже осматривали город с высоты одиннадцатого этажа из окон нашего номера в гостинице.
Город не красив сверху. Плоский, с малым количеством зелени, с торчащими повсюду башенными полу-небоскребами над преобладающими трех —, пятиэтажными зданиями. И хоть сейчас и зима, но над городом вис-нет сизая дымка зноя, которым пышут кирпичные и бетонные здания в узких, плохо проветриваемых улицах.
Только в сторону к Ла-Плате как-то просторнее, там меньше небоскребов и видны большие пятна зелени парка Палермо, Ботанического и Зоологического садов, и за ними открываются безбрежная Ла- Плата и порт.
В тот же день мы отправились в Ботанический сад, находящийся в ведении муниципалитета.
Ботанический сад основан в 1898 г. Занимает он небольшую площадь, стиснутую в треугольнике многолюдных улиц. Местоположение сада, наличие возле него многих линий трамваев и автобусов и станций метрополитена обеспечивает ему большую посещаемость в отличие от сада Рио-де-Жанейро. Это наложило соответствующую печать на об-лик сада: здесь больше уделе-но внимания обслуживанию гуляющей публики, использую-щей его как парк, нежели просветительным задачам. Так, экскурсии по саду не проводятся, путеводитель не переиздавался с 1928 г., отсутствуют даже открытки со снимками замечательных растений или уголков сада.
Умбу
Сад построен в трех планах: имеется часть систематическая, где растения расположены по семействам; часть географическая, где представлены наиболее типичные растения флоры Аргентины, собранные по административным ее областям, и, наконец, часть сада отведена под показ различных архитектурных стилей парков, а также имеется несколько аллей, преследующих лишь эстетические цели.
Значительно более умеренный климат (климат «влажной приморской пампы»), чем в Рио, здешнему саду не позволяет иметь в открытом грунте очень много тропических деревьев, которыми так богат сад Рио-де-Жанейро. Зато тут более обильно представлена флора субтропиков, среди которой много форм, сбрасывающих листву на засушливый период года.
Вот замечательное дерево аргентинской каатинги из южных частей области Чакоумбу*. Это крупное дерево с необычайно толстым стволом, основание которого часто расползается в виде огромной глыбы, и от нее отходят один или несколько стволов, поддерживающих раскидистую крону. Дерево это не имеет настоящей прочной древесины, легкая пористая ткань ствола и ветвей может быть без труда проткнута ножом. Губчатое строение ствола позволяет растению скоплять большое количество влаги, которое, вероятно, является запасным на сухой период года. Плоды умбу похожи на плоды нашей шелковицы, только увеличенные раз в десять, но не представляют лакомства ни для кого, кроме птиц.
Большая аллея обсажена деревцами оригинального растения-чорисы* из засушливой области монте. Ствол его имеет колбасовидную форму, а плоды могут итти в сравнение с сардельками. В молодом возрасте ствол чорисы покрыт острыми шипами, постепенно врастающими в кору. Для созревания плодов требуется 11–13 месяцев, и деревцо цветет уже тогда, когда едва только поспевают плоды от цветов предыдущего сезона. Цветет чориса в сухой период года, и мы могли любоваться ее крупными бледно-розовыми цветами на ветвях, сбросивших листву на это время.
Поразил нас гигант тропических лесов Аргентины — типа*, достигающий высоты более 40 м и свыше 1 м в поперечнике.
Увидели мы здесь растение, которое пропустили в Ботаническом саду Рио — это жижижапа*. Невысокое травянистое растение, оно формой своих листьев напоминает более всего пальму (по этому сходству иногда его даже называют панамской пальмой). Жижижапа стяжала себе большую славу тем, что из нее изготовляются настоящие панамские шляпы, производство которых сосредоточено в Эквадоре и является там чуть ли не государственной монополией. Заключающиеся в листьях волокна отличаются исключительной прочностью. Для получения волокна срезаются молодые листья, едва только они начинают развертываться. Далее листья разрываются на ленты шириной 3–4 сантиметра; затем с помощью простого инструмента (кусок дерева с укрепленными в нем частыми иголками) ленты эти разделяются на узкие «соломки» (toquilla по-испански).
«Соломку» эту погружают на 10–15 минут в кипяток, затем сушат в течение 3 часов (быстрая сушка не допускается!) и в заключение отбеливают. Это уже исходный материал для плетения шляп. На одну шляпу уходит от 8 до 12 листьев, а для выделки шляпы высокого качества требуется до 18 дней ручного труда. «Простую», невысокого качества шляпу, изготовляют за 1 день. Она ценится, конечно, несравненно дешевле. Неудивительно, что «панамы» очень дороги даже на месте своего изготовления: их стоимость втрое-впятеро превышает стоимость фетровой шляпы. Зато долговечность и «носкость» (если можно так выразиться) панамских шляп превосходят все известное на мировом рынке: ее можно мять как угодно, стирать и она сохраняет вполне хороший, «приличный» вид.
Жижижапа.
Среди богато представленной флоры аргентинских полупустынь
в саду имелись замечательные экземпляры кактусов — опунция* и кардон*, первые более 3 м высоты, а второй-5,5 м.
Увидели мы здесь кустарниковых и древесных представителей из высокогорной пуны, относящихся к семейству сложноцветных. Нам они были интересны особенно потому, что в нашем восточном полушарии семейство сложноцветных представлено почти исключительно травянистыми формами; здесь же, в Андах Южной Америки, сложноцветные растут в форме кустарников и небольших деревьев.
В западной части сада есть маленький участок технических растений.
Мы не нашли здесь ничего примечательного, кроме одного небольшого деревца, обратившего наше внимание уже издали. Крупные его листья были необыкновенно окрашены: верхняя сторона темно-зеленая, нижняя — бледная, светло-зеленая. Возле деревца на колышке была прибита дощечка с надписью «tosigo» (яд).
Оказалось, что это ядовитое растение — тунг*, хорошо известное всем, кто посещал наше Черноморское побережье. Родом из Китая, оно хорошо распространилось в субтропиках и тропиках Старого и Нового Света. Так, в одной лишь Флориде, где тунг начали возделывать в 1905 г., теперь насчитывается 12,5 миллионов деревьев.
Тунг
Чем же замечательно это тунговое дерево?
Семена тунга содержат от 54 до 60 % масла, отличающегося рядом важных технических свойств. Масло тунга быстро сохнет. Лаки, эмали и краски на тунговом масле выделяются исключительной
