XVIII
Въ тотъ же вечеръ С?ченовъ, не боявшійся бывать у императрицы, какъ многіе другіе, и над?явшійся, что его духовный санъ упасетъ его отъ всякой б?ды, прі?халъ къ ней съ новостью и засталъ у нея цалмейстера Орлова.
Государыня сид?ла съ нимъ у камина и была видимо взволнована. Зам?тя, что архипастырь хочетъ что-то разсказать ей и ст?сняется присутствіемъ незнакомаго офицера, государыня вымолвила, улыбаясь:
— Можете говорить все при г. Орлов?.
Передавъ съ волненіемъ все, случившееся въ церкви и все, слышанное отъ государя по поводу новыхъ перем?нъ, С?ченовъ спросилъ мн?нія государыни. Она почти не пов?рила новости и стала успокоивать архипастыря.
— Это невозможно и онъ никогда не р?шится. Поговоритъ и броситъ…
С?ченовъ, передавъ подробности пос?щенія государя и н?сколько успокоенный государыней, внимательно пригляд?лся и зам?тилъ, что онъ какъ будто прервалъ горячую бес?ду и отчасти ст?сняетъ своимъ присутствіемъ. Онъ тотчасъ же поднялся и у?халъ.
Д?йствительно, государыня была взволнована бес?дой въ Орловымъ, котораго видала теперь чаще. На этотъ разъ онъ прі?халъ прямо спросить, позволяетъ ли она его кружку положить за нее головы, сд?лать попытку…
— И такъ, что же? вымолвилъ Орловъ, когда С?ченовъ у?халъ.
— Не хочу ничего! Не хочу, чтобъ изъ-за меня даромъ люди гибли. Пусть будетъ со мной — чему судьба велитъ. A что?! Одному Богу изв?стно, выговорила она. — Слава Богу, если келья въ Д?вичьемъ монастыр?. Но за то напрасныхъ жертвъ не будетъ!
— Н?тъ, государыня… Этому мы не дадимъ совершиться… Это и будетъ намъ сигналомъ. Мы тотчасъ…
— Вы!.. Кто вы?! Дюжина молодцовъ, преданныхъ мн?, конечно, вс?мъ сердцемъ… Я знаю это! Но что-жъ вы можете?
— Ц?лая половина перваго полка гвардіи, государыня, да почти ц?лый другой полкъ… Это не дюжина офицеровъ. Братъ Алекс?й отв?чаетъ за три роты преображенцевъ, а ?еодоръ за вс?хъ измайловцевъ.
— Положимъ. Но что два полка предъ ц?лой гвардіей предъ ц?лой имперіей? Что вы можете сд?лать?
— Лейбъ-компанія, горячо произнесъ Орловъ, — была малочисленн?е насъ… Только одна рота гренадеръ!
— Ахъ полно, Григорій Григорьевичъ! грустно воскликнула Екатерина. — Малодушество это. Обманывать себя, ут?шая прим?рами, кой не къ м?сту и не къ д?лу… Тамъ низвергалось чужеземное правительство младенца и ненавистныхъ временщиковъ, которыхъ за десять л?тъ правленія всякій научился ненавид?ть или презирать. За нихъ въ защиту ни единая рука не поднялась. И за кого, для кого, совершила д?йство лейбъ-компанія? — для дочери Петра Великаго? A вы? Съ к?мъ вамъ въ борьбу вступать? Съ законнымъ русскимъ императоромъ? Съ внукомъ того же Великаго, вс?ми обожаемаго Петра? И для кого же? Для германской принцессы, иноземки, сироты, вс?ми отвергнутой, даже вс?ми оскорбляемой по прим?ру, даваемому теперь самимъ императоромъ… Прямая ей дорога въ монастырь!.. Или просто въ изгнаніе…
— Къ вамъ любовь общая, народная, — заговорилъ Орловъ, — но малодушіе заставляетъ многихъ опасаться… A когда т? же люди увидятъ, что другіе идутъ за васъ, они тоже пойдутъ. Всегда бывало такъ. Нужно одному только начать…
— Н?тъ, нечего себя обманно ут?шать… Со смертью императрицы все кончилось для меня, выговорила государыня посл? минуты молчанія. — Каждое утро я встаю съ мыслію: дай Богъ не кончить дня въ кибитк?, которая увезетъ меня на край св?та. Спасибо еще, если не далеко, не въ Пелымъ.
Екатерина Алекс?евна смолкла снова. Орловъ глубоко задумался и гляд?лъ, какъ на красивой рук? ея, которой она оперлась на щитокъ камина, мерцалъ браслетъ въ лучахъ колеблющагося огонька. Она зам?тила его взглядъ, перевела глаза на руку и выговорила тихо.
— Вотъ, тотъ, кто подарилъ мн? этотъ браслетъ, сказалъ: когда вы будете императрицей самодержцей, сд?лайте меня королемъ польскимъ! Долго придется б?дному ждать…
— Да. Но онъ былъ все-таки… онъ былъ счастлив?е другихъ… тихо и грустно прошепталъ Орловъ. Она не отв?тила.
Н?сколько прогор?вшихъ углей провалились сквозь чугунную р?шетку камина и какъ-то странно хрустнули среди полной тишины во вс?хъ горницахъ государыни.
A она задумалась глубоко отъ его посл?днихъ словъ и смотр?ла на огонь. Св?тлые, красивые глаза ея подернулись будто какой-то дымкой, грудь ровно, но высоко волновалась подъ складками черныхъ лентъ и кружевъ.
— Зач?мъ теперь гибнуть даромъ?.. произнесла она, наконецъ. — Лучше… когда я буду въ Пелым?, въ Рогервик? или въ Шлюссельбург? на м?ст? Ивана Антоновича… Тогда меня спасти и за море увезти… и взять за себя!..
И государыня грустно разсм?ялась.
— Н?тъ, это ужь никакъ невозможно. Когда вы будете въ заключеніи — я уже до той минуты голову сложу.
— И! полно, Григорій Григорьевичъ. Питерскія красавицы васъ ут?шатъ… Вотъ, хоть бы спасительница ваша, графиня Скабронская.
Орловъ быстро поднялся, какъ отъ удара…
— Н?тъ, прощайте. Я такъ бес?довать не могу. Больно.
— Ну, виновата… ласково произнесла государыня. — Но об?щайте мн? бол?е не говорить объ этомъ.
— Совс?мъ не говорить? странно спросилъ Орловъ.
— Да… не говорить… до поры до времени…
— До какой же поры?
— Покуда я не заговорю сама. Об?щаете?
Орловъ, вздохнувъ, прошепталъ: да. Она протянула ему руку. Онъ нагнулся, поц?ловалъ руку и вышелъ грустный и задумчивый. Тихо, п?шкомъ, направился онъ домой чрезъ площадь, въ конц? которой былъ вид?нъ домикъ, занимаемый имъ.
Исторія освобожденія Орловыхъ над?лала шуму въ столиц? и разсказывалась на разные лады. Многіе изъ елизаветинцевъ утверждали даже, что освободительница Орловыхъ, Скабронская, стала всесильна, потому что находится, прикрываясь Фленсбургомъ, въ близкихъ отношеніяхъ съ самимъ принцемъ.
— Ай да Жоржъ! шутили многіе. — Какого в?дь бобра убилъ. Красавица в?дь писаная!
Впосл?дствіи Алекс?й Орловъ безъ труда добился истины и узналъ, что ихъ зл?йшій врагъ, Фленсбургь, им?я большое вліяніе на принца, съ своей стороны, страстно влюбленъ въ графиню Скабронскую.
Кром? того, оказалось, что самъ Котцау, одновременно съ упрашиваніемъ Фленсбурга Маргаритою, прі?зжалъ къ принцу тоже просить его помиловать буяновъ, которымъ онъ, якобы въ виду разныхъ политическихъ соображеній, считаетъ нужнымъ простить. Онъ уб?дилъ принца въ своихъ опасеніяхъ, что изъ-за ссылки Орловыхъ возненавидятъ его вс? гвардейскіе офицеры и будутъ всячески мстить. A это, конечно, привело бы къ ц?лому ряду оскорбленій, посл? которыхъ ему поневол? пришлось бы вы?хать изъ Россіи. Во всемъ этомъ была доля правды и принцъ согласился, но въ душ? р?шилъ придраться къ другому случаю, чтобы все-таки выслать Орловыхъ.
По освобожденіи своемъ, Орловы занялись вопросомъ, какъ заставить князя Гл?ба заплатить свой долгъ и вообще какъ достать денегъ, чтобы прежде всего передать об?щанную сумму фехтмейстеру. Не достать денегъ нельзя было, а достать было мудрено.
За посл?днее время Григорій очень много проигралъ въ карты и много истратилъ на новый цалмейстерскій мундиръ. A главное, Алекс?й истратилъ большую сумму денегъ, угощая и щедро од?ляя преображенскихъ солдатъ, а ?еодоръ, съ своей стороны, истратилъ еще бол?е въ своемъ измайловскомъ
