Еще в десятом классе Лера подстриглась — не слишком коротко, так, чтобы прическа выглядела пушистой. И с тех пор не меняла прическу. А зачем, если ей идет? Даже мама, жалевшая дочкины золотисто-каштановые пряди, признала:
— Так ты задорно выглядишь, Лерочка, с этой стрижкой — прямо дразняще…
Вот только походку свою она так и не могла уловить. Смотрелась на бегу в витрины и не понимала: походка как походка, ничего особенного, почему же говорят?..
«Что ж, — решила Лера, изучив таким образом свою внешность, — надо и одежду подбирать соответственно».
И в ее гардеробе появился маленький ярко-красный свитерок из мягкого трикотажа, и узкая черная юбочка, и еще один синий пиджак — вроде бы в деловом стиле, но в то же время романтичный из-за полукруглых лацканов.
Кроме того, она купила несколько ярких косынок и шарфиков, которые освежали любой наряд лучше, чем самые изысканные драгоценности. Правда, каждая из них и стоила не меньше хорошей блузки…
И — вздохнула: эти несколько обновок были пока единственным, что она могла себе позволить.
Но, наверное, одно то, что она задумалась об этом, переменило ее облик.
— Ты, Лер, как-то так выглядеть стала… — сказала ей однажды Зоя, с которой они сидели в офисе за соседними столами.
— Как? — заинтересовалась Лера.
— Ну, эффектно. Не пойму даже — вроде шмоток новых не много, а смотри ты… Или духи какие-то особенные?
— Да я вообще духами пользуюсь совсем чуть-чуть, — удивилась Лера. — И никакими не особенными.
— Ты сексапильная, — авторитетно заметил Кирилл Стариков, зашедший за чем-то к ним в комнату.
— Интересно, Кирюша, что это значит, по-твоему? — прищурилась Лера.
— А чего ты обиделась? — удивился Кирилл. — Как будто я тебе трахнуться предлагаю! Это значит — сексуально привлекательная, что плохого? Воспитали вас в пионерских лагерях, стесняетесь естественных вещей!
Кириллу едва исполнилось восемнадцать, он выполнял в фирме самые простые поручения — подать-принести, встретить-проводить — но вид у него всегда был такой, словно вокруг него-то все и вертится.
Но гораздо важнее было для Леры то, что Валентин Старогородский тоже заметил произошедшие в ней перемены.
Они долго не виделись с Валентином. Сходили как-то, еще летом, в кафе, отметили Лерину новую работу. Он подарил ей тогда букет маленьких ярко-алых роз, заметив, что ей идет этот цвет. Поболтали о том, о сем и разошлись. Валентин — как всегда, иронично-невозмутимый, а Лера — с каким-то беспокойным, взбудораженным чувством: как будто что-то было не договорено между ними…
И она обрадовалась, когда он наконец позвонил и предложил встретиться снова. Ее только смущало немного, что она ничего не говорила об этом Косте. Но в конце концов, разве в ее встречах с Валентином было что-то, чего следовало бы стыдиться перед мужем?
Валентин ждал ее на углу Каляевской и Садовой-Триумфальной. В руках у него, как и при первой встрече, были цветы — на этот раз белые игольчатые астры: была середина октября.
Лера сразу увидела его из окна троллейбуса. Он выделялся в толпе: высокий, и держится как-то независимо, и на лице — это даже издалека заметно — нет той привычной печати забот, которая лежит на большинстве московских лиц. Правда, непонятно, что же есть в его лице, кроме обычной иронии. Но это и неважно: все равно он привлекательный.
— Куда мы пойдем, Валя? — спросила Лера после того как Валентин галантно вручил ей букет.
— А у тебя есть конкретные пожелания? — осведомился он.
— Нет, — пожала плечами Лера.
— Тогда мы можем пойти в одно милое местечко, — предложил Валентин. — Ты не против?
— В милое местечко — не против, — улыбнулась Лера. — Надеюсь, еще по дороге я пойму, в чем состоит его милота.
— Женщина не должна быть такой язвительной, Лерочка, — сказал Валентин. — Тем более такая очаровательная, как ты. Ты знаешь, что очень похорошела?
— Спасибо, — слегка смутилась Лера. — А я думала, в темноте не разглядеть.
— Красивую женщину видно даже в темноте. Ладно, долой слова — к делу! — заявил он. — Это здесь, совсем рядом. Знаешь, в Оружейном переулке?
— Знаю, — кивнула Лера. — Там винный магазин хороший.
Валентин расхохотался.
— Интересные у тебя познания! Почему ты-то знаешь именно винный магазин?
— Ну, не только винный. Пастернак там родился. А вообще-то — очень просто: у нас на Трубной тоже винный большой, вот мужики и обсуждали на всю улицу в очереди, что дают на Оружейке, да сколько там стоять.
Но Валентин повел ее, конечно, не в винный. В одном из трехэтажных домов, немного удаленных от Садового кольца, в маленьком подвале располагался ресторанчик.
— Время зря не потеряем, — авторитетно заявил Валентин. — Домашняя кухня, приличная публика, а интерьер — сама увидишь. Это одна моя подруга открыла, актриса, между прочим. Тоже — новое амплуа.
В ярком свете лампы золотились три больших оранжевых шара, висящих над дверью в подвальчик.
— «Три апельсина», — прочитала Лера над входом и поразилась: — Надо же, какое совпадение! На работу прихожу устраиваться — там Венеция на фотографии. В ресторан ты меня ведешь — здесь, пожалуйста, Гоцци!
— Да, ты ведь про Италию как раз диссертацию писала, — вспомнил Валентин. — Что ж, тебе тем более должно понравиться.
Они спустились в подвал по узкой лесенке с ярко-красными ступеньками. Внизу, у закрытой двери, стояли два широкоплечих молодца в аккуратных темных костюмах. Они окинули Леру и Валентина внимательными, цепкими взглядами и посторонились, давая им войти.
«В самом деле, интерьер впечатляет!» — подумала Лера, оказавшись в небольшом зале.
Все здесь было выдержано в духе комедии масок, и все — с большим вкусом. Изящные куколки, висевшие на длинных золотых нитях, изображали Панталоне, Тарталью, Коломбину, Труффальдино. Персонажами сказок Гоцци были расписаны стены: по ним летели в легком и бесконечном танце карточные короли, принцессы, драконы, колдуны…
Из середины зала уходила прямо вверх, куда-то под потолок, ажурная, таинственно освещенная лестница неизвестного назначения.
«Наверняка та самая, в которой было сорок миллионов и еще сколько-то ступенек», — вспомнила Лера.
На перилах и ступеньках лестницы сидели разноцветные поблескивающие птицы, и казалось — сейчас по ней спустится вниз какой-нибудь маг.
Людей в зале было немного, их негромкие голоса смешивались с чудными звуками невидимого оркестра.
— Нравится? — спросил Валентин. — Я же тебе говорил, хозяйке вкуса не занимать. И практической хватки, кстати. А вот и она! — тут же воскликнул он. — Привет, богиня Ника!
— Не богиня, не богиня, Валентинчик! — Навстречу Валентину, обворожительно улыбаясь, шла высокая молодая женщина — наверное, не старше Леры. — Не богиня, а любящая тебя женщина, и ты это