улыбкой внутреннее напряжение.
— Представляешь, подруга, — уже заканчивала она, — и вот будто наяву вижу я все эти деревья мерактропические, эти стволы гигантские, уходящие не знаю уж куда, и словно сижу я в танке этом, и комары меня кусают, ну все как взаправду. Веришь?
— Слушай, Ма, да тебе надо рассказы писать, а? Ведь какие страсти можешь сочинять. Ну и воображение у тебя, просто обзавидуешься.
— Да, ты понимаешь, — распалилась Маарми, — все происходит ну просто как наяву, а иногда я слышу его голос, даже не голос, а прямо мысли читаю. Иногда и он меня слышит, по крайней мере мне так кажется.
— Слушай, и что же, каждую ночь?
— Да нет, не каждую, конечно, но бывает, накатывает само, ни с того ни с сего. Я даже боюсь иногда, а порой, наоборот. — хочется.
Ты так его любишь, да?
— Ужас как люблю, никогда у меня не было ничего похожего.
— Ой, просто завидно. Ну, а он тебя любит?
— Я же тебе говорю, мысли его прямо как с раскрытой книги читаю. Любит.
— Нет, ведь это ты читаешь, а вот он сам тебя любит?
— Господи Великий Эрр, что я тебе втолковываю уже час. Ну, вот как тебе объяснить? Откуда я могу знать, что там за деревья растут или какой у него танк, со сложенным мостом, наверху, понимаешь?
— Так ты чего, Ма, веришь во все это?
— Да нет, — растерялась Маарми, она уже жалела о своем красноречии, — просто очень интересно, дух захватывает.
— А вдруг правда у тебя дар такой, видеть на расстоянии. Или, может, у него такое свойство. Может, тебе к психологу сходить? Нет, я не в том смысле, что лечиться, а именно так разузнать, ненароком, вдруг уже бывали похожие случаи.
«Так и в психушку отправит подружка любимая», — с досадой запоздало подумала Маарми. Она резко переменила тему. Когда они уже прощались, Штюбби спросила:
— А отец твой скоро приедет?
— Да нет, он надолго уехал, сказал, что звонить не будет.
— А может, устроим у тебя вечеринку, у тебя такой домина, — в очередной раз за этот вечер закинула удочку Штюбби, — развеяться тебе надо, пригласим парней.
— Да не хочу я никаких парней, я Браста люблю и жду его.
— Но ведь он далеко, в этой своей Мерактропии, что тебе, развейся, потанцуй.
— Слушай, во-первых, это я из своих снов знаю, что он в Мерактропии, а так, по-настоящему, ведь не ведаю нисколечко. Я знаешь, чего боюсь?
— Чего?
Ты слышала, — Маарми невольно перешла на шепот, -вроде в столице неспокойно, настоящая война с террористами.
— Да ну их всех к луне Мятой, им верь, этим новостям. То сообщили, что Император погиб, то потом опять жив. Плетут черт-те чего. Но, думаю, если бы в Пепермиде и впрямь что-то происходило, чаще бы по стерео показывали.
— Ну, а патрулей военных сколько на улицах развелось, ступить некуда.
— Да, это ты точно говоришь. Ты знаешь, а солдаты довольны, им лучше по городу пошляться, чем в своих казармах сидеть. Может, и Браст твой ненаглядный сейчас где-нибудь шарахается по улицам, на девочек чужих пялится, а ты здесь на-представляла черт-те чего и сидишь сиднем все вечера.
— Нет, не приставай, не хочу я никаких вечеринок.
— А на следующий день, вечером, отправившись после заводской смены на свидание, подружка Штюбби поведала своему очередному парню по имени Геркур о несговорчивой девчонке Маарми, которая последнее время немножко свихнулась и не желает порезвиться, пока папочка в отъезде. У самой Штюбби никогда не было ни папочки, ни мамочки, ни огромного дома, она являлась воспитанницей «униш» и нисколько об этом не жалела. Она так увлеклась, что выложила своему молчаливому ухажеру о Брасте Цимбурке и его большущем танке, пробивающемся сквозь неисчислимые кусты легендарного мекра.
— Скромный, неговорливый парень Геркур вовсе не работал младшим научным сотрудником в сельскохозяйственном институте и совсем не вырабатывал стратегию выведения тото-мака-12, как гласила официальная версия, он служил в радиоразведке, конкретно в ОСС (отделе специальной связи). Вот уже много дней они предпринимали тщетные попытки связаться с «Железным кулаком». Он очень заинтересовался рассказом своей подружки.
ВЕСЕЛАЯ ЗАКУЛИСНАЯ ВОЗНЯ
— Map, тебе не кажется, что настал подходящий момент разделаться с Китом? — Инно произнес это так буднично, как будто речь шла о представителе какого-нибудь профсоюза.
— Извини, но «вычеркнуть» его сейчас мы просто не сумеем, — осторожно ответил Map.
— Слушай, ты что, держишь меня за полного идиота? -вспылил Инно. — Разве я имел в виду устранение? Да перестань ты корчить мину, нас никто не может прослушать. Ты что, не усекаешь, что если не мы, то он нас схавает?
— Ну, сейчас Кит в очень шатком положении, если ты подзабыл, то я напомню: город, а значит, и его заводы в руках повстанцев.
— Не читай мне нотаций, Map, — подскочив с кресла, перебил его Инно. — Я о том же и говорю. Ответь, ты поддержишь меня в Комитете?
— Насчет чего?
— Не прикидывайся дураком.
— Полегче.
— Да не волнуйся ты за свою репутацию, мы одни. В общем, так. Как видишь, наши доблестные маршалы предпочитают штурму — осаду.
— Твои протеже, — съязвил Map.
— Какая разница. Эти нерешительные задницы нам на руку.
— Ну, мы ведь сами, говоря по правде, связали им конечности. Ты ведь, как помнится, пороху не нюхал, и напрасно, — повысил голос Map. — Так вот, сколько бы мы ни тянули волынку, армия имеет качественный перевес, да и город в кольце. Очень скоро Кит снова получит свои заводы, надо только постараться, чтобы получил он их как можно в худшем состоянии.
— Это все мышиная возня, Map. Я тебе говорю, давай сыграем по-крупному, — он с превосходством посмотрел на партнера. — Ты прекрасно знаешь, что Кит выбьет госдотацию и заводы очень быстро восстановят.
— Ладно, говори, не томи душу.
— Надо убедить всех, что армия неспособна взять столицу. Детали проработаем. Далее, надо представить Комитету факты так, чтобы создалось впечатление, что ситуация выходит из-под контроля.
— Хорошо, это я смогу через Акнемейдо. Помнится, он мне много задолжал.
— Я на тебя рассчитывал в этом плане. Следующее: эти заводы нужно вовсе ликвидировать, стереть их начисто — без заводов Кит ничто. К сожалению, придется пожертвовать городом для маскировки, но куда денешься.
— Ты чего, ошалел? Да наши генералы в штаны наложат, если им сказать о сбросе на столицу даже тактической «хлопушки». — Map красноречиво постучал себе по голове. — Они же вопят, что армия у нас народная и что мы не можем решить все военные вопросы с помощью только профи. «Нельзя рвать связь с народом», — процитировал он. — Ты что, забыл?
