всякой рухлядью, которая нашлась въ огромныхъ кладовыхъ того богатаго дома, который онъ же, Іоаннъ Іоанновичъ купилъ когда-то на имя внука.
— Захочу, ничего теб? не дамъ. Все мое. И ходовъ на меня къ государын? не найдешь. Все мое! грозился Іоаннъ Іоанновичъ, отдавая все до посл?дней тряпки.
Въ два м?сяца времени, проведеннаго на берегахъ Невы, графъ Кириллъ Петровичъ обворожилъ вс?хъ придворныхъ императрицы Елисаветы Петровны и Шуваловыхъ, и Разумовскихъ; обворожилъ и малый дворъ великаго князя Петра ?едоровича. Но, не смотря ни на какія просьбы и уб?жденія, онъ все- таки тайкомъ, черезъ двухъ евреевъ банкировъ, быстро распродалъ вс? свои вотчины, все до посл?дней ложки и плошки и, простясь съ негодующимъ д?домъ Іоанномъ Іоанновичемъ, у?халъ снова въ свое истинное отечество.
XXVII
Графъ Кириллъ Петровичъ вернулся въ Версаль и тотчасъ началъ расплачиваться съ долгами. Цифра вышла очень значительная, такъ какъ ему теперь пришлось заплатить втрое бол?е того, что онъ когда-то бралъ, будучи подъ опекой д?да. Треть суммы, вырученной чрезъ продажу русскихъ им?ній, пошла на уплату.
На этотъ разъ Кириллъ Петровичъ не долго остался во Франціи. Въ то же л?то онъ отправился въ В?ну, о которой много слышалъ съ д?тства, какъ о самомъ веселомъ город? посл? Парижа. Однако Кесарская столица ему не понравилась, т?мъ бол?е, что онъ не зналъ ни слова по н?мецки.
Между т?мъ, вся его недавняя жизнь въ Версал?, безпорядочная и распущенная, благодаря распущенности нравовъ двора короля Донъ-Жуана, теперь начинала сказываться. Кириллъ Петровичъ, будучи только двадцати-четырехъ л?тъ, сталъ сильно прихварывать и на видъ ему казалось уже за тридцать л?тъ. Особенно дурно вдругъ почувствовалъ онъ себя въ В?н? и, посов?товавшись съ докторами, воспользовался л?тними м?сяцами, чтобы полечиться водами въ красивомъ, и уже знаменитомъ м?стечк? Карлсбадъ.
Зд?сь-то неожиданно долженствовала р?шиться его участь, зд?сь простой случай долженъ былъ им?ть вліяніе на всю его жизнь. Въ числ? немногочисленныхъ пос?тителей водъ, онъ встр?тилъ еще очень молоденькую женщину, которая даже его, избалованнаго красавицами Версаля, поразила своей зам?чательною красотой, благородствомъ и граціей въ мал?йшемъ движеніи. Ко вс?мъ прелестямъ незнакомки присоединялась еще одна, им?вшая высокую ц?ну въ глазахъ графа Кирилла, какъ всякаго празднаго волокиты. Красавица, которая не могла им?ть бол?е девятнадцати л?тъ, была вдова.
Графъ тотчасъ же познакомился съ своей очаровательницей. Она оказалась н?мка, уроженка Баваріи, по мужу баронесса Луиза фонъ-Пфальцъ. Она, по словамъ ея, будучи круглой сиротой, выдана была насильно замужъ за богатаго старика барона и тотчасъ овдов?ла.
Кириллъ Петровичъ, привыкшій къ легкимъ поб?дамъ при версальскомъ двор?, тотчасъ-же мысленно р?шилъ покорить себ? сердце красавицы баронессы. Однако, черезъ м?сяцъ, вдова кокетка, очень умная и тонкая, но и съ зам?чательнымъ характеромъ, не только не была поб?ждена версальскимъ ловеласомъ, но напротивъ того относилась къ нему хотя мило, но холодно и сдержанно. Онъ же наоборотъ — безъ ума влюбился въ нее. Первая въ жизни неудача въ ухаживаніи превратила простую влюбленность въ серьезное чувство.
Видались они всякій день, вм?ст? гуляли, вм?ст? объ?здили вс? окрестности Карлсбада и, наконецъ, однажды посл? страстнаго искренняго объясненія въ любви со стороны графа и его оскорбительнаго предложенія сердца безъ руки, баронесса попросила его прекратить свои пос?щенія.
На другое утро графъ получилъ письмо на плохомъ французскомъ язык?. Это былъ единственный языкъ, на которомъ они могли объясняться. Баронесса говорила въ письм?, что она отлично понимаетъ его положеніе, что онъ, знатный русскій вельможа, не можетъ жениться на б?дной вдов?, хотя и стариннаго рода. Но такъ какъ она сама глубоко привязалась къ нему и теперь считаетъ всю свою жизнь разбитой, то надо скор?е положить всему конецъ и разъ?хаться, чтобы никогда не видаться. Она прибавляла, что, конечно, никогда теперь не выйдетъ снова замужъ ни за кого, а, всего в?рн?е, поступитъ въ монастырь, гд? одна ея тетка по матери уже давно абатиссой.
Конечно, Кириллъ Петровичъ все принялъ за чистую монету и, влюбленный до безумія, черезъ н?сколько дней сталъ женихомъ баронессы. Графъ хот?лъ в?нчаться тотчасъ-же, но красавица объявила, что это невозможно, что нужно будетъ послать пов?реннаго въ Баварію, дабы выправить разные необходимые документы. И д?йствительно она нашла ходатая по д?ламъ и, по сов?щаніи съ нимъ, отправила его въ Аугсбургъ.
Въ ожиданіи возвращенія пов?реннаго прошло два м?сяца, а женихъ и нев?ста продолжали, уже въ ненастную осень. жить въ томъ же совершенно опуст?вшемъ Карлсбад?. Баронесса ни за что не хот?ла ?хать въ В?ну, гд? было у нея, какъ говорила она, много родственниковъ покойнаго мужа, которымъ ея вторичный бракъ могъ не понравиться.
За это время Кириллъ Петровичъ окончательно сд?лался полнымъ рабомъ своей нев?сты. Она была вдесятеро умн?е его, кром? того, слишкомъ хороша и кокетлива, чтобы не завлад?ть имъ совершенно. Вдобавокъ, при скучной и однообразной обстановк? маленькаго городка они видались всякій день и были наедин? въ полномъ смысл? отъ зари до зари, а, между т?мъ, баронесса вела себя съ своимъ женихомъ, какъ пуританка и т?мъ бол?е разгоралась страсть Кирилла Петровича. За все это время, она только утромъ и вечеромъ, здороваясь съ нимъ и прощаясь, снимала непокидаемыя никогда душистыя перчатки и зат?мъ позволяла будущему мужу поц?ловать свои красивыя ручки съ тонкими пальцами, будто выточенными изъ слоновой кости.
Ходатай не писалъ и не ворочался. Однажды показалось графу, что онъ въ сумерки встр?тилъ на противоположномъ конц? Карлсбада фигуру, очень похожую на этого ходатая, который предполагался теперь въ Аугсбург?. Но баронесса только разсм?ялась надъ этимъ, называя его шутя иллюминатомъ и духовидцемъ.
Наконецъ, однажды въ одинъ очень тихій, теплый осенній день, когда царствовали полный миръ, тишь и гладь, и въ маленькомъ городишк?, и въ синихъ небесахъ, ясныхъ и глубокихъ, а равно и въ сердц? влюбленнаго жениха, по сос?дству, на одномъ двор? съ ними разыгралась трагедія. Была зар?зана неизв?стными людьми старушка, хозяйка дома. Тотчасъ же явилась полиція. Убійцы не оказалось на лицо, но за то громовой ударъ разразился надъ Кирилломъ Петровичемъ.
Полиція, производя сл?дствіе, опрашивала вс?хъ жильцовъ, и извиняясь передъ именитыми аристократами, попросила и ихъ къ дач? показаній, попросила и у нихъ ихъ паспорты. Кириллъ Петровичъ тотчасъ же предложилъ вс? документы, какіе только у него были и ихъ переводъ на н?мецкій языкъ. Баронесса тоже передала свой паспортъ, настоящій н?мецкій, хотя пом?ченный не мюнхенской королевской печатью, а выданный ей въ Букарешт?.
Въ тотъ же самый вечеръ баронесса была видимо взволнована, в?роятно потрясена убійствомъ, которое совершилось рядомъ съ ихъ квартирой. Весь вечеръ и всю ночь до утра не отпускала она отъ себя ни на шагъ своего жениха. И теперь, въ эту страшную ночь, въ первый разъ, она особенно и безъ конца ув?ряла его въ своей глубокой страсти, въ в?чномъ беззав?тномъ чувств? къ нему, съ которымъ сойдетъ къ могилу. Графъ чуть не потерялъ разсудокъ въ эту безумно чудную ночь, подъ ея лаской, додъ ея жгучими поц?луями.
На утро двое полицейскихъ чиновъ появились въ дом?, въ той половин?, которую занималъ графъ и стали снова допрашивать его. Но д?ло шло уже не объ убійств? старушки хозяйки, а о томъ, что знаетъ онъ о баронесс?? Кириллъ Петровичъ, изумляясь, отв?чалъ все, что было ему изв?стно и прибавилъ, что она его нев?ста.
Одинъ изъ полицейскихъ счелъ, однако, своимъ долгомъ, поставить его въ изв?стность, что паспортъ, выданный баронессою, фальшивый и что, въ виду совершившагося на двор? событія, всякое сомнительное лицо д?лается еще бол?е сомнительнымъ. Однимъ словомъ, полицейскій объявилъ, что если черезъ часъ времени онъ не получитъ отъ дамы, именующей себя баронессой фонъ-Пфальцъ, настоящаго неподд?льнаго паспорта, хотя бы и съ другимъ именемъ, то она будетъ арестована и отвезена въ
