Сначала он подумал, что магистр лишь повторяет сказанное Мадейрой, затем вдруг ощутил, как стукнуло сердце и увлажнились виски. Все же иной поворот беседы, чем в разговоре с блюбразером! И собеседник явно интереснее... Этот тип в серых шелках мог спрятать под маской свое лицо, однако не интеллект и властные манеры. Не ученый, раз таковых не имеется, но весьма информированная персона и рассуждает здраво... Специалист, который делает мелкие усовершенствования?.. Нет, скорее из среды причастных к власти... Свидетельство тому — уверенный тон, резкие жесты, осанка и привычка повелевать... Но говорит намеками! К счастью или к несчастью — понимай, как хочешь... И эта фраза про толчок извне...
«Попробуем сыграть в открытую», — подумал он и произнес:
— Вы хотите, чтоб этот толчок состоялся? Губы магистра были очень выразительны. Сейчас на них заиграла улыбка, уклончивая и смутная, как мираж в пустыне.
— Смотря к чему он приведет, дем Дакар. В куполах спокойно и тихо, тогда как новизна шокирует и вызывает нежелательные взрывы. А всякий взрыв для нас губителен. Это чудовищное бедствие.
— Почему? — спросил он, уже предвидя ответ.
— Мы — заложники стабильности, своей демографии и, разумеется, образа жизни. Наше население огромно... да что там население! — одних Свободных десять миллиардов! Половина — так называемые капсули... для производства — бесполезный груз, но ценный генофонд для общества... только в Мобурге их восемь миллионов. Если эта масса придет в движение, потянет за собой других, мы сделаем шаг к катастрофе — к одной из тех минувших катастроф, которые вы описывали Мадейре, но многократно более страшной. Возможно, будут разрушены купола... наверняка погибнут миллиарды людей... компании лишатся подданных и потребителей... рухнет вся экологическая система, ибо мы не справимся с переработкой мертвых тел. А если доберутся до воздуховодов...
Магистр вздрогнул и сделал странный жест, как бы отталкивая нечто неприятное обеими ладонями. Рукава серой мантии вспорхнули, словно птичьи крылья.
Он попытался поймать взгляд собеседника.
— Вы сказали: в куполах спокойно и тихо... Но разве это так? Вы не защищаете людей от негодяев и преступников, и человек для вас — пыль отвальная! А эти побоища, которые вы называете локальными конфликтами... Разве это не варварство? Разве они не уносят тысячи жизней? Разве...
Магистр прервал его властным движением руки. — Тысячи, дем Дакар, тысячи, не миллионы и миллиарды! Наше общество зиждется на двух устоях: первый — стабильность среды, ее охрана и восстановление, второй — признание того факта, что человек по природе агрессивен, и эта агрессивность нуждается в разумном выходе. Не очень разрушительном, не слишком масштабном, не причиняющем вред среде. Что же касается защиты... Поверьте, защитить людей от них самих — задача практически неразрешимая, и мы не пытаемся это сделать. Каждый волен остаться свободным и защищаться сам или примкнуть к одной из групп, которые гарантируют защиту. Выбор огромен — от шаек капсулей в подлеске до крупных корпораций, ОБР и ВТЭК. Можно не работать вообще, можно трудиться и жить в безопасности, можно воевать. Кому что нравится.
— Все-таки воевать... — пробормотал он. — Нет лира под оливами!
Наступило молчание. Он думал о том, что наконец-то встретил компетентного человека, с которым ложно обсудить любую тему. Личность, конечно, таинственная, однако не более, чем президенты и политики его эпохи. Их он видел каждый день, но, в сущности, они являлись масками на телевизионном экране, вещавшими о принятых решениях, людьми, не слушавшими ни его доводов, ни возражений, ни вопросов. А с этой серебристой маской он мог поговорить... Немаловажное преимущество!
Звучный голос раздался опять:
— Вы пришелец, дем Дакар, чужак, и в этом качестве вы обладаете недостижимой для нас ясностью взгляда. Вы видите то, что нам привычно, с других позиций, и хоть суждения ваши иногда наивны, в них все-таки сокрыта истина. Или частица ее — та часть, которую мы уже не замечаем. Или не желаем замечать... — Губы магистра сжались в прямую линию. — Скажите, что более всего вас поразило? В чем мы отличаемся от вас? И где причина этой разницы?
«Странно, — мелькнула мысль, — я думал, что буду спрашивать, а спрашивают меня». Он обежал взглядом комнату — тумбы голопроекторов, диваны, стеллажи с тремя десятками книг, среди которых выделялся массивный темный том. Библия... Как там в ней сказано? Земля была пустынна, и дух божий носился над водами... Земля по-прежнему пустынна, а дух исчез, не захотел переселяться в подземелья...
— Хотите знать, что меня поразило? Вначале многое... столь многое, что я, пожалуй, затрудняюсь вам ответить. — Откинувшись на мягкую спинку дивана, он помолчал, потом заговорил негромко и размеренно, будто размышляя вслух: — Ваши огромные купола и трейн-тоннели, которые тянутся по всей Земле, точнее, под ее поверхностью... ваши дома-колонны километровой высоты... ваша социальная структура, исчезновение семьи и государств, границ, народов и религий... ваши промышленные союзы — альтернатива прежним нациям и странам... ваши Хранилища с неисчерпаемыми ресурсами, ваша странная пища и безвредные наркотики... Все это удивительно и непривычно, но чудом я бы это не назвал. Одно предвидели в мои времена, о другом мечтали, а третье даже моделировали... В какой-то момент мне показалось, что чудо — ваши успехи в генетике и медицине, отсутствие болезней, ваше долголетие и более гибкая физиология, возможность клонировать и изменять человека и прочих тварей божьих. Эти женщины... — он судорожно вздохнул, — женщины, которых делает ГенКом... еще джайнты, биоты и другие существа... Очень впечатляет, очень! Как и генетические мутации, породившие манки, огромных крыс и пауков и дьявол знает что еще... Тоже удивительные вещи, но нашлось другое, куда более потрясающее. Ваша многочисленность! Семьдесят семь миллиардов! Невероятно! Я до сих пор не представляю, как вам удается разместить и прокормить такую массу населения! Хотя, конечно, каждый купол — это дом... гигантский дом, где не нужны ни одежда, ни крыша над головой...
— Что-то еще? — спросил магистр, когда он замолчал.
— Да, разумеется. Я был удивлен, что забыта история человеческой расы, забыты гении и их творения, что от прошлого не сохранилось картин и книг, кроме немногих раритетов, — он бросил взгляд на стеллажи, — что мир, в котором я родился, для вас загадка. Тайна! Словно кто-то вычеркнул его из памяти людей, оставив лишь неясные намеки, тени — ваши имена, архитектура Центра, некоторые термины... дем — от слова «демос», инвертор — на английском «выдумщик», диззи, я полагаю, от «дизайнера»... Но это тоже объяснимо! — Он повернулся к Мадейре, и блюбразер кивнул.
— Я помню, Дакар. Вы говорили о катастрофе, случившейся перед Эпохой Взлета, о глобальном бедствии и гибели цивилизации. Ваши книги, картины, клипы, пьютерные записи — все, что составляло вашу культуру, — могли исчезнуть, сгореть и превратиться в прах. Хотя... — Блюбразер посмотрел на магистра.
— Хотя мы не сохранили воспоминаний об этом катаклизме, — продолжил тот и усмехнулся. — Вы перечислили много вещей, Дакар, но не ответили на мой вопрос. Что поразило вас больше всего? И почему?
— То, что вы потеряли связь с Поверхностью, — ответил он. — Если когда-то и случилась катастрофа, то с тех пор прошли столетия. Тут, под землей, построили гигантские убежища, наладили экологический цикл и запустили производства; все это полностью контролируется, а значит, дает ощущение безопасности. Но это сделано давно, в далеком прошлом! С тех пор вы здесь живете и ходите вниз, чтобы развлечься в жутких тоннелях и пещерах... А почему не наверх? За восемь веков не подняться к небу, солнцу и звездам — это в самом деле удивительно! Я бы сказал, противоестественно! Вы будто обрезали пуповину, что связывает человека с внешним миром, с природой и Вселенной!
Мадейра ерзал на своем диванчике, магистр слушал в глубокой задумчивости, оглаживая подбородок. Глаза в прорезях маски словно подернулись пеплом.
— О катастрофе мы не помним ничего, но существует стойкое предубеждение, связанное с Поверхностью. Не страшные мифы и легенды, не жуткие истории — всего лишь предубеждение... На Поверхности таится опасность, но какая, мы не знаем.
— Радиация? — спросил он. — Токсины? Бактериологическое заражение?
— Нет, о нет! Мы ведь дышим воздухом с Поверхности и контролируем его состав. Конечно, его очищают, но в основном от пыли и излишней влаги. Все остальные его параметры в норме.
