— Не знаю… тихо и смущаясь шепнула «Ночь».
— Скажи, отгадалъ ли я? Скажи… Пожалуйста… Скажи только одно слово: да…
Въ эту минуту прямо на государя и его даму шла графиня Воронцова. Она почти преградила имъ путь и съ озлобленнымъ пунцовымъ лицомъ обратилась къ государю:
— Ваше величество, я уже ц?лый вечеръ жду возможности сказать вамъ хоть два слова! вспыльчиво выговорила она.
Государь видимо заколебался и не зналъ, что д?лать: ему очевидно не хот?лось покинуть «Ночь».
— Погоди, Романовна… Сейчасъ. Вотъ пускай маска скажетъ, отгадалъ ли я ея загадку… Я безъ того не могу уйти.
— Такъ будьте такъ добры, скажите! гн?вно обратилась Воронцова къ замаскированной.
— Вы приказываете, графиня… Сказать? кокетливо, но насм?шливо произнесла «Ночь», налегая на слово: вы.
— Приказать я не могу, а прошу… A то этакъ конца не будетъ.
— Разум?ется, воскликнулъ государь. — Ну, отгадалъ? Ну?
«Ночь» какъ будто все еще колебалась и молчала.
— Да говорите, государыня! вн? себя произнесла Воронцова. — Подумаешь, важное д?ло.
— Хорошо… Только для васъ, графиня… По вашей просьб?, звонко разсм?ялась «Ночь». — Да, ваше величество, отгадали!!!
Государь улыбнулся, хот?лъ что-то сказать, но, поколебавшись мгновеніе, любезно простился и, покинувъ «Ночь», подалъ руку Воронцовой.
XXXVI
Шепелевъ простоялъ, какъ истуканъ, н?сколько минутъ посл? словъ государя. Онъ готовъ былъ в?ритъ, что вид?лъ все во сн?. Двухъ нед?ль н?тъ, что онъ над?лъ мундиръ сержанта и теперь, сейчасъ… ужь онъ офицеръ!
«Да, это счастіе! Сумашедшее счастіе!..» думалось ему. — Но все это отдалъ бы онъ сейчасъ, снова бы сталъ рядовымъ, если бы она… Да, если бъ этой жертвой могъ онъ купить не только ея любовь, хотя бы только ея ласку, вм?сто холоднаго или презрительнаго отношенія въ нему.
«Но гд? же она, гд? монашенка?!. Ея уже давно не видать. В?рно веселится. В?рно все танцуетъ въ зал?!» думалъ юноша, вспоминая, что д?йствительно кармелитка давно не проходила по пріемной.
Въ эту минуту «Ночь» шла изъ залы одна, поневол? уступивъ своего кавалера графин? Воронцовой. Она быстро приблизилась прямо въ нему.
— Господинъ офицеръ, вымолвила она по-н?мецки и картавя. — Проводите меня, въ знакъ благодарности за офицерскій чинъ, до уборной графини Скабронской. Она сейчасъ мн? сказала, что вы знаете гд? комната.
— Я? Н?тъ! Но я думаю, что это тамъ, за гостиной. Можно спросить людей. Если прикажете, я сейчасъ пойду и узнаю…
— Пойдемте вм?ст?… Скор?е найдемъ…
Она двинулась чрезъ гостиную, Шепелевъ почтительно пошелъ за ней. Пройдя дв? пустыя комнаты, они увид?ли на право длинный корридоръ, выходившій на ту же парадную л?стницу, и Шепелевъ разгляд?лъ вдали фигуру Державина на часахъ. Зд?сь же, противъ корридора, оказалась пріотворенная дверь, въ которую видн?лся красивый дамскій туалетъ.
— Баронъ не женатъ, усм?хнулась незнакомка. — Стало-быть это и есть…
Быстро огляд?вшись кругомъ, она еще быстр?е вошла въ эту комнату и тоже осмотр?лась, Шепелевъ остановился передъ дверями и хот?лъ поклониться.
— Войдите! едва слышно и страннымъ, глухимъ голосомъ выговорила она.
Юноша, недоум?вая, вошелъ и также невольно огляд?лся.
Это была маленькая, красиво убранная спальня, осв?щенная двумя канделябрами, поставленными на двухъ б?лыхъ тумбахъ; но, очевидно, это не была спальня хозяина дома, а, судя по всему, на-скоро приготовленная для женщины. На туалет? два красивые шандала. Два севрскіе амура держали дв? розовыя св?чи. Въ углу горницы изъ-подъ высокаго балдахина вис?ли длинныя отпущенныя занав?си н?жно- розоваго цв?та…
«Такъ вотъ гд? ты будешь…. до утра!» грустно подумалъ Шепелевъ и сердце сжалось въ немъ острой болью.
— Потушите, пожалуйста, канделябры. Мн? р?жетъ глаза этотъ св?тъ. Довольно мн? и этихъ двухъ св?чей…. Вы, кажется, не желаете мн? помочь, господинъ внезапный офицеръ, снова заговорила она по- н?мецки все т?мъ же картавымъ голосомъ, видя, что юноша не двигается.
Шепелевъ повиновался, и въ комнат? стало гораздо темн?е.
Между т?мъ, покуда онъ снималъ съ тумбъ тяжелые канделябры и тушилъ св?чи, «Ночь» быстро вернулась къ двери. Замокъ вдругъ звонко щелкнулъ… и, сунувъ куда-то ключъ, она вернулась къ туалету.
— Вы въ пл?ну…. страннымъ, упавшимъ голосомъ произнесла она.
Шепелевъ, изумленный, стоялъ, не двигаясь, и гляд?лъ на незнакомку.
«Что за странная шалость! И неум?стная!» думалъ онъ и вымолвилъ наконецъ:
— Что вамъ угодно отъ меня? Мн? надо скор?е идти: я — дежурный.
Она быстро, ловко, искуссной рукой сняла съ себя діадему и, выпутавшись изъ облаковъ газоваго вуаля, засіяла еще ярче своими зв?здами въ полутемной комнат?…. Зат?мъ она сняла большой серпъ луны и стала отц?плять вс? эти зв?зды и зв?здочки, складывая ихъ на туалетъ. Скоро осталось на ней только созв?здіе Большой Медв?дицы, пришитое къ юбк?.
— Ночь проходитъ, луна зашла, зв?зды гаснутъ и закатываются…. шутливо, но тихо шептала она, а голосъ ея слегка дрожалъ. — Да!.. Наступаетъ день!.. Счастливый день для того, кто любитъ! Любитъ, какъ я! Любитъ, какъ ребенокъ, или какъ б?дная женщина, никогда еще не знавшая любви!
Она смолкла, но вдругъ, будто вспомнивъ, заговорила скор?е:
— Все это см?ло и дерзко, конечно, господинъ офицеръ! Но что же д?лать? Другого исхода н?тъ. Никакого другого н?тъ! Впрочемъ, умная женщина, когда за что возьмется, то всегда счастливо доведетъ до конца.
Шепелевъ слушалъ, ничего не понимая, изумлялся и невольно любовался ею теперь снова, когда плечи ея, окаймленныя однимъ чернымъ корсажемъ, лишенныя облаковъ газа и сверкавшихъ зв?здъ, казалось, засіяли вдругъ еще бол?е собственнымъ сн?жнымъ св?томъ. Лицо, закрытое черной маской, еще бол?е отт?няло б?лизну горла и груди.
Но вдругъ онъ вскрикнулъ и двинулся…. въ полной тьм?! Она погасила посл?днія дв? св?чки.
— Что вы д?лаете! воскликнулъ онъ, и невольная дрожь проб?жала по т?лу…. «Не можетъ быть! Не можетъ быть!» мысленно кричалъ онъ самъ себ?, будто отв?чая на какой-то вопросъ. — Что вы хотите? Я — дежурный…. Позвольте мн? выдти….
Но она молчала. Онъ чутко прислушивался. Она шевелилась, быстро двигалась…. Но сильное прерывистое дыханіе ея даже заглушало шелестъ платья и движеній….
Чрезъ мгновеніе шорохъ и это тревожное дыханіе послышались ближе къ нему и вдругъ дв? руки нашли его въ темнот?. Он? дрожали на лиц? и голов? его.
— Я не понимаю…. Это капризъ, но и дерзость…. глухо проговорилъ онъ.
Но обнаженныя руки кр?пко, судорожно обвили его шею. Горячія губы коснулись во тьм? его лица, отыскали его губы и съ порывомъ жажды прильнули къ нимъ съ поц?луемъ. И вся она затрепетала вдругъ.
— Я люблю другую…. Люблю безумно… Поймите…. забормоталъ юноша.
— A я люблю тебя, тебя…. горячо и страстно отозвалась она вдругъ по-русски. но продолжая картавить. — И клянусь, въ первый разъ въ жизни люблю! Клянусь Святой Маріей, что я….
