покинуть эту отсталую страну богатыми за пределами самых жадных мечтаний. Если мы обернемся друг против друга, то поражение, стыд и смерть будут нашей единственной наградой. — Коска стукнул кулаком по нагруднику. — Я думаю, как всегда, лишь о безопасности нашего благородного братства! Чем скорее ваша добыча будет подсчитана, тем скорее начнется веселье!
— Что насчет повстанцев? — прозвучал пронзительный голос. Инквизитор Лорсен прокладывал путь через толпу к фургону, и, судя по виду его сухопарого лица, веселью не скоро суждено было начаться. — Где повстанцы, Коска?
— Повстанцы? Ах, да. Странная штука. Мы прочесали Ашранк от верхушки до дна. Ты бы использовал это слово, «прочесали», Темпл?
— Да, — сказал Темпл. Они разбили все, где могла укрыться монета, не говоря уж о повстанце.
— Но ни следа их? — прорычал Лорсен.
— Нас ввели в заблуждение! — Коска сокрушенно ударил по парапету. — Черт возьми, но эти повстанцы скользкий народ! Союз между ними и Людьми Дракона был уловкой.
— Их уловкой или вашей?
— Инквизитор, вы меня не так поняли! Я так же разочарован, как и вы…
— Я так не думаю! — отрезал Лорсен. — В конце концов, вы набили карманы.
Коска развел руки в беспомощном извинении.
— Это же наемники.
Из Компании раздался рассеянный смех, но их наниматель был не в настроении его разделять.
— Вы сделали меня соучастником ограбления! Убийства! Резни!
— Я не держал кинжала у вашей шеи. Наставник Пайк просил хаоса, как я припоминаю…
— С целью! Вы совершили бессмысленную бойню!
— Осмысленная бойня определенно была бы еще хуже, не так ли? — Коска хихикнул, но практики Лорсена в черных масках, рассеянные в тенях, были лишены чувства юмора.
Инквизитор дождался тишины.
— Верите ли вы во что-нибудь?
— Нет, если позволите. Вера сама по себе не предмет для гордости, инквизитор. Вера без доказательств — настоящий признак дикости.
Лорсен в изумлении потряс головой.
— Вы и в самом деле отвратительны.
— Я был бы последним, кто не согласен, но вы отказываетесь видеть, что вы еще хуже. Никто не способен на большее зло, чем тот, кто считает себя правым. Нет цели более злой, чем высочайшая цель. Я полностью признаю, что я злодей. Вот почему вы меня наняли. Но я не ханжа. — Коска махнул на неровные остатки его Компании, притихшие, чтобы наблюдать за конфронтацией. — У меня есть рты, которые нужно кормить. Вы можете просто уехать домой. Если вы так хотите делать добро, сделайте что-нибудь, чем будете гордиться. Откройте пекарню. Свежий хлеб каждое утро — вот благородное дело!
Тонкие губы инквизитора Лорсена скривились.
— Неужели и в самом деле в вас нет ничего, что отделяло бы вас от животного? Вы утратили совесть. Полное отсутствие морали. У вас нет принципов, кроме эгоистичных.
Лицо Коски окаменело, когда он наклонился вперед.
— Возможно, когда вы встретитесь с таким количеством разочарований и переживете столько предательств, сколько я, вы увидите — нет принципов кроме эгоистичных, инквизитор, и люди на самом деле животные. Совесть — это ноша, которую мы выбираем нести. Мораль — это ложь, которую мы говорим сами себе, чтобы сделать ношу легче. Было много раз в моей жизни, когда я желал, чтобы это было не так. Но это так.
Лорсен медленно кивнул, сфокусировав яркие глаза на Коске.
— Кто-то за это заплатит.
— Я рассчитываю на это. И хотя это сейчас выглядит как смехотворная мелочь, но наставник Пайк обещал мне пятьдесят тысяч марок.
— За поимку лидера повстанцев Контуса!
— Точно. А вот и он.
Раздались звуки стали, щелканье спусковых крючков, стук доспехов дюжины выступивших людей Джубаира. Круг обнаженных мечей, взведенных арбалетов, опущенных алебард внезапно направленных на Ламба, Свита, Шай и Савиана. Маджуд мягко собрал детей ближе к себе.
— Мастер Савиан! — крикнул Коска. — Я глубоко сожалею, что должен попросить вас сложить оружие. Всех вас, пожалуйста.
Не выдавая эмоций, Савиан медленно потянулся и расстегнул пряжку на ремне через его грудь, арбалет и болты грохнулись в грязь. Ламб смотрел, как он это делает, и спокойно вцепился в ножку цыпленка. Без сомнений, это был легкий путь, стоять и смотреть. Видит Бог, Темпл выбирал его достаточно. Возможно, слишком достаточно…
Он влез на фургон и зашипел Коске в ухо.
— Вы не должны делать это!
— Не должен? Нет.
— Пожалуйста! Как это вам поможет?
— Поможет
Темпл мог лишь стоять, моргая.
— Разве не ты все время твердил мне делать правильные вещи? — спросил Коска. — Разве мы не подписали контракт? Разве мы не приняли благородное дело инквизитора Лорсена, как свое собственное? Разве мы не вели его в веселой погоне верх и вниз в эту забытую бездну расстояния? Молю, помолчи, Темпл. Никогда не думал, что скажу это, но ты мешаешь моему моральному росту. — Он повернулся, чтобы крикнуть: — Не будете ли вы любезны закатать рукава, мастер Савиан?
Савиан прочистил горло — металл звякнул, когда наемники нервно двинулись — взялся за пуговицу на воротнике, расстегнул ее, затем следующую, и следующую, бойцы, торговцы и шлюхи, все в молчании наблюдали раскрывающуюся драму. Хеджес тоже, отметил Темпл, по какой-то причине с улыбкой возбужденного удовлетворения на лице. Савиан скинул рубашку и стоял раздетый по пояс, и все его тело от бледной шеи до бледных рук было покрыто письменами, большими и маленькими буквами, слоганами на дюжине языков: «
— Я просил лишь рукава, — сказал Коска, — но чувствую, смысл ясен.
Савиан выдал легчайшую улыбку.
— Что если я скажу, что я не Контус?
— Сомневаюсь, что мы поверим вам. — Старик смотрел на Лорсена, который жадно уставился на Савиана. — Фактически, я сильно сомневаюсь, что мы бы стали. У вас есть какие-то возражения, мастер Свит?
Свит, моргая, посмотрел на весь этот острый металл и предпочел легкий путь.
— Не у меня. Я, как и все, шокирован этим удивительным поворотом событий.
— Вы должно быть весьма расстроены, узнав, что путешествовали с массовым убийцей все это время. — Коска ухмыльнулся. — Ну, …э, мастер Ламб? — Северянин все еще ел ножку, будто не было никакой стали, направленной в его сторону. — Что-нибудь скажете по поводу вашего друга?
— Большинство своих друзей я убил, — сказал Ламб с набитым ртом. — Я пришел за детьми. Остальное — грязь.
Коска в печали прижал одну руку к нагруднику.
— Я стоял там, где вы теперь стоите, мастер Савиан, и полностью сочувствую вам. В конце мы остаемся совсем одни.
— Жестокий ебаный мир, — сказал Савиан, не глядя ни влево, ни вправо.
— Взять его, — проревел Лорсен, и его практики закишели вокруг него, как собаки в своре. На миг
