- Одевайся. У нас мало времени.
- А если я откажусь?
- Я прострелю тебе колено и выволоку силой.
Внутри лаборатории тихо и спокойно, и только кровавые лужи на полу не дают Йохану забыть о том, что здесь случилось совсем недавно. После того, как локационные приборы, оснащенные тепловыми лучами, засекли под землей скопление неизвестной энергии, капитан их экспедиции, Сергей Лукьянов, сошел с ума. Он заставил всех ученых одеться в защитные костюмы, и, наплевав на технику безопасности, идти за образцами. Тех, кто пытался сопротивляться, он избивал, а одному и вовсе прострелил плечо. Ученые уходили поодиночке, и по двое, но обратно никто не возвращался. Последней из лаборатории ушла Настя…
- Где господин Смехов? – спрашивает Йохан, расщелкивая замки на ящике. Он украдкой оборачивается на дверь кабины, но та наглухо и крепко заперта. Только у стены стоит пустое инвалидное кресло, заляпанное бурыми пятнами.
- Одевайся, я сказал! – рявкает Лукьянов.
- За этой экспедицией следит весь мир, не понимаю, на что вы надеетесь?
Йохан одевается, и перед тем, как натянуть противогаз, Лукьянов показывает ему, как пользоваться встроенным наушником и микрофоном.
За узкими окнами дымно - лаборатория забралась в самое сердце полыхающего района. Божий ковчег лежит где-то неподалеку, но из-за густого смога абсолютно ничего не видно. Даже свет мощных фар вязнет в белом, дымном болоте.
- Ты мой последний шанс, - говорит Лукьянов, и вытаскивает из ящика еще один противорадиационный костюм. Садится на скамейку, не спуская с прицела Йохана, и принимается одеваться. – Я пойду с тобой, чтобы ты не убежал, как остальные. А потом, - он кряхтит, напяливая комбинезон, - ты мне еще и спасибо скажешь.
- Вряд ли, - говорит Йохан, но Лукьянов его не слышит, а только злорадно улыбается, перекладывая пистолет из руки в руку.
Он натягивает противогаз, и его голос, искаженный помехами, забирается Йохану в ухо.
- Бери чемодан и выходи. Я пойду следом, так что не вздумай глупить.
Йохан, молча, поднимает с пола блестящий, металлический бокс, внутри которого находятся инструменты для взятия проб, и подходит к выходу.
- Открывай.
Нажимает на красную кнопку справа, и тяжелая дверь, с гудением, опускается вниз, превращаясь в покатый трап. Тяжелый смог, скопившейся у земли, накатывает на него, будто волны призрачного моря. В мутном воздухе, над угловатыми очертаниями многоэтажных домов, тусклой точкой пульсирует солнце. Йохан спускается по трапу и слышит, как следом за ним, глухо стуча подошвами, идет Лукьянов.
- Куда теперь? – спрашивает ученый, оглядывая белый мир.
- Иди прямо. Приборы показали, что под нами пустоты. Туннели, глубиной в 20 метров. Догадываешься, к чему я клоню?
- Метро…
- Да. А значит, где-то поблизости должен быть вход. Если верить приборам и картам – совсем близко. Теперь - шагай.
Он толкает Йохана в спину.
- Живее!
Вокруг – только бледная, звенящая тишина. И они наполняют ее хрустом раскрошившегося под ногами асфальта. Идут, слушая собственной шумное дыхание, тянущее воздух из фильтрующих коробок.
- Хотите, кое-что расскажу? – спрашивает Йохан. Ему жарко и по лицу его стекает пот.
- Так важно именно сейчас? – шипит в ответ голос Лукьянова.
- Да, мне хотелось, чтобы мы отошли подальше от лаборатории.
- Не играй со мной.
- Уже сыграл, - улыбается Йохан. – Я хотел рассказать вам, что те костюмы, которые сейчас на нас, бесполезны против гамма-излучения. И если здесь оно, а так, скорее всего и есть, то скоро вы почувствуете слабость и ломоту в теле, а в горле будет жечь так, что вы захотите выблевать собственные кишки. И выблюете их прямо в противогаз…
- Думаешь, я поверю, что зная это, ты спокойно вышел на улицу? Думаешь, я не знаю, что такое счетчик Гейгера? – отвечает Лукьянов. – Я сейчас целюсь тебе в спину, номер седьмой. И очень хочу спустить курок и наделать в тебе дырок. Но что-то меня сдерживает, не подскажешь – что?
- Номер седьмой? – переспрашивает Йохан.
- Вы все здесь только номера. А теперь давай, - он кашляет, и Йохан надеется, что изо рта этого монстра брызжет кровавая морось. - …иди молча. Через десять метров дай чуть влево. Там будет вход.
Нет выигравших и проигравших, - думает молодой ученый. - Но я надеюсь, что эта сволочь сдохнет в муках! Я хочу, чтобы он подох!
Но счетчик Гейгера, на поясе защитного комбинезона, безразлично молчит. И Йохан кусает в кровь иссохшие губы.
Под землей все может быть иначе, - думается ему. Под землей все должно быть иначе!
Они огибают угол дома, утонувшего в дыму, и видят призрачную букву М, острые углы которой высятся
