Тепловъ у?халъ, Разумовскій тотчасъ же съ?здилъ къ н?которымъ старымъ пріятелямъ, съ?здилъ къ Панину и вс?хъ просилъ разузнать, правда-ли, что онъ наканун? ссылки и раззоренія. Св?д?нія, собранныя имъ, были совершенно различны. Одни, близко знавшіе Волкова, ув?ряли, что онъ д?йствительно объ этомъ проговорился, но не ради злобы противъ графа выдумалъ это, а ради того, что это было единственнымъ средствомъ поправить россійскіе финансы.
Наконецъ, фельдмаршалъ черезъ Екатерину, государыня черезъ Дашкову, Дашкова черезъ болтушку сестру, ц?ной двадцати фунтовъ калужскаго т?ста, узналъ, что государь поговаривалъ на счетъ конфискованія имущества Разумовскаго, но, однако, р?шиться боялся, такъ какъ въ Петербург? слишкомъ любили и уважали графа Алекс?я Григорьевича. Однимъ словомъ, Разумовскій вернулся домой совершенно смущенный, не узнавъ нав?рное ничего. Одно только понялъ онъ, что если теперь не совершится ничего, то черезъ полгода, черезъ годъ, рано или поздно, эта б?да все-таки постигнетъ его.
Наканун? назначеннаго пира, утромъ, гетманъ за?зжалъ къ брату и нашелъ его въ полной форм? отправляющагося къ государю.
— Что ты, батя? спросилъ гетманъ.
— Да вотъ, по?ду къ нему, нехай сниметъ съ меня вс? кавалеріи и отпуститъ до дому.
Гетманъ уговорилъ брата ничего не д?лать, доказывая, что если д?йствительно государь позволитъ ему у?хать въ Малороссію, то вдали отъ двора онъ скор?е лишится всего. И два брата хохла, носители національныхъ чертъ характера, побес?довали и р?шили, какъ горю пособить.
И вотъ теперь передъ графомъ Алекс?емъ Григорьевичемъ, ожидавшимъ прі?зда государя и гостей, стоялъ на стол? большой золотой подносъ съ его вензелемъ, на немъ лежалъ каравай хл?ба, а на карава? солонка, отд?ланная драгоц?нными каменьями. Подъ хл?бомъ видн?лась пачка разныхъ бумагъ.
Разумовскій сид?лъ, задумавшись, изр?дка прислушивался къ шуму на улиц?, изр?дка косился на подносъ и на пачку бумагъ подъ караваемъ и раза два или три пожалъ плечами. Этотъ жестъ ясно говорилъ:
— Что-же д?лать! По невол?!
И разъ, посл? долгой думы, переведя глаза снова на подносъ съ караваемъ, онъ усм?хнулся досадливо и выговорилъ:
— Нехай съ?стъ!
Когда раздался громъ копытъ на двор?, графъ Алекс?й Григорьевичъ быстро всталъ. Два лакея, которымъ заран?е было отдано приказаніе быть наготов?, вошли въ кабинетъ и подняли подносъ. Разумовскій быстро двинулся на встр?чу государю, а за нимъ понесли и подносъ.
Государь всегда, сл?зши съ любимой лошади, долго гладилъ ее, ласкалъ, разговаривалъ съ ней, показывалъ ее въ десятый, сотый, тысячный разъ своимъ приближеннымъ, ув?ряя, что такого коня на св?т? н?тъ, что этотъ конь много призовъ выигралъ въ Англіи, хотя конь тамъ никогда не бывалъ.
Прежде, ч?мъ государь покинулъ лошадь, Разумовскій усп?лъ спуститься на самый подъ?здъ.
— А! здорово! Ну, вотъ мы и прі?хали покутить! Раскошеливайся, хозяинъ! Жаль мн?, что самаго б?днаго челов?ка въ Питер? раззоряю, да что д?лать! шутилъ государь.
И эти слова по невол? какъ бы подтвердили мысль Разумовскаго, что слухи о Волков? не есть выдумка.
Фельдмаршалъ, когда государь вошелъ на подъ?здъ, опустился на одно кол?но и вымолвилъ:
— Ваше величество, примите приношеніе на пользу государственную отъ вашего в?рнаго раба.
— Что это такое? воскликнулъ Петръ ?едоровичъ.
— Хл?бъ-соль. Солонка эта по праву ваша. Она принадлежала еще Великому Петру Алекс?евичу и была дана мн? покойной государыней. A подъ хл?бомъ мое в?рноподданническое приношеніе!
Государь сдвинулъ хл?бъ съ м?ста и взялъ пачку бумагъ.
— Да, что это?
— Деньги, ваше величество.
— Деньги! Ну, спасибо. A много-ли?
— Милліонъ.
— Чего?! разинулъ ротъ Петръ ?едоровичъ.
— Тутъ милліонъ, ваше величество, то-есть бумаги, по которымъ его можно получить отъ петербургскихъ и иностранныхъ банкировъ.
— Ну, Алекс?й Григорьевичъ! развелъ руками государь, и голосъ его дрогнулъ чувствомъ. — Ну!.. Прости меня, голубчикъ! Какая я передъ тобой… какъ бы сказать, какой я передъ тобой… или, какая я… Да, нельзя при чужихъ людяхъ себя обругать. В?дь, я хот?лъ у тебя все отнять, а ты вотъ самъ даришь. A все разные подлецы, завистники твои.
И государь съ взволнованнымъ лицомъ кр?пко обнялъ Разумовскаго, взялъ его за руку и все повторялъ:
— Прости меня, голубчикъ! Вотъ ты челов?къ, а это все свиньи! показалъ онъ на свою свиту, забывъ, что тамъ и принцъ Жоржъ, и Гольцъ, и другіе ни въ чемъ неповинные.
Приношеніе Разумовскаго, конечно, произвело на свиту д?йствіе оглушительнаго удара грома. И д?йствительно, кром? Алекс?я Григорьевича, во всей Россіи никто не могъ поднести такой подарокъ.
Съ этой минуты, переступивъ порогъ палатъ Разумовскаго, государь особенно развеселился. Да и вся свита, вс? гости, которые начали съ?зжаться, хотя имъ было ни тепло, ни холодно отъ милліона, перешедшаго изъ рукъ Разумовскаго въ руки государя, все-таки повесел?ли отъ одной близости къ этому милліону.
XVII
Черезъ часъ вс? гости уже сид?ли въ огромной зал? за большимъ столомъ и пировали. Государь былъ весел?й вс?хъ. Принцъ Жоржъ былъ не мен?е веселъ, потому что, садясь за столъ, государь хлопнулъ его до плечу и сказалъ:
— Ну, mein Onkel. Такъ и быть! Я вамъ пятьдесятъ тысячъ изъ этихъ денегъ подарю. Это будетъ, какъ разъ, ваше жалованье, за два года впередъ.
Когда розлили первую бутылку шипучаго венгерскаго, государь провозгласилъ тостъ въ честь хозяина. Вс? шумно поднялись, и громкіе крики «виватъ», вошедшіе въ моду при новомъ царствованіи, огласили палаты.
Государь снова обнялъ Разумовскаго, поблагодарилъ его за подарокъ и, обращаясь къ сид?вшимъ около него двумъ посланникамъ, австрійскому Мерсію и датскому Гакстгаузену, вымолвилъ по н?мецки:
— A что, господа резиденты, случалось-ли подобное въ анналахъ вашихъ странъ, чтобы подданный дарилъ своему монарху такую сумму? У васъ, прибавилъ государь, обращаясь къ Гакстгаузену, — оно и бытъ не могло. У васъ самый богатый вельможа им?етъ пять крейцеровъ въ день на все свое пропитаніе. A вотъ у васъ, господинъ Мерсій? Хотя бы за все царствованіе Маріи Терезіи могло-ли бы случиться когда-либо н?что подобное!
— Не знаю, ваше величество. Но ея величество императрица никогда не нуждалась въ деньгахъ.
— Этого не можетъ быть! воскликнулъ государь.
Мерсій вспомнилъ вдругъ, что во время прошлой войны съ Фридрихомъ понадобилось около полмилліона, чтобы закупить главныхъ сановниковъ одного союзнаго государства, и деньги эти были собраны по подписк? въ сред? венгерскихъ магнатовъ. Подъ шумъ и ликованіе гостей, намекъ резидента прошелъ незам?тно, да и государь не разслышалъ хорошенько словъ посланника, а, обратившись ко вс?мъ гостямъ, вымолвилъ:
— Сд?лайте удовольствіе хозяину и мн?! Напейтесь сегодня вс?, какъ можно пьян?й.
Это приказаніе государя было принято вс?ми съ удовольствіемъ, и его начали быстро приводить въ исполненіе.
Не прошло часа, какъ гулъ, крики и хохотъ раздавались на весь домъ слышны были даже на улиц?. Принцъ Жоржъ подпивалъ р?дко, полицеймейстеръ Корфъ еще р?же, но когда эти два челов?ка бывали во
