Но как можно об этом молчать? – возмущается Йохан. – Как можно молчать о таком?!
Он напряженно дышит в мембрану переговорного устройства, так что на ней остаются капельки влаги.
Эти существа…Боги…они воскрешают мертвых.
Ты знаешь, что это не так, - отвечает разум. – Ведь ты видел свою мать, видел то, что скрывалось под ее маской. Ужас. Темнота. Смерть.
Она ждала меня, - шепчет разуму Йохан.
Она была голодна. – отвечает тот. – Ты всегда был реалистом, не верил в эти сказки. Подумай. Хорошенько подумай и вспомни, что было на дне того оврага. Что ты видел там.
Йохан вспоминает разрушенные бордюры моста и грязное пузырящееся болото. Людей с оружием, спускающихся вниз, и белые корни, оплетшие скользкие берега. Он помнит капельки прозрачной жидкости, дрожащие на корнях, и не может понять, почему они начали испаряться только тогда, когда в овраг спустились люди.
Что здесь не так? - говорит ему разум. – Подумай.
Галлюциноген, - выдыхает Йохан. – Это был какой-то странный галлюциноген, работающий по принципу венериной мухоловки. Когда насекомые летят на сладкий запах, источаемый плотоядным растением. И мы сейчас делаем то же самое. Летим в ловушку.
Я рад, - облегченно говорит разум, - что ты вернулся.
Да, да…
Йохан долго шагает молча, слушая собственное натужное дыхание, а потом думает украдкой.
Но что, если все это не так? Что, если этот туман, действительно, воскрешает мертвых?
52
Туман стоящий здесь, кажется Андрею настолько белым, что он щурится и прикрывает глаза. Андрей ступает по вздыбленному асфальту, по грязи, и кускам проржавевшей арматуры, но ему чудится, словно он идет по свежевыкрашенным больничным коридорам. Как когда-то в детстве, после операции по удалению грыжи, он шел по пустынному коридору в туалет. Отовсюду несло сырой побелкой, и тяжелый воздух оседал на языке горькими крупицами извести. В мочевом пузыре горело, и Андрей торопился к заветной двери, лишь бы не обмочить больничную пижаму. Он брел по бесконечным лабиринтам больницы, держась рукой за влажную стену, оставляя на ней следы своих пальцев, и понимал, что коридор для него никогда не закончится. Вот и сейчас у него возникают похожие ощущения – ему кажется, он будет идти вечно, пока ноги не подогнутся и он не упадет на вымокшую от дождя землю. Несколько раз, впереди, Андрей видит чью-то фигуру, с упорством толкающую вперед нечто напоминающее каталку. Словно несгибаемый интерн- хирург, во что бы то ни стало желающий стать врачом. Он катит умершего еще по дороге пациента в операционную, заливая чистый пол темной кровью, и надеется доказать всему миру, что никогда не бывает поздно. Андрей следует за этим странным фантомом, понимая, что поддается играм усталого разума, но ничего не может с собой поделать. Не зная дороги, он верит, что только призраки здесь могут вывести его к намеченной цели. Андрей не оборачивается – обратной дороги нет. Теперь он шагает только вперед – измученный пленник собственных клятв и идеалов.
Куда я иду? – спрашивает он сам у себя. – За Кислинкой? Но что я скажу ему. Если сумею догнать? Как заставлю его вернуться? Ведь здесь так спокойно…Навряд ли он захочет уходить.
Это твоя дорога, Андрей. Твой разговор с теми, кто тебя создал. Ты идешь к Ковчегу. Признайся, ты желаешь встретиться с ними.
Андрей слушает детский голос, звучащий в голове и тихо смеется в ответ.
- Тебе бы заткнуться, - говорит он, - таких, как ты - называют бесами. Вас не любят в подобных местах.
В каких местах? – не унимается голос. – В задымленном городе? Или в больничных коридорах, где шатается ослабший мальчуган? Где ты, ты хоть понимаешь?
- Я… - обрывается Андрей и долго молчит, шагая по изуродованной земле, - я прошел сквозь темноту. К свету.
Ты умер? – спрашивает голос.
- В таких местах не умирают.
Так ты решил, что сможешь пройти сквозь тоннель к свету…живым? Встретиться с Создателями и вернуться обратно?
- Заткнись.
Ты даже не представляешь, где ты. Вот, в чем правда. Ты в дыму, а где-то там, впереди – Ковчег. И они. Боги. Те существа, которые якобы могут все исправить…что ты попросишь у них, Андрей?
- Чтобы… - он выдыхает, - Захар и Кислинка остались живы.
Глупый, - говорит голос. – Такой же, как тот старик, которого ты принимаешь за санитара в дыму.
- Старик? – переспрашивает Андрей.
Твой билет из этого города. И ты его почти догнал. А теперь скажи – тебе хочется быть первым, кто встретится с Богами?
- Я…С кем…я не понимаю.
Голос весело смеется.
Ты должен понять, где ты. Как и то, во что ты веришь.
- Я должен его догнать. Этого сумасшедшего старика. Я должен…
