произошел фазовый переход: в течение нескольких минут тоненькая ледовая корка превратилась в многометровый монолит — все четыре гигантских корабля встали как вкопанные. В определенном плане им повезло, если бы лед образовывался обычным порядком, их, несмотря на броню, неминуемо раздавило бы, но лед возник мгновенно, железные гиганты остались целы, хотя и потеряли ход. О происшедшем сообщили другим соединениям. После этого суда, находящиеся в глубоких водах, бросились уходить из опасного района, каждое судно занималось собственным спасением, и на некоторое время об эскадре Хап-Рора забыли. Однако город, дымящийся в развалинах, о ней помнил. Планировшики боевой операции многого не предвидели, они не учли не только сюрпризов природы: королевством в то время правил Текеш-Ха Седьмой, выходец из старинного воинственного рода.
Через некоторое время в свете прожекторов часовые с верхней палубы флагмана заметили маленькие приближающиеся точки; одновременно к радистам поступило истерическое сообщение с ближайшего к берегу корабля о нападении. Адмирал приказал отстрелять непрошеных гостей из иглометов, не задействуя корабельные орудия, он уже знал по докладу инженера о том, что смазка внутри поворотных мелкокалиберных платформ замерзла. Всех не занятых членов экипажа, а почти никто во время «стоянки» занят не был, попытались выгнать на верхнюю палубу, но не тут-то было: некоторые из моряков уже получили разные степени обморожения; другие это видели и, ясное дело, не жаждали испытать на себе; реальной опасности никто не предчувствовал — военная кампания считалась выигранной, да и не обещала ничего страшного, по заверениям политических лидеров, посему многие попрятались по теплым местечкам и темным углам. Офицеры сбились с ног, собирая команды. Самые добросовестные и дисциплинированные из нижних чинов, услышав сирену, заняли места согласно боевому расписанию, но оно не предусматривало абордажных боев: акустики прослушивали глубины, разыскивая подводные лодки; канониры проверяли торпеды; почти все специалисты были заняты, но сейчас все это стало излишним. . Пехота приблизилась. Не слишком многочисленные защитники флагмана, закутанные кто во что горазд, взирали на противника более с интересом, чем с опасением, никто не догадывался, что это «бессмертные» — десятитысячная личная гвардия короля Текеша-Ха, да почти никто из брашей про них и не слыхивал.
«Бессмертные» тоже были закутаны как попало, но не это сейчас являлось главным: они шли в бой, зная о том, что он последний, героическая смерть была их привилегией, кроме того, они шли, желая сойтись в рукопашной, длинные искривленные мечи, выкованные по древним рецептам, украшали их одежду, они несли с собой наспех сколоченные лестницы и веревки с крючьями на концах, лица их блестели от толстого слоя жира, покрывающего все тело, кроме рук (жир защищал от холода и не доставлял неудобств — это была сущая мелочь в сравнении с приближающимися мгновениями боли). Внутрь перед ледовым переходом они приняли «буи-йо»,древнее очень сильное наркотическое вещество, убыстряющее процесс кровообращения и почти на сутки увеличивающее общую работоспособность организма, которая у наследственных воинов и так превосходила все мыслимые нормы. Издав воинственные кличи, которые словно зависли в мертвом, без ветерка, воздухе, пехотинцы перешли на бег. На борту раздалась команда на открытие огня, но тут выяснилось следующее: газ в баллонах иглометов замерз. Произошло замешательство, в процессе которого команды одних офицеров противопоставлялись другим. Кто-то требовал принести другую партию оружия из тепла, другие — дать залп боковыми пушками, а в это время лестницы приставлялись к бортам и метательные крюки цеплялись за поручни: парганы начали штурм. Часть их отрядов обходила корабль с другого борта. Линкор был огромен, но все равно им потребовалось не более пяти минут, чтобы начать осаду со всех сторон и, главное, с более низкой кормы. Первые «бессмертные» перевалили через ограждения и сразу же пустили в ход свои залежавшиеся без дела мечи: за борт полетели отрубленные головы моряков. Созданная по секретным рецептам сталь, наводимая быстрой, умелой кистью, отсекала руки и расчленяла туловища пополам: кого вдоль, а кого и поперек. На людей, привыкших сеять смерть на расстояния сорок-шестьдесят километров от кораблей, брызги крови, моментально превращающиеся в лед и, подобно снегу, медленно опускающиеся на палубу; багряные лезвия, колющие и режущие мягкую, податливую живую плоть, — произвели ошеломляющее впечатление. Передние ряды, в ужасе побросав иглометы, отхлынули от нападающих. В страхе, лишь бы не видеть, люди поворачивались к противнику спиной и сквозь ряды сослуживцев продирались ко входам в отсеки, подсознательно ища защиту там, под броней. Здесь они сталкивались с бегущими наверх, выполняющими еще те приказы, о доставке новых иглометов. Офицеры тщетно пытались навести порядок — время было не на их стороне. Парганы, видя смятение во вражеском стане, не дожидаясь остальных, бросились преследовать морских волков, сокрушая все справа и слева, им некогда было анализировать схватку, да они в этом и не нуждались, действуя на подсознательном уровне, вот только лезвия стали входить в жертвы не так глубоко, но не потому что затупились, а просто они покрывались коркой спекшейся, замороженной крови. Но, когда «бессмертные» ворвались на крутые лестницы, идущие в трюмы, картина изменилась: здесь было теплее, и сабли быстро нагревались в телах несчастных.
Новые и новые воины взбирались на палубу, они мигом оценивали обстановку, им не надо было команд, они были профессионалами, этот бой проводился по самым древним методам, то есть без оставления резерва, все силы сразу вводились в сражение, и с первым воинственным кличем, зовущим вперед, начиналось и заканчивалось управление битвой, остальное шло по накатанной колее.
Внизу, под палубой, из стрелковых ячеек ударили мелкокалиберные пулеметы, они стали целенаправленно косить отставших от основной массы наступающих, но сотни «бессмертных» поднимались и поднимались мимо них, вне зоны огня, а кто-то уже крушил предательские прожектора, и пулеметы продолжали поливать лед, не видя цели. А там, внизу, в отсеках, длилась и длилась резня, смерть собирала богатый урожай. Не вооруженные для ближнего боя техники пытались обороняться тем, что под руку попадется, — все было тщетно, с распоротыми животами они оставались валяться в коридорах, и через них шагали свежие ряды королевских гвардейцев. Моряки, несущие наверх иглометы по десять штук зараз, гибли, не успев выстрелить, а парганы умели пользоваться и стрелковым оружием, они брали его из еще теплых отсеченных рук и пускали в дело. Кое-где возникали очаги согласованного сопротивления. «Бессмертные» не везде лезли на рожон: добычи хватало. Корабль имел бесчисленное количество помещений, и отсеки, дающие отпор, обходились по другим уровням, да и не много их было. Почти сразу после проникновения врагов внутрь линкор перестал представлять собой цельную боевую единицу; мало того, что отряды парганов появились сразу в нескольких местах, они еще резали справа и слева от себя все кабели и провода, попадающиеся на пути, то есть оставляли корабль без средств коммуникации.
Прошел час, и флагман линейного соединения превратился в хранилище человеческих останков. Почти лишенный света безжизненный, он являлся жалкой тенью недавно грозного исполина. Парганы, все, кто смог выбраться живым и не заблудиться в отсеках на обратном пути (бывало и такое), снова намотав на себя возможно большее количество одежды, под предводительством уцелевших тысячников и вновь назначенных командиров взамен не вернувшихся (эта система замены была отработана четко), двинулись в новое наступление. Все «бессмертные» первоначально были разбиты на четыре отряда, по количеству линкоров, но в выполнении задачи каждый отряд должен был помочь соседнему. На борту осталась группа мастеров-подрывников для окончательного приговора кораблю.
Примерно так же, как на флагмане, произошло и в других атаках, правда, с некоторыми нюансами. Напрасно радисты взывали о помощи, из-за низкой температуры Третья Республиканская Армада не сумела поднять в воздух даже патрульные дирижабли, хотя те вряд ли смогли бы облегчить участь эскадры Хап- Рора. Сам же адмирал и все его подчиненные погибли страшной смертью: их изрезали и пошинковали на куски. Практически все «бессмертные» тоже погибли, большинство даже не в бою, а от холода на обратном пути, но о выполнении было доложено. Теперь за дело взялся организовавший авантюру доблестный король Текеш-Ха; он связался с Императором эйрарбаков и предложил за военную помощь примерно двести пятьдесят тысяч тонн высококачественной стали, которую нужно только отбуксировать из залива. Империя всегда испытывала потребность в сырье и, прикинув шансы, согласилась.
Лед в заливе не таял три месяца, все это время браши пытались разными способами пробраться к своим линейным кораблям, но их десантные соединения, прибывающие то по воздуху, то на аэросанях, неизменно истреблялись парганами или командос эйрарбаков, одетыми в форму королевской гвардии. А когда лед стаял, рядом с армадами брашей оказались флоты эйрарбаков. Новой большой войнушки не произошло, ни та, ни другая сторона после такой катастрофической зимы не располагала ресурсами для затяжного убийственного конфликта. Металлолом поделили на переговорах не в пользу брашей: два
