риторическим.
- Ты ведь о Сириусе говоришь? - уточнил Джордж.
- Ага…
- Ну и вот. Он сидит и злится на себя и на судьбу.
- Почему?
- Потому что ты возвращаешься в Хогвартс…
- …а он хотел бы, что ты остался жить здесь, с ним, - близнецы, склонившись над столом так, что одинаково растрёпанные чёлки смешивались, и невозможно было понять, где кончается один и начинается другой, складывали аккуратной стопкой прайс-листы на свои шуточные товары.
- Видишь ли, Гарри, ты - единственное, что у него осталось…
- …и ему не хочется, чтобы Хогвартс отобрал тебя у него.
- Конечно, он понимает…
- …всю эту муть по поводу необходимости образования…
- …плюс подозревает, что всё, чему тебя могут научить…
- …может однажды помочь тебе выжить…
- …но всё равно не хочет с тобой расставаться.
- И за это себя и казнит.
- Дескать, он плохой крёстный отец…
- …никудышный старший друг, чья поддержка тебе сейчас нужна…
- …бесполезный эгоист, который только и может, что выметать пауков из гостиных ненавистного дома своего детства…
- В общем, плохо ему.
- А вы откуда знаете? - ошеломлённый простотой и чёткостью, с которой близнецы разложили всё по полочкам, Гарри только растерянно хлопал глазами.
- А мы слышали, как он с Клювокрылом делился своим проблемами, - Фред и Джордж сели на кровать. - Больше никому, видно, не доверяет.
- А-а… - Гарри присел рядом с Фредом и нахохлился, обняв подушку. - Самое интересное, что Хогвартс этот мне нужен, как собаке пятая нога… и Сириус из-за него расстраивается…
- Не выдумывай, - Фред слегка щёлкнул Гарри по носу. - Учиться, учиться и учиться, понял? Уж на что он нам не нужен, а мы всё равно туда возвращаемся.
Гарри только вздохнул. Разумеется, близнецы не знали всего; Гарри старательно хранил от них в секрете то, что мог сохранить. Он был бы рад просто учиться, но ему никогда не давали покоя - даже при всём оглушающем одиночестве, окружавшем Гарри в стенах Хогвартса.
А уж в этом году… Гарри не смог даже заставить себя дочитать до конца тот самый экстренный выпуск «Пророка» - с него хватило абзаца: «Последние минуты незабвенного старого Тома были ужасны! Изрыгая хулу и оскорбления (полный список не будет приведён во избежание оскорбления общественной морали), Поттер пытал его раз за разом, произнося темнейшие из заклинаний. Кровью пропах воздух, и огненные буквы готовы были зажечься на обшарпанной стене «Дырявого котла», потому что никакие высшие силы не были больше в силах терпеть и далее это попрание законов чести и совести!.. «Авада Кедавра!», - прозвучал холодный веселящийся голос, и мертвенно-зелёный луч настиг старого бармена, который навсегда будет незабвенен в наших скорбящих сердцах…»
В подобном стиле было выдержано полвыпуска; вторую половину честно делили между собой нелицеприятные интервью о Гарри Поттере с самыми разными людьми, от случайных прохожих до заслуженных авроров и целителей из Мунго, и старые колдографии самого Гарри. Худой, бледный, лохматый, бросающий мрачные взгляды исподлобья, в мешковатой одежде, то и дело отворачивающийся от смотрящего… на этих колдографиях он вызывал одно из двух чувств: сильная жалость или острая неприязнь. Учитывая содержание окружавшего картинки текста, на первый вариант Гарри рассчитывать не приходилось. Да не особо и хотелось, если честно.
«Ну, может, хотя бы трогать не будут. А то мало ли, зааважу с полпинка…»
Но Гарри знал, что эти надежды лишены всякого смысла; все те, кто его обычно «трогал», отлично знали, что кидаться Авадами направо и налево было совсем не в характере Гарри. Вряд ли их так уж впечатлит эта статья - скорее, только позабавит. А все остальные поверят статье; для них отчего-то что написано пером, то не вырубишь потом ничем. Дескать, ложь и клевету никто печатать не будет - ага- ага…
Гарри заснул, крепко обнимая Фреда и Джорджа. Когда его пальцы переплетались с их пальцами, и он чувствовал слабый запах шампуня от их волос, и тепло их тел прогоняло мурашки с его озябшей кожи - тогда ему не снились кошмары, но не снилась и гнетущая тёмная пустота. Гарри словно выпадал куда-то в такую же бесконечную несуществующую зону, в которой, наверное, обитает сознание ещё не родившегося ребёнка. Там было всегда спокойно и безопасно - достаточно для того, чтобы просыпаться, не желая сдохнуть на месте.
Почти всё время слабо-слабо ныл шрам; так на грани слуха звенят комары, не привлекая к себе особого внимания, но мешая и угрожая сеансом кровопития. Гарри это слегка раздражало - тоже нашёлся недремлющий мститель, блюститель идеалов чистокровности, мечтающий изничтожить пятнадцатилетнего мальчишку, день и ночь бдит, думает думу тяжкую, как бы с врагом справиться…
Жизнь на Гриммаулд-плейс очень быстро входила в колею; каждый день в одно и то же время они вставали, завтракали и принимались отчищать комнаты от пыли, мусора и всяческих неприятных мелких созданий. Кричер всё ещё пытался таскать вещи, предназначенные мусорному ящику, но только не в той комнате, где был Гарри; едва завидев «молодого хозяина», эльф исчезал со скоростью, сделавшей бы честь любому космическому кораблю. Действительно, мало ли что придёт в голову этому страшному и ужасному самодуру… вдруг да пихнёт в руки одежду - и что тогда делать?
Дом номер двенадцать продолжал угрожающе шептать, но Гарри казалось, что родовое гнездо Блэков постепенно свыкается с ним, принимает его - главным образом потому, что он мог слышать этот угрожающий шёпот… а может быть, потому, что ему не было страшно даже тогда, когда он слышал это, в то время как Джинни боялась по вечерам в одиночку подниматься по лестнице, полной смутных теней и специфического тонкого запаха мумифицированных эльфийских голов, прибитых к стенке холла.
Всё реже и реже Гарри обнаруживал себя уставившимся в стену где-нибудь в безлюдной комнате; дом прекращал свои попытки изгнать его таким образом. Гарри порой было интересно, что будет, если капнуть немного своей крови куда-нибудь на пол в одной из этих комнат, которыми никто не пользовался. В Хогвартсе его кровь оказывала на замок очень странное влияние… может, дом Блэков тоже как-нибудь отреагирует? Но дело никогда не заходило дальше мыслей. Кровь не вода, чтобы вот так ею разбрасываться из чистого любопытства.
Список книг из школы прислали только в самый последний день перед каникулами. Обычно присылали раньше, но Гарри мог себе представить смятение, воцарившееся в умах преподавательского состава.
Внутри конверта лежало три листка пергамента. Обычное напоминание о том, что учебный год начинается первого сентября, список учебников - новых было всего два, «Теория защитной магии» за авторством некоего Уилберта Уиляйла и «Сборник заклинаний (часть 5)» Миранды Гошок… третий лист заставил Гарри заподозрить сначала: а не по ошибке ли это было сюда вложено. Но его фамилия в тексте опровергала эту, казавшуюся такой соблазнительной, версию.
«Уважаемый м-р Поттер, - гласило письмо. - Мы рады сообщить Вам, что в этом году Вы назначены старостой факультета Слизерин. Соответствующий значок прилагается к данному письму.
Подробные инструкции по поводу своих обязанностей Вы получите у Лучших Ученика и Ученицы. Во время движения Хогвартс-экспресса Вы должны будете вместе с напарницей патрулировать коридоры и вагоны, соблюдая порядок и спокойствие. Ехать Вы обязаны в вагоне старост.
Искренне Ваша, М. МакГонагалл, заместитель директора».
Гарри медленно перевернул конверт и тряхнул его; на подставленную ладонь упало что-то маленькое, изумрудно-серебряное. Может быть, то и не были настоящие драгоценные камень и металл, но смотрелись они более чем солидно - примерно как та связка колец с гербами Блэков, найдённая в процессе уборки в одном из шкафов. Большая буква «С» на фоне слизеринской змеи выглядела абсолютно реальной.
- Староста?.. - Гарри попробовал слово на вкус. Он решительно не понимал, что ему делать с этим
