— Само собой разум?ется. Но знаете-ли вы, графиня, понимаете-ли вы, какая это сила — нашъ союзъ! Догадываетесь-ли вы, что мы современемъ можемъ быть въ состояніи уничтожать и созидать герцогства, королевства… Вы безъ меня — красавица, кокетка… но и только… Я безъ васъ искуссный дипломатъ, но и только… Мы оба, вм?ст?, если только все пойдетъ, какъ им?ю основанія над?яться… мы — великая сила… Архимедовъ рычагъ… Ну, вы этого не понимаете… И такъ союзъ на жизнь и на смерть!..
— Зач?мъ такія страшныя вещи! разсм?ялась Маргарита — Скажемъ лучше: на жизнь и на власть…
Посолъ и красавица весело разстались…
V
Въ дом? Тюфякиныхъ была прежняя тишина и скука. Ни Гарина, ни княжны не ?здили никуда, у нихъ же только изр?дка бывали гости. Но такъ какъ всякій знакомый зам?чалъ, что въ семь? что-то не ладится, всякому бывало неловко и скучно, то вскор? эти пос?щенія превратились окончательно. Единственный челов?къ, который бывалъ чуть не всякій день, былъ новый пріятель Гариной, а въ особенности Василька, лейбъ-компанецъ Квасовъ. Тетка была по-прежнему постоянно угрюма и задумчива, и только одинъ Акимъ Акимовичъ могъ разшевелить ее и привести если не въ веселое, то въ бол?е оживленное состояніе духа.
На ?оминой нед?л? Гарина пробовала объясниться съ Настей и съ «киргизомъ». Князь Гл?бъ и племянница, усп?вшіе сговориться, признались тетк? просто и искренно въ томъ, что Настя часто и подолгу бывала у брата на квартир?.
— Неужели теб? было весел?й сид?ть у этого вертопраха, ч?мъ въ гостяхъ? спросила тетка.
Настя объяснила, что у брата бывали иногда голштинскіе офицеры и что одинъ изъ нихъ ее очень забавлялъ. При этомъ она прибавила, что офицеръ этотъ все-таки ей не нравится на столько, чтобы она согласилась выйдти за него замужъ.
— Да онъ и не нашей в?ры, тетушка, объяснила Настя, — стало быть за него и нельзя идти замужъ.
Все это, разум?ется, былъ вымыселъ, но Гарина пов?рила.
За объясненіе съ княземъ Тюфякинымъ опекунша взялась совс?мъ иначе. Она начала бес?ду со словъ:
— Ужь такъ и быть! На праздникахъ я теб? ничего не дала, такъ теперь дамъ.
Гарина вынесла племянницу пятьдесятъ червонцевъ и будто бы кстати заговорила о томъ, что сн?дало ее за посл?днее время.
— Ну, вотъ теб? деньги, вертопрахъ. A все-жъ таки я на тебя сердита.
И понемногу Гарина свела бес?ду на то, что наибол?е озабочивало ее. Она была слишкомъ прямая женщина, чтобы ум?ть хитрить незам?тно и искуссно, князь тотчасъ же догадался, за что онъ получилъ деньги, и подумалъ:
«Старая думаетъ, дала горсть червонцевъ, такъ я самого себя сейчасъ ей продамъ».
Князь, которому ложь и игра были посл?днимъ д?ломъ, на этотъ разъ съигралъ особенно искуссно и совершенно успокоилъ тетку.
— Велика б?да, что сестра бывала на моей квартир?. Нашли вы ч?мъ безпокоиться! изумился онъ.
Но въ начал? этой бес?ды князь все-таки немножко смущался. И только одинъ вопросъ тетки сразу сд?лалъ его веселымъ. Князь успокоился вполн?, догадавшись, что тетка въ сущности лучшаго о немъ мн?нія, нежели онъ думалъ и боялся.
— Скажи мн? по сов?сти, побожись вотъ передъ иконой святой, что ты не солжешь, спросила Гарина. — Съ к?мъ ты Настю у себя сводилъ?
Этотъ именно вопросъ объяснилъ князю все и успокоилъ его. Онъ сталъ клясться и божиться, и могъ, конечно, клясться, что у него никого не бывало. И это была правда.
— A одинъ голштинскій офицеръ, про котораго Настя сказывала?
— Да онъ всего четыре раза и былъ, это она такъ похвастала.
И Тюфякинъ такъ клялся, что у него на квартир? Настя ни съ к?мъ не видалась, кром? какъ съ нимъ, да съ однимъ евреемъ, что Гарина не могла не пов?рить.
Осталось только одно сомн?ніе, почему Настя не хот?ла гов?ть, но и на это нашелся отв?тъ у князя, да вдобавокъ такой, который былъ вдвойн? выгоденъ.
«Однимъ камешкомъ двухъ воробьевъ убью!» подумалъ князь.
И онъ подробно объяснилъ тетк?, что такъ какъ онъ постоянно нуждается въ деньгахъ и дошелъ до того, что не знаетъ что д?лать и какъ прожить, то Настя, не им?вшая сама денегъ, р?шилась выручить его изъ б?ды не совс?мъ чистымъ образомъ. Одна пріятельница передала ей сколько-то червонцевъ съ порученіемъ что-то купить, а Настя изъ жалости отдала ему эти деньги и сказана пріятельниц?, что потеряла ихъ и когда нибудь возвратитъ.
— Стало быть, выходитъ, что она изъ жалости ко мн? чуть не украла. Такъ какъ-же ей было тогда гов?ть, сами посудите, закончилъ князь.
Гарина одновременно и пришла въ ужасъ, и обрадовалась. Д?ло было поправимое. Въ тотъ же вечеръ князь искренно хохоталъ вм?ст? съ Настей о томъ, какъ они одурачили тетку. Даже деньги, будто бы потерянныя Настей, были получены отъ тетки и перешли, конечно, въ карманъ своднаго брата.
Бол?е вс?хъ была счастлива и довольна Василекъ. Она даже укоряла тетку за ея напрасныя подозр?нія.
Однако, по временамъ Гарина все-таки бывала задумчива и, часто ложась спать, когда Василекъ садилась около ея кровати, тетка говорила любимиц?:
— A все-таки какъ-то на душ? скверно, все какъ будто чувствуешь б?ду какую. И в?рю имъ, и будто не в?рю. Сдается мн? все, что есть обманъ.
— Не гр?хъ-ли вамъ, тетушка!
— Гр?хъ, отв?чала Гарина, — а все не могу. Иной разъ кажется все-таки д?ло не чистымъ. Не могу я уразум?ть, на какой прахъ молодая д?вица будетъ сид?ть ц?лые вечера у брата своего, вм?сто того, чтобы на вечер? гд? хохотать и веселиться. Сдается все, что кто-нибудь да бывалъ тамъ, съ к?мъ Наст? хот?лось видаться. A видаться они могли у насъ. Сказала бы и стали-бы приглашать сюда, если челов?къ хорошій. A коли нужно было соблюдать тайну, стало быть, д?ло не чистое.
Вскор? Гарина, чтобы успокоиться совершенно, залучила черезъ людей л?ниваго и лохматаго Егора, лакея князя, и съ помощью всякихъ об?щаній и подарковъ заставила его признаться, что барышня бывала часто, но что помимо жида Лейбы никогда никого не было. Даже о появленіи голштинскаго офицера Егоръ ничего не зналъ.
Однако, на душ? опекунши все-таки было смутно, и она стала подумывать — пристроить скор?е младшую племянницу. Гарина, еще недавно не хот?вшая брака ея съ Шепелевымъ, теперь уже начала мечтать объ этомъ и снова начались у нея сов?щанія съ любимицей, какъ-бы поскор?е женить Шепелева на Наст?.
Каждый разъ, что Васильку приходилось говорить съ теткой объ этомъ д?л?, сердце ея сжималось и замирало. Она могла съ трудомъ скрыть отъ тетки свое волненіе, и теперь уже Васильку приходилось, точно также какъ и сестр?, хитрить съ теткой и лгать черезъ силу.
— Ты его будто не любишь, будто разлюбила. Прежде ты горой за него стояла и хот?лось теб? съ нимъ породниться. A теперь вотъ чудно такъ отзываешься, или отмалчиваешься, зам?тила Гарина.
Опекунш?, конечно, и въ умъ не могло прійдти, какая причина заставляетъ ея любимицу бес?довать о брак? сестры сдержанно и какъ-то неохотно, или же стараться перевести бес?ду на что-нибудь другое.
По первому же слову Гариной о томъ, что можно приняться за сватовство, князь даже обрадовался мысли опекунши и въ тотъ же день по?халъ знакомиться съ Квасовымъ.
