Поэтому кто из читателей или редакторов может обвинить в субъективизме, в неумении владеть жанром информации того или тех журналистов, которые уже в первых своих сообщениях поставили некоторые вопросы или даже дали иную, чем все остальные, трактовку произошедшего?
Не такая это простая, сухая и однозначная вещь — информация как жанр журналистики.
Подведу некоторые итоги, акцентируя внимание заинтересованных читателей на парадоксах информации.
Информация может быть очень длинной (превосходить по объему любые статьи) — пример с проектом новой программы КПСС.
Информация может быть простой и о простом событии, и о сложном (тот же пример с проектом программы, если бы редакция не печатала весь текст программы, а передала ее суть в двух-трех фразах).
Информация может быть сложной — даже о простом событии, а о сложном — чаще всего.
Сложная информация (информация о событиях 11 сентября 2001 года) неизбежно включает в себя, как минимум, первичный
314
и вторичный объективные комментарии, более того — она неполна без них.
Наконец,
ТОТ, КТО НЕ ОСМЕЛИВАЕТСЯ КРИТИЧЕСКИ ОСМЫСЛИТЬ ПЕРВИЧНУЮ ИНФОРМАЦИЮ ДАЖЕ О СТЕРЕОТИПНЫХ, ЧАСТО ПОВТОРЯЮЩИХСЯ СОБЫТИЯХ (ПРИМЕР С БАШКИРСКИМ «ТУ-154») И ДОВОЛЬСТВУЕТСЯ, ВРОДЕ БЫ СОБЛЮДАЯ ПРАВИЛА ИНФОРМАЦИОННОЙ ЖУРНАЛИСТИКИ, ТРАНСЛЯЦИЕЙ ГОЛЫХ ФАКТОВ И СЛОВ ПЕРВЫХ СВИДЕТЕЛЕЙ, МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ В ПОЛОЖЕНИИ ИСТОЧНИКА ЛОЖНОЙ ИНФОРМАЦИИ.
И последнее. Умение грамотно (во всех смыслах) писать информационные сообщения — это на 90% навык. Но навык, в основе которого всё равно лежат правила, здравый смысл и критическое отношение к тому, что тебе сообщают.
Почти каждодневно те или иные журналисты в тех или иных СМИ ловятся на удочку тех, кто умеет создавать внешне грамотную информацию лучше, чем сами журналисты. Да, информация — это не бином Ньютона. Но
ВСЕГДА НАДО ЗНАТЬ ПРЕДЕЛЫ СВОЕЙ КОМПЕТЕНТНОСТИ В ЖУРНАЛИСТИКЕ И ПРЕДПОЛАГАТЬ, ЧТО МОГУТ НАЙТИСЬ ЛЮДИ БОЛЕЕ КОМПЕТЕНТНЫЕ ИЛИ ТАК СЛОЖАТСЯ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, ЧТО ЛИЧНОЙ КОМПЕТЕНТНОСТИ ОКАЖЕТСЯ НЕДОСТАТОЧНО.
Обычно журналисты руководствуются этим правилом, но только тогда, когда пишут большие и сложные тексты (статьи или репортажи, называемые журналистскими расследованиями). При создании же «информационной заметки» об этом мало и редко кто думает. Впрочем, это и невозможно. Ибо многое в любой профессии делается автоматически.
Значит, изложенная выше максима, безусловно золотая, должна сидеть у каждого журналиста в подсознании, концентрироваться в опыте и в интуиции. Это, собственно, и отличает профессионала от неофита или просто плохого работника.
В следующий раз — о репортаже. Надо же наконец журналисту почувствовать себя писателем, к чему так многие и так безуспешно стремятся.
315
После того, как в прошлой лекции я подробно, намеренно подробно, но, может быть, слишком подробно разобрал почти «по косточкам» жанр информации, перейду к репортажу. Напомню особо забывчивым, что репортаж, а также и интервью, я отношу к информационным жанрам. Если еще за некоторыми интервью (взятыми у экспертов, которые слишком известны и которым уже лень писать статьи собственной рукой) можно оставить эпитет «аналитическое», то само словосочетание, часто, кстати, звучащее по телевидению, «аналитический репортаж» возмущает меня до глубины профессиональной, если таковая есть, души. «Аналитический репортаж» — это оксюморон, то же, что «жареный лед».
На аналитику сейчас претендуют все — она в моде, и она лучше, чем собственно информация, маскирует тенденциозность. Кроме того, жанры в практике тех или иных СМИ перемешиваются: к репортажу «присобачиваются» рассуждения их автора, комментарии, отсюда и появляется желание назвать репортаж аналитическим. Но, по крайней мере, в теории мы должны придерживаться чистоты определений. Иначе всякая теория теряет смысл. Никогда нельзя до конца разрушать классические схемы, поэтому я и придерживаюсь жанрового деления журналистики на информацию, репортаж, интервью, статью с добавлением новейшего, того, чего просто не было в классической журналистике, — игры.
Если бы я был авангардистом в теории журналистики, то я бы сказал иначе. Да, в журналистике есть четыре жанра, причем первый имеет три разновидности. И эти жанры таковы:
316
• информационный (информация, репортаж, интервью);
• аналитический (статья, комментарий на ТВ);
• игровой (собственно игра и большинство ток-шоу, а также некоторые «штучки», рожденные Интернетом, о которых позже).
Это тоже можно считать верной схемой, но по сути лишь несколько трансформирующей классическую.
Поскольку я так упорно настаиваю на своей схеме жанрового деления, мне придется в этом месте сделать крайне необходимое отступление, которое затем логично вернет нас вновь к теме репортажа.
Всё внешнее разнообразие журналистских материалов, которое мы наблюдаем в СМИ, это есть не разнообразие жанров, а разнообразие употребляемых журналистами литературных приемов, то есть это не собственно журналистика, а уже писательство.
Одна из моих уже прозвучавших максим гласит: «Журналистика не для гениев». Это вы помните. Ее бы следовало дополнить и парной к ней максимой:
Из плохого журналиста может получится хороший писатель. Из любого писателя, что плохого, что хорошего, никогда не получится хороший журналист. Писателя надо гнать из газеты или с телевидения, если он там завелся. Мало того, что он сам не сделает ничего толкового, так еще и других развратит.
Что такое писатель? Приведу одно из определений, но наиболее важное с точки зрения журналистики: писатель — это человек, создающий тексты, в которых его собственные фантазии, более или менее связанные с жизнью, чаще всего тоже его собственной, выдаются за описание реальной жизни. То есть писатель занимается прямо противоположным тому, чем должен, обязан заниматься журналист.
Мы имеем один очень яркий пример писателя, работающего журналистом. Я имею в виду Александра Проханова, главного редактора газеты «Завтра», знакомиться с которой обязан каждый интересующийся русской политикой и общественной
317
мыслью человек. Газета «Завтра» неизмеримо скучная, хотя отдельные проблески интересного есть почти в каждом ее номере. И самое интересное — передовые статьи Александра Проханова. А раз он работает в газете, пусть даже главным редактором, что совсем не одно и то же, что журналист в точном смысле этого слова, то он уже журналист. Главные редакторы вообще редко пишут и в свои, и в чужие издания. Подозреваю, что многие — и не умеют, что, впрочем, не мешает некоторым из многих быть хорошими главными редакторами. Просто это разные профессии.
Итак, Александр Проханов — журналист и, безусловно, писатель (какой, это отдельный вопрос). К чему же это приводит?
Во-первых, и главное, к тому, что его публицистический талант (это бесспорно) и цветастый мифологизированный язык делают настолько уязвимыми ДЛЯ критики его статьи, что конечно же как собственно журналистика они не воспринимаются. Несколько утрируя, я сказал бы, что его статьи, эти стихотворения в прозе о погибели Русской земли, создают тот же эффект, что и собственно стихотворения, если бы они печатались взамен информаций, репортажей и статей. Может быть, это и совершенно точная информация и абсолютно справедливые комментарии, но форма подачи того и другого лишает их внешних, первичных признаков точности и объективности. Форма убивает содержание.
