хорошенько разм?шать.
— Н?тъ ужь самъ, душка Іудушка, возьму кочергу да разм?шаю. Съ той минуты, что букетъ былъ въ карман? Лейбы, а у князя на стол? лежала куча однихъ червонцевъ, князь повесел?лъ сразу.
«Они нем?ченные, ихъ не Позье д?лалъ», думалъ онъ, и князь радостно см?ялся сердцемъ.
— Ну, прощай, князь, выговорилъ Лейба, — не поминай лихомъ. Если доберусь я счастливо до Кенигсберга, то, пожалуй, теб? и спасибо скажу. Ты все-таки честно разсчитался со мной и даже далъ возможность мн? нажить тысячу червонцевъ. Эта старая собака такъ работаетъ, что я его букетъ вдвое дороже продамъ везд?, и въ Берлин?, и въ В?н?, и въ Париж?.
— Вишь, какъ распутешествовался! засм?ялся князь.
— Да. Намъ, честнымъ евреямъ, везд? дорога. Только въ Россію ужь не вернусь никогда. Ну, прощай, князь!
— Прощай, прощай, Іуда. Жаль мн? тебя. Выйдутъ эти червонцы, не буду знать, гд? другіе достать, весело заговорилъ князь.
Лейба вышелъ въ прихожую, над?лъ шапку, досталъ свою шику въ углу, постоялъ мгновеніе и, наконецъ, полушутя, полуугрюмо сталъ взмахивать и водить палкой, будто гладить ею по полу, причемъ н?сколько нагибался къ полу.
Князь тотчасъ узналъ жестъ палача, с?кущаго преступника плетьми.
— Ну, ну, авось, обойдется, разсм?ялся князь. — Разв? гд? посл? за другое что….
— Ну, а словятъ меня на границ?, то выдамъ. Вотъ мое посл?днее слово, проговорилъ Лейба и вышелъ да улицу.
Тюфякинъ вернулся въ свою горницу и спряталъ деньги въ коммодъ, отд?ливъ одну кучку въ особый уголъ.
— Жаль мн? васъ, говорилъ онъ, глядя на отд?ленную кучку, — только-что получилъ и вези къ этимъ головор?замъ Орловымъ. Нужно было тогда въ карты играть! Ну, да чортъ съ ними, даровому коню въ зубы не смотрятъ. A д?ло будетъ шито да крыто. Не таковъ мой Іуда, чтобы попасться на дорог? или гд? на границ? государства. Онъ въ игольныя уши прол?зетъ, не только черезъ саженную заставу россійскую.
Князь тотчасъ же пошелъ въ кухню, притащилъ самъ н?сколько пол?нъ и, бросивъ въ печку малиновый, изящно отд?ланный футляръ, покрылъ его дровами.
«Красивая штука, даже жечь жалко!» невольно подумалось ему.
Кое-какъ нашвырявъ дрова, онъ досталъ лучину и зажегъ печку.
Дрова начали было гор?ть, но черезъ минуту снова потухли, такъ какъ князь зря, кучкой, навалилъ ихъ въ печь.
— Ишь, не хотятъ гор?ть, поганыя! воскликнулъ онъ вслухъ и даже какъ-то особенно весело.
Чувство радости, что у него въ коммод? лежитъ ц?лая куча червонцевъ, конечно, не покидало его ни на минуту. Князь былъ изъ т?хъ людей, которые тогда и счастливы и довольны, когда у нихъ деньги.
Онъ снова разжегъ лучину и дрова, наконецъ, занялись большимъ пламенемъ. Онъ захлопнулъ дверцу печки и, чувствуя себя усталымъ отъ ц?лаго дня, проведеннаго въ волненіи, пошелъ къ себ? въ спальню полежать.
Князь предполагалъ, не смотря на позднее время, все-таки отправиться прямо въ Нишлотъ или «Н?мцевъ Карачунъ», гд? онъ над?ялся найти еще Гудовича или офицеровъ своего полка и гд?, сл?довательно, можно было весело провести всю ночь и, кром? того, отвлечь подозр?нія Гудовича. Но, в?роятно, князь черезчуръ проволновался и усталъ, потому что едва прилегъ, какъ заснулъ кр?пкимъ сномъ.
За-полночь явился въ его квартиру л?нивый, в?чно лохматый и замаслянный съ голову до пять, его Егоръ и прислушался къ храпу барина. Онъ двинулся въ кухню, но по дорог?, въ темнот?, споткнулся среди корридора на пол?но, выроненное княземъ, и удивился.
— Вишь ты, вздумалъ печку топить въ этакую теплынь! Да еще самъ! Теплота такая на двор?, а онъ замерзъ!
Освид?тельствовавъ въ кухн? дрова, Егоръ не досчитался ц?лой охабки. Онъ, конечно, тотчасъ же зажегъ огарокъ и тихонько отправился погляд?ть, какую печку и какъ затопилъ баринъ. Перепробовавъ дв? или три печи руками, онъ, наконецъ, уб?дился, что вс? холодныя.
«Что за притча! не сожралъ же онъ дрова!» подумалъ Егоръ и началъ лазить, открывая заслонки. Огляд?въ дв? пустыя, въ третьей онъ нашелъ дрова, опаленныя пламенемъ.
Егоръ с?лъ около печки, держа огарокъ въ рукахъ, и замоталъ презрительно головой.
— Вотъ не за свое д?ло-то браться! Нешто они будутъ гор?ть этакъ? Нашвырялъ зря да подпалилъ и думаетъ — все тутъ. A сд?лай я это…. Ругать! Э-эхъ, вы!..
И праздному лакею пришелъ на умъ вопросъ:
«Что д?лать: растопить или повытаскать дрова обратно? В?дь теплынь на двор?…. Лучше повытаскать да сбытъ сос?дк? за стаканъ водки….»
Черезъ н?сколько секундъ тихонько, чтобы баринъ не проснулся, Егоръ повытаскалъ вс? дрова на полъ. Онъ далеко засовывалъ руку и вынималъ осторожно пол?но за пол?номъ. Но вдругъ онъ громко ахнулъ и отдернулъ руку, точно будто его укусило что въ печи.
«Что за л?шій?» подумалъ онъ.
Подъ руку, вм?сто пол?на, попало что-то легонькое и вдобавокъ мохнатое. Онъ сунулъ огарокъ въ печку и опять немножко ахнулъ: что-то красное лежало среди старой золы и черныхъ углей.
Черезъ мгновеніе, однако, страхъ прошелъ, а красивый малиновый футляръ былъ у него въ рукахъ и лакей, не зная еще что д?лать, б?жалъ съ нимъ въ кухню.
— Что за притча! повторялъ онъ. — Что за баловство! Не по ошибк? же баринъ бросилъ туда такой ларецъ, а нарочно сжечь хот?лъ? А зач?мъ? Да мало ли у баръ какія зат?и,
Какъ ни былъ глупъ Егоръ, однако сообразилъ, что надо д?лать. Онъ спряталъ футляръ у себя въ лар?, а самъ, вернувшись въ гостиную, какъ сл?дуетъ снова наложилъ дрова и зажегъ ихъ.
Когда, на утро, кеяэь Тюфякинъ проснулся, удивляясь, что онъ проспалъ всю ночь од?тый, первая его мысль была о футляр?.
«Ни единой ниточки не осталось!» весело подумалъ онъ, огляд?въ горячую, истопленную печь.
XXXI
Въ посл?днихъ числахъ апр?ля, въ дом? посланника, барона Гольца, была суетня, шли приготовленія къ оффиціальному вечеру, который онъ давалъ столиц?.
Предполагался балъ-маскарадъ, на которомъ, конечно, долженъ былъ присутствовать государь, весь дворъ и все петербургское общество. Гольцъ праздновалъ мирный договоръ, подписанный государемъ двадцать четвертаго апр?ля.
Этотъ мирный договоръ стоило отпраздновать прусскому послу и любимцу Фридриха. За весь XVIII в?къ не было еще заключено такого мирнаго договора между двумя странами, какой съум?лъ заключить юный дипломатъ.
Король получалъ въ подарокъ отъ императора почти половину своего королевства, уже завоеваннаго русскими, и, кром? того, пріобр?талъ надежнаго союзника во вс?хъ предполагавшихся политическихъ затрудненіяхъ; потомъ получалъ тотчасъ двадцатитысячный русскій корпусъ генерала Чернышева, который еще недавно билъ и разбивалъ его генераловъ, а теперь долженъ былъ, подъ командой короля, бить своихъ прежнихъ союзниковъ; наконецъ, король им?лъ въ виду получить большую денежную сумму, превосходившую милліонъ.
Съ своей стороны, Фридрихъ не жертвовалъ нич?мъ. По выраженію государыни, онъ давалъ: «Le pave de l'enfer, en echange», такъ какъ изв?стно, что «l'enfer est pave de bonnes intentions». Фридрихъ об?щалъ помочь сд?лать курляндскимъ герцогомъ принца Жоржа, если оно будетъ возможно; уговорить Данію отдать русскому императору Шлезвигъ, но если Данія не согласится, то… aviser; помочь императору деньгами или войскомъ, если онъ начнетъ какую либо войну. Но таковой войны не предполагалось. И вся н?мецкая партія въ Петербург?, т. е. именуемые «голштинцы», въ этомъ вопрос? сходились и были
