Направившись к выходу, я обернулся и сказал идущей следом женщине:
— Не надо, хозяйка, не провожай. Мир вашему дому.
Дверь за нами закрылась, и мы со Всеволодом в наступивших сумерках прошли вдоль забора к «тарелке», присутствие которой выдавал лишь слабый лучик света, пробивавшийся сквозь неплотно закрытый люк. Мы стали кидать в него комья земли. Люк тут же открылся, и последний ком попал в Ярослава.
Оказавшись внутри «тарелки», Всеволод закрыл люк и принялся хохотать.
— Ну, рассказывай, что там смешного? — улыбнулся Ярослав.
— Сергея за своего приняли. «Барин» — говорят. А я стою — дурак дураком, за всё время слова не сказал.
— А сам дом как внутри? Жить хоть можно?
— Не знаю, не понял. Тьма непроглядная, и пол вроде как земляной. Окошко совсем маленькое. Одним словом: сарай. Вот попал Александр, так попал!
Продолжая смеяться, Всеволод принялся снимать сапоги.
— Ты что делаешь?! — возмутился я. — Сейчас обратно пойдём.
— Как сейчас? — тупо уставившись на меня, спросил Всеволод. — Ты же ясно сказал: через год!
Ярослав от смеха аж пополам согнулся:
— Вот дубина! А ещё брат родной. Ой, не могу — а машина времени для чего?
Не обращая больше на братьев внимания, я произвёл все необходимые манипуляции с машиной времени, выставив таймер на год вперёд. Потом достал генный анализатор и повторил кровопускание, заменив использованную пробирочку. Прибор уверенно показал наличие четырёх зелёных пятен.
— Пошли, Всеволод, — сказал я, забирая с собой коробку с остатком денег. Снова постучав в дверь и услышав знакомое: «Кто там?», я ответил:
— Открывай, хозяйка, я за холопом своим пришёл, как договаривались.
Дверь распахнулась, и я, войдя внутрь, убедился, что материальное положение хозяев заметно поправилось. Теперь комнату освещали несколько свечей, был настелен деревянный пол, а русская печь чисто выбелена. В углу стояла люлька. Я подошёл ближе. Двухмесячный ребёнок сладко спал, причмокивая губами. Рядом стояла счастливая мать, одетая в нарядный сарафан.
— Мальчик? — спросил я её.
— Сын. Владимир, — с гордостью в голосе ответила она, взглянув мне в лицо.
— Береги его, — тихо произнёс я и повернулся к хозяйке, протянув ей коробку с деньгами. Неожиданно женщина опустилась на колени и успела-таки один раз поцеловать мою руку, прежде чем мне удалось поднять её.
— С деньгами осторожнее, — посоветовал я. — Вам бы переехать отсюда подальше.
— Переедем, барин. Мы теперь люди свободные. Наш барин нам вольные дал.
— Искренне рад за вас. Давай, Александр, прощайся и поехали.
Тот только этих слов и ждал. Поцеловал Пелагею в щёку, поклонился её матери. Наклонившись над люлькой, поцеловал спящего младенца. Выпрямившись, сказал:
— Не поминайте лихом, — и со слезами на глазах вышел из избы.
— Прощайте, люди добрые, — промолвил я.
— Прощайте, барин.
Я почти бегом вышел в маленький дворик, опасаясь потерять в темноте Александра, но тут же наткнулся на него.
— Извини, брат, но иначе нельзя: тебе надо домой.
— Знаю, Сергей Семёнович, — тяжело вздохнув, сказал он.
Вскоре мы оказались в «тарелке».
— Ярослав! Накрывай на стол! — бодрым голосом распорядился я, чувствуя, как сильно проголодался.
Александр ужинать категорически отказался. Недовольно буркнул:
— Опять связывать будете?
— Будем, — кивнул я. — Для твоей же безопасности во время полёта, иначе можешь покалечиться…
Когда мы с братьями сели в свои кресла, я спросил:
— Кто из вас меньше устал?
— Наверное, я, — ответил Ярослав.
— Тогда принимай управление, поднимайся как можно выше и веди «тарелку» обратно в Галлию, а мы пока поспим.
…Подъём! — услышал я над ухом крик Ярослава. — Приехали!
— Ты чего орёшь? — недовольно спросил я.
— Беру пример с тебя. Недавно ты поступил точно так же.
— Где мы сейчас?
— Над той же площадью, откуда похитили Александра.
Я задумался. Если воспользоваться машиной времени и высадить Александра глубокой ночью до его похищения, то проблем с полицией у моего предка точно не будет. С другой стороны, придёт он к себе домой, к примеру, в два часа ночи и… увидит самого себя, крепко спящего на кровати. Последствия такой встречи для обычного человека, прямо скажем, непредсказуемые. Нет, такой вариант никуда не годится. Надо возвращать Александра сразу после похищения и без денег, иначе следователи замучают парня вопросами, хотя ничего криминального он не совершал. Ну, что ж…
Приняв решение, я отстегнул ремни и, подойдя к похрапывающему предку, потряс его за плечо.
— Просыпайся, Александр.
Пока он соображал спросонья, где находится, я отвязал его от табуретки и приказал переодеться в свою одежду.
— Значит так, Александр. Слушай внимательно, — сказал я, когда он принял свой прежний облик. — Во-первых, ты нас не видел. Во-вторых, ты вернёшься на площадь своего родного города ровно через одну минуту после того, как мы тебя оттуда похитили. Тогда у тебя не будет проблем с полицией — скажешь окружающим, что им всё почудилось, и никто тебя не похищал.
Александр недоверчиво воззрился на меня.
— Как такое возможно, господин Верховный Правитель?! Я же целый год провёл в России!!!
— Вот именно: господин Верховный Правитель Английской Империи, — произнёс я по слогам свой титул, глядя ему прямо в глаза. — Для меня, мой милый, нет ничего невозможного. Надеюсь, ты это понимаешь?
Александр поспешно кивнул, но удивлённое выражение его лица показывало, что он так ничего и не понял.
— Ладно, если не дурак, поймёшь потом. А сейчас подумай хорошенько, — сказал я, доставая из потайного шкафчика две тяжёлые спортивные сумки. — Здесь сто шестьдесят тысяч рублей. Решай, куда ты их спрячешь, потому что появляться на площади с деньгами тебе никак нельзя — тогда уж точно от полиции не отвертишься.
Я протянул ему сумки. Он поставил их на пол и открыл одну из них. Блеск золотых монет слепил глаза.
— Спасибо, Сергей Семёнович, — сказал Александр. — Я буду помнить о вас всю свою жизнь.
— Но никому ничего не рассказывай. В твою историю всё равно не поверят, а если слухи дойдут до меня — тебе несдобровать.
— Я придумал, куда спрячу деньги. На чердаке моего дома есть тайник. Когда я был мальчишкой, то прятал там свою рогатку, лук со стрелами… Там и сумки поместятся.
— Тебе виднее… — пожал я плечами и повернул голову к старшему брату: — Ярослав! Сделай одолжение, уступи Александру своё кресло ненадолго.
Мой друг нехотя освободил кресло; пройдя через всю «тарелку», сел на пол и стал привязывать себя ремнями к табуретке. Когда мы с Александром пристегнулись, я привлёк его внимание к небольшому круглому экрану, расположенному слева на панели управления.
— Этот прибор реагирует на инфракрасное излучение. Вон то яркое пятно — реклама над входом в банк, где ты работаешь. Чуть правее — вход в кафе. Сориентируйся, в какой стороне ты живёшь.
— Тут недалеко. Я живу вот здесь, через четыре квартала от площади, — он указал пальцем в верхнюю часть экрана.
— Как выглядит твой дом?
— Он двенадцатиэтажный с четырьмя подъездами. Соседние дома намного ниже.
— Ну, хорошо.
Я включил свой «внутренний телевизор» и быстро привёл «тарелку» к цели. Теперь она неподвижно висела над крышей дома, где жил Александр. Было начало третьего ночи, и свет в окнах дома почти нигде не горел.
— Иди, дружище, прячь свои деньги и сразу возвращайся сюда. Слышишь?
— Слышу, Сергей Семёнович, — откликнулся Александр, открывая люк и вглядываясь в темноту. — Ничего не видно! Здесь высоко до крыши?
— Метра полтора. Бросай сумки и спускайся сам.
— И как вы только всё видите? — удивлённо спросил Александр, после того как последовал моему совету. Теперь над полом «тарелки» виднелись лишь его широкие плечи и чернявая голова. — Тут телевизионных антенн полно, так вы ни одной не зацепили!
— Хватит болтать! Давай быстрее!
— Я мигом.
Голова Александра исчезла. Минут через десять он вернулся. Ярослав тем временем занял своё место, Александр закрыл люк и сам привязал себя к табурету…
Я остановил «тарелку» над площадью, метрах в двадцати от того места, где произошло похищение, чуть ближе к входу в банк.
— Готовься, Александр. Сейчас мы с тобой расстанемся, — сказал я, подходя к машине времени. — Говори всем, кто будет приставать с расспросами, что им померещилось. Главное — держись уверенно, и всё будет хорошо. Готов?
— Да, Сергей Семёнович.
— Открывай люк. Когда увидишь, что стало светло, прыгай вниз.
