общих знакомых. Вадим Вадимович очень хорошо относился к семье Лебедевых вовсе не из-за Надежды. Ее-то он как раз недолюбливал за неугомонный характер. Но Сан Саныч неоднократно чинил ему компьютер, и благодарность Шиманского была безграничной. Поэтому Надежда Николаевна сочла возможным обратиться к нему с мелкой просьбой.
Шиманский был дома и сразу же взял трубку. Разумеется, у него были всевозможные юридические справочники, а также поименный список всех нотариусов, практикующих в Санкт-Петербурге.
— Должен вас разочаровать, Надежда Николаевна, — после непродолжительного шуршания послышался голос Вадима Вадимовича, — в нашем городе нет нотариуса Пузанкова.
— Это точно? — заволновалась Надежда. — Вы хорошо посмотрели?
— За кого вы меня принимаете, — обиделся Шиманский. — Половинкина Юлия Фаддеевна, а потом сразу Пулярко, нет никакого Пузанкова.
— Этого не может быть, — тихонько проговорила Надежда, прикрыв рукой трубку, — нотариус Пузанков Евгений Алексеевич… Пузанков…
— Так что простите великодушно, ничем не могу помочь, нету никакого Пузанкова…
— Стойте, Вадим Вадимович! — закричала Надежда, которую внезапно осенило, — проверьте еще Казанкова! Нотариус Казанков Евгений Алексеевич!
— Что это за шутки, Надежда Николаевна! — В голосе адвоката послышалась профессиональная подозрительность. — Вы говорили, что у нотариуса Пузанкова хранится завещание покойного дяди вашей близкой подруги…
— Ну да, — вставила Надежда.
— А теперь оказывается, что вы даже толком не знаете, как зовут нотариуса.
— Моя подруга очень рассеянна, она все путает, — пробормотала Надежда, — Вадим Вадимович, я вас умоляю, проверьте Казанкова!
— Есть, — сухо произнес Шиманский через некоторое время, — нотариус Казанков Евгений Алексеевич…
Он продиктовал адрес нотариальной конторы. Надежда произнесла слова благодарности и поскорее повесила трубку.
«Я молодец!» — сказала она своему отражению в зеркале и услышала, как в замке поворачивается ключ.
Пришлось выбросить из головы все посторонние мысли и сосредоточиться на семейном счастье.
С Татьяной удалось поговорить только утром, когда муж ушел на работу. Причем утро началось для Надежды Николаевны с важного сообщения.
В новостях по телевизору, который она включила совершенно машинально, занимаясь уборкой, шел криминальный обзор предыдущего дня, и Надежда увидела знакомое помещение склада на набережной Обводного канала.
— Сегодня ночью в здании прогремел взрыв, — раздавался голос за кадром. — Как удалось выяснить, жертва взрыва только одна — представитель криминальной группировки Георгий Мирзоян. Мирзоян являлся заместителем убитого недавно в китайском ресторане авторитета по кличке Кабаныч. Учитывая позавчерашнюю разборку в казино «Какаду», в которой участвовал Мирзоян и члены преступной группировки Кабаныча, можно с уверенностью утверждать, что в городе снова начался передел сфер влияния.
«И ничего подобного, — подумала Надежда, — то есть, конечно, в казино разборки были, не спорю. Но Жору Духа взорвала Алиса, недаром она так усмехнулась в ту ночь. Оставила, видать, ему подарочек».
— Что ж, — сказала Надежда вслух, — нехорошо радоваться смерти ближнего, но теперь я смогу хоть не думать о бандитах. С этой стороны мне ничто не грозит, потому что Стручок не знает, кто я такая, да и вообще ему никто не поверит.
Окрыленная, она набрала номер Татьяны.
— Слушай, я собираюсь наведаться к нотариусу.
— Вот как? — протянула Татьяна. — И ты знаешь, по какому адресу?
— Представь себе, знаю! Хотя, как оказалось, фамилия нотариуса Казанков, а вовсе не Пузанков! Тоже мне, подслушать правильно не могла!
Татьяна пристыженно молчала, потом неуверенно сказала:
— У меня вообще-то дела…
— Слушай, ты хочешь избавиться от опеки своего фээсбэшника? — вскипела Надежда.
— Естественно, хочу!
— Тогда мы не должны пренебрегать никакой малостью. У меня такой принцип: идти до конца! Вдруг повезет, и мы узнаем у нотариуса что-то важное?
— И каким образом мы…
— Я уже все продумала, — перебила Надежда. — Время дорого, встречаемся без пятнадцати двенадцать прямо у конторы. И вот что, меня-то никто не узнает, а тебя видели на похоронах, так что — парик у тебя есть?
— Никогда не носила! — резко ответила Татьяна.
— Тогда платком голову повяжи. И макияж поярче сделай! И пальто другое надень!
— Сделаем!
Надежда не замечала Татьяну, пока какая-то женщина в черном пальто не окликнула ее сама. Волосы были полностью закрыты темным шелковым шарфом, глаза так сильно накрашены, что казались темными. Сама Надежда тоже сегодня сделала макияж поярче и помаду выбрала соответствующую, но до вишневых губ Татьяны ей было далеко.
— Ну и ну! — поразилась она. — Совершенно другой человек передо мной!
— Паша даже заревновал немножко — куда это я иду в таком виде! — рассмеялась Татьяна.
— Все отлично, никто тебя не распознает, вот только голос… Знаешь, ты на всякий случай молчи, — распорядилась Надежда, — я сама буду говорить. Только ничему не удивляйся.
Татьяна лишь пожала плечами.
В приемной нотариуса Казанкова было людно.
В одном углу сидели двое испуганных мужчин средних лет, по аккуратному, но несколько потертому виду которых, а также по той испуганной серьезности, с какой они передавали друг другу разноцветные официальные документы на гербовой бумаге, можно было понять, что эти двое измученных полунищенским существованием наемных работников сложили все накопленные за долгую жизнь копейки и собрались открыть свой первый самостоятельный бизнес, который намерены вести честно и законопослушно, и что они разорятся через год, так и не научившись давать взятки санитарным врачам, пожарникам и налоговым инспекторам и не сумев постичь ту высшую математику, по которой, получив пять рублей дохода, приходится платить сто тысяч налога и все равно оставаться злостным недоимщиком.
В другом углу приемной двое мордатых парней обхаживали субтильную старушку с поджатыми губами, в кокетливо сдвинутом набок малиновом бархатном берете.
— Варвара Лукинишна! — обиженным басом, со слезой в голосе восклицал один из мордоворотов. — Мы же с вами обо всем договорились! Вы оформляете дарственную на свою квартиру фирме «Аллигатор» и получаете взамен нашу пожизненную преданность и сыновнее обожание. По-моему, все предельно ясно и абсолютно честно!
— Да, — капризно пискнула старушка, — но ведь мне главное, чтобы заразе Люське ничего не досталось, а здесь про это не говорится!
— Варвара Лукинишна! — взвыл мордатый. — Мамаша! Но ведь здесь же ясно сказано, что вы дарите квартиру фирме «Аллигатор», а где тут Люська? Нету здесь никакой Люськи, значит, ни шиша она не получит!
— А все-таки я хочу, чтобы так и было сказано, что не получит, — канючила настырная бабка. — А
