размножения.
В это время другая невестка Кауравов Гандхари была беременна и ожидала рождения ребенка уже два года. На зависть ей Кунти родила троих сыновей одного за за другим, а роды Гандхари никак не наступали. В отчаянии женщина стала бить себя по животу, и оттуда выпал твердый мясной ком, подобный железному шару. В горе она собралась выбросить плод, но вдруг, откуда ни возьмись, появился Вьяса, видящий все в трех мирах. Он сказал:
— Полей этот ком холодной водой. Затем возьми сто горшков с топленым маслом и положи туда этот ком, разделив его на сто частей. Через положенное время зародыши увеличатся, и из них родятся дети.
По слову Вьясы, ком, поливаемый водой, разделили на сто частей, после чего осталась еще одна маленькая часть. Ее тоже положили в горшочек.
В сосудах, оставленных в укромном месте и под охраной, медленно, но верно развивалась жизнь. Когда сформировался старший сын, завыли шакалы, закаркали вороны, зарычали страшные хищники. Это были зловещие приметы, и мудрецы поняли, что он будет истребителем рода. Его назвали Дурьйодхана — «Лихо сражающийся». Всего у Гандхари родилось, как и было предсказано правдивым Вьясой, 100 сыновей и одна дочь.
Когда родились сыновья Кунти и Гандхари, Мадри, вторая жена Панду, завидуя счастливицам и сгорая от желания тоже иметь детей, сказала Панду:
— Я, как жена-соперница, не могу просить Кунти поделиться со мной ее волшебной мантрой, но ты, если благосклонен ко мне, попроси ее.
Панду, на сердце у которого было то же самое желание, принялся уговаривать Кунти подарить счастливую участь материнства Мадри:
— О царственная, спаси Мадри! Отринь ревность. Это трудновыполнимый подвиг, но только такими трудновыполнимыми подвигами можно достичь небесных обителей.
Кунти, недавно испытавшая блаженство от рождения трех сыновей, согласилась помочь младшей жене. Она попросила Мадри направить свои мысли на какое-нибудь божество. Мадри, чистая сердцем, подумала о близнецах Ашвинах — небесных лекарях, после чего понесла и в должное время родила близнецов, одаренных необычайной красотой и талантами. Их назвали Накулой и Сахадевой.
Так слепой Дхритараштра и его жена Гандхари получили необъяснимым образом 100 сыновей и одну дочь, рождение которых сопровождалось зловещими знамениями. А у Панду, проклятого оленем, бездетного и потерявшего надежду иметь наследников, родилось пятеро прекрасных сыновей, отмеченных благоприятными приметами.
17. Вожделение
И пусть будут воздержанны те, которые не находят возможности брака, пока не обогатит их Аллах Своей щедростью.
Глядя на пятерых прекрасных своих сыновей, одаренных счастливыми приметами, Панду предавался радости. Дети росли быстро и счастливо, точно стройные лотосы в воде.
Однажды весной, когда расцветают чувства, обольщающие все твари, царь вместе с младшей супругою бродил по лесу, украшенному прудами и лотосами. При взгляде на молодую жену в прозрачных одеждах в сердце Панду вспыхнуло давно забытое желание.
— Ты так прекрасна в этом новом одеянии. Я хочу соединиться с тобой!
— Но это невозможно! Разве ты забыл о проклятии оленя!
— Я так давно не знал женского тела, что не могу больше сдерживаться. Стань же моей.
— О горе мне, если я стану причиной твоего несчастья! Умоляю тебя, о благородный, не поддавайся низменным чувствам, стань выше этого. Мудрецы говорят: «Не делай того сегодня, о чем ты пожалеешь завтра».
— Желание сильнее меня, — сказал мужчина в ослеплении.
Столько лет подавляемая им любовная страсть охватила его. Потерявший рассудок царь, забыв о проклятии оленя, поддавшись плотскому желанию, насильно схватил испуганную и сопротивляющуюся царицу и овладел ею. И вот, о ужас! Несчастный потомок Куру, в момент соития со своей супругой, как и было предсказано лесным отшельником-оленем, испустил дух и был поглощен законом времени.
Ошеломленная Мадри стала звать на помощь, и на ее вопли побежала Кунти. Мадри же издали крикнула ей:
— Ты одна подойди сюда, а мальчики пусть останутся там.
Когда Кунти, оставив сыновей поодаль, подошла к месту трагедии, она увидела бездыханного царя и дрожащую Мадри, лежащих на земле в таком положении, которое говорит само за себя.
— О горе нам! Как могло случиться, что наш муж, зная о проклятии оленя, соблазнился тобой? Охраняемый мною, он всегда держал себя в руках! — закричала она.
— Пропала я! — зарыдала младшая жена. — Я, которая столько раз удерживала его, стала нечаянной причиной гибели нашего мужа. Его ум, поглощенный страстью, помрачился, и он насильно сочетался со мною.
Тогда Кунти, укротив свои чувства, сказала:
— Я старшая жена, и мне надлежит принять участь нашего мужа. Встань, Мадри, оставь царя и позаботься о мальчиках. Я же последую за ним в обитель Ямы.
— О нет, благословенная! Я сама последую за супругом, так как я стала виновницей его ухода. Приблизившись ко мне, этот муж из рода Бхараты скончался. Домогаясь меня, этот царь забыл о проклятии. Вместе с телом царя и мое тело в красивом наряде должно быть предано сожжению. Сделай же, о благородная, милость для меня — будь внимательна к моим детям.
Сказав так, благочестивая жена Панду разожгла костер, опустилась у бездыханного тела быка среди людей и села у его ног в позе лотоса. Ее лицо было спокойным, языки пламени не обжигали, но ласкали ее. Так рассталась с жизнью прелестная дочь царя Мадров.
Начались погребальные обряды. Дхритараштра приказал ради умиротворения душ Панду и Мадри раздать всем желающим — скот, одежды, драгоценные камни — сколько кому будет угодно. Он также просил проследить, чтобы останки обоих были так хорошо укрыты, чтобы ни ветер, ни солнце не смогли их коснуться.
После тщательных погребальных обрядов, выполненных в скрытом от глаз месте, домашние жрецы вынесли из города пылающие священные огни и совершили над ними возлияние топленым маслом. Окропив благовониями из весенних цветов останки царя и его супруги и покрыв их превосходными венками, они положили их на лучший паланкин. Тот паланкин, украшенный цветами и убранствами, понесли на своих плечах мужчины в великолепных нарядах. Шествие паланкина с желтым зонтом и опахалами из буйволовых хвостов сопровождалось звуками различных музыкальных инструментов. Жрецы, одетые в светлые одежды, несли впереди процессии в красиво разукрашенных сосудах жертвенные огни, которыми совершали возлияния.
В живописном уголке леса на берегу Ганги мужчины положили паланкин на землю, облили тела водой из золотых сосудов и покрыли белыми одеждами. Затем с дозволения жрецов, опытных в погребальных обрядах, тела облили топленым маслом и предали сожжению вместе с душистым сандалом, смешанным с кокосовым маслом и соком лотоса.
После поминок по Панду Вьяса подошел к своей матери Сатьявати, измученной слезами и горем:
— Счастливые дни прошли. Земля утратила свою молодость. Наступают тяжелые времена. Удались в изгнание и, предаваясь созерцанию, живи в лесу, дабы не видеть неминуемую печальную участь твоего
