хватает, так они все в гуманитарии лезут. Потому у нас наука такая же, прилизанная и страшненькая.
Он внутренне согласился с такими доводами: единственной красивой женщиной на историко- филологическом факультете была Наталья Сергеевна…
Через несколько минут рев за дверью стих, и скоро оттуда появилась аспирантка.
– Простите пожалуйста, – попробовала улыбнуться Космачу. – Я не знала… Простите.
Должно быть, секретарша академика втолковала ей, кто приехал…
– Бог с тобой, дочка, – благосклонно отмахнулся он. – По молодости чего не бывает?.. Академик-то не помер?
– Нет, без сознания… Врач дежурит. – Села на старое место и потупилась.
А молодой человек заинтересовался Космачом еще больше, крадучись разглядывал его, щурил глаза и стискивал губы, забыв про аспирантку. Должно быть, готовил каверзный вопрос, однако все смешал громкий телефонный звонок за дверью. И в следующий момент в переднюю выскочила перепуганная Лидия Игнатьевна.
– Сейчас сюда… придет президент. Ой, господи, только этого не хватало…
– Какой президент? – машинально спросил молодой человек и усмехнулся.
– Да тот… Этот, наш президент.
Дверь распахнулась, в переднюю стремительно вошли человек шесть, встали шпалерами, а еще трое бросились в глубь квартиры.
– Оставаться на местах, – скомандовал кто-то из охраны, и вид Космачу перекрыла широкая спина.
– Надо же! – сказал он молодому человеку. – Еще и на президента погляжу! Приеду домой…
– Молчать! – приказал охранник и окончательно заслонил Космача – толкни чуть, так на колени сядет…
– Да я молчу…
Президента ввели под руки, но, очутившись в передней, он оттолкнул провожатых и сел на стул рядом с аспиранткой.
– Ну и шта?.. Живой еще?..
Он был не сильно пьян, однако из-за плохого здоровья чувствовал себя неважно, обычно напомаженное лицо сейчас было одутловатым, бабьим и затвердело в серую гипсовую маску – самого хоть отпевай.
– Да, академик жив, но находится в бессознательном состоянии. – Лидия Игнатьевна тоже посерела от усталости и волнения.
– Ну и шта? – Он вдруг уставился на Космача, выглядывающего из-за мощного торса охранника.
– К нему можно пройти, пожалуйста. – Секретарша показывала руками на дверь. – Прошу… Идите, прошу…
– Не пойду, – тяжело выговорил президент. – Чем тут пахнет?.. Фу… А ты шта смотришь?
Это относилось к Космачу.
– Глаза-ти есть, царь-батюшка, вот и смотрю, – сказал тот. – Да спина мешает. Эдакий дядя встал!
Охранник тут же сдвинулся в сторону, однако президент потерял интерес, уставившись на молодого человека.
– А тебя я где-то видел!
– Возле Белого дома в девяносто первом, – лениво и без интереса проговорил тот. – Помог забраться на танк, на престол подсадил. О чем искренне сожалею…
Неизвестно, что бы произошло, успей он договорить, потому что один из телохранителей уже сделал уши топориком, а у аспирантки начало вытягиваться лицо – крамолу услышали! Но тут из комнат стремительно вышли те трое, что обследовали квартиру.
– Можно войти, – разрешили, а подсобники, как ангелы, стали с двух сторон.
– Нет, не хочу, – закапризничал президент. – Я орден дал, специально для него учредил и дал. Не буду смотреть… И так везде покойником пахнет… А этот здесь кто? – Указал пальцем на Космача.
– По просьбе академика приехал, – дрожащим голосом объяснила Лидия Игнатьевна.
– У меня тоже хорошая борода растет, – зачем-то похвастался президент. – Если брить перестанут… Только седая… Все! Домой, в Горки!
Его повели в двери, но на пороге он обернулся, проговорил в пространство глухим, хриплым голосом:
– Как помрет – скажите.
И вся команда медленно удалилась, но один из охранников вернулся, попросил паспорт у Космача, тщательно переписал данные и молча ушел.
– Плохой, тоже долго не протянет. – Космач кивнул на дверь. – Ну ладно, хоть на живого поглядел…
– Господи, что еще ждать? – обреченно вопросила Лидия Игнатьевна и пошла в комнаты.
– Послушайте, – молодой человек встряхнулся, сбрасывая некое внутреннее оцепенение, – а не перекусить ли нам? Торчу целый день без толку, надеюсь, за полчаса ничего не случится.
– Да не мешало бы. – Космач похлопал себя по животу. – До поминок-то все одно не дотянешь…
– Тут на углу кафешка есть, закажем первое и второе. – Молодой человек склонился к ошалевшей девице. – Мадам, позвоните мне, если академик очнется. На сотовый.
И бросил ей на колени визитную карточку. Между этажами молодой человек остановился и подал руку.
– Надо бы познакомиться. Я Генрих Палеологов, предводитель стольного дворянства.
– Так и думал, не простой ты, паря, – ухмыльнулся Космач, от души пожимая руку. – Даже президент тебя знает… А меня зовут Ярий.
– Редкое имя…
– Каким уж наградили. У тебя вот тоже фамилия… Ты какой национальности будешь?
– Я русский дворянин.
– Чего ж так обозвали? Палеологов…
– Это долгая история…
– А что, этот академик тоже барин? Граф, поди, не менее.
Палеологов рассмеялся.
– Граф?.. Это оригинально!.. Из разночинцев он, мелкие служащие, купчики, священники – шелупонь, одним словом.
– А чего тогда торчишь у него?
– Академик попросил, что-то сообщить хочет, – будто бы равнодушно отмахнулся предводитель. – Сам очнуться не может… Тебя ведь тоже попросил?
– Должно, баба эта звонила в сельсовет. – Космач не любил, когда его откровенно прощупывают. – Из лесу пришел, хозяйка говорит, в Москву надо, академик помирает.
– Знахарством промышляешь? – усмехнулся Палеологов, распахивая перед ним дверь. – Модная профессия…
– Что уж, промышляю… Робятам грыжу поправлю, от испуга отолью, ну, еще бесов погоняю… Как умею, так делаю.
Едва они вышли из подъезда, как попали под прицелы видеокамер: телевизионщики с ОРТ снимали всех, кто входил и выходил, просто так, без интервью и комментариев.
– Прекратите! – рявкнул на них Палеологов. – Я запрещаю снимать!
А оператор уже снял что хотел и спокойно убрался в свою машину.
В кафе они сели за дальний столик пустого зальчика, Космач шубы не снял, шапку на колено натянул, а этот парень уже в душу полез.
– Вы-откуда приехали? Из Сибири?
– Почто же из Сибири? Ну и скажешь…
