на нее с возрастающим недоумением.
Она легко помахала ему рукой, держа в другой его астры, и, не оглядываясь, пошла в сторону Садового кольца.
«Дураков надо учить, — думала Лера, переходя дорогу на углу Цветного бульвара. — А дур — особенно».
Она думала, что Костя уже спит, но он открыл глаза, когда она бесшумно вошла в комнату.
— Лерочка, отчего так долго? — спросил он. — И не позвонила…
— Посиделки были на работе, — шепотом объяснила она. — Зачем звонить, я же предупредила, что задержусь.
Скользнув под одеяло, Лера придвинулась поближе к теплому Костиному плечу и закрыла глаза.
Дешевый романтизм… Да что он в этом понимает — этот плейбой с ироничными глазами!
Ей снова было легко и спокойно, и она порадовалась, что познакомилась с блистательной Никой Стрельбицкой. Пожалуй, это было главное впечатление сегодняшнего дня, все остальное было вообще-то и неважно.
Глава 17
Лера говорила правду: она действительно делала то, что подсказывала ей жизнь на сегодняшний день, не дальше. А вся ее жизнь связана была теперь с очень практическими и конкретными делами, и поэтому подсказки были просты, понимать их можно было легко, без мучительных размышлений.
— Лера, я очень доволен твоей работой, — сказал как-то Андрей Майборода.
Он сказал об этом в машине — серебристо-серой «Ауди», купленной недавно для фирмы. Они ехали с туристической выставки. Андрей сидел за рулем, а Лера рядом. Он наконец-то перестал называть ее полным именем и на «вы». И, что гораздо важнее, стал советоваться с нею по многим делам «Московского гостя».
— Да? Спасибо, Андрей, — улыбнулась Лера. — Стараемся по мере сил.
Она действительно старалась. Путевки, распространением которых она занималась, уходили просто влет. Она выискивала какие-то частные подмосковные заводы, на которых люди уже зарабатывали неплохо, — и ездила туда, уговаривая директоров покупать туры, чтобы поощрять рабочих.
Ее знали, кажется, уже во всех московских банках, где она тоже успела побывать.
— Мадам, я и раньше догадывался, что на Кипре неплохо, — сказал ей коммерческий директор фирмы по продаже бытовой техники. — Но вы изобразили мне мой будущий отпуск так, словно я попаду прямо в рай. А если бы вы согласились меня сопровождать, я остался бы в раю навсегда!
Комплимент был не из изысканных, но путевку коммерческий директор купил. А что еще от него требовалось?
Валентин Старогородский быстро объяснил Лере, что такое скрытая реклама — например, в виде интервью какой-нибудь новой молодежной радиостанции. И она беззастенчиво пользовалась этими возможностями, потому что ее звенящий голос хорошо звучал по радио и потому что она отлично держалась в телестудии и не тушевалась перед камерой.
И ее приглашали то на телевидение, то на презентации, и ей это нравилось — конечно, не только потому, что это приносило успех фирме. Лере просто нравилось вертеться в этом ярком круговороте, чувствовать себя прелестной и легкой, встречать восхищенные и откровенные взгляды мужчин — и знать, что она уже может сама решать, на кого из них просто взглянуть с ответной благосклонностью.
И наряды выбирать ей нравилось, и косметику. Она почти полностью обновила свой гардероб, и одежда ее была теперь, как сказал однажды Валя Старогородский, «на уровне».
Она могла все это делать с легким сердцем, потому что «Московским гостем» руководил Андрей Майборода.
Он обеспечивал то, о чем Лера иногда думала со страхом. И он не любил говорить об этом — только проговаривался иногда.
Страх вызывала у Леры, конечно, не «крыша» — это-то было просто. И в общем, те кругло- квадратные молодые люди, которым они исправно платили «за охрану», мало чем отличались от таких же липовых охранников на Переделкинском рынке; разве что расценки были другие.
Ей становилось страшновато, когда она думала о сложной, разветвленной системе связей и отношений, нити которой были сосредоточены в руках Андрея. Казалось, он справлялся с этим умело — но что если это только казалось? Что если все на самом-то деле непрочно и может рухнуть в любой момент?
Лере трудно было поверить, что существует что-то прочное в стремительно меняющейся жизни, которая превратилась в бесконечную борьбу — за власть, за выживание, за сферы влияния…
— Мне не трудно работать, — сказала она Андрею, глядя, как он лавирует между машинами на Сухаревской площади. — Обеспечивать внешний блеск гораздо проще, чем ты думаешь.
— А я бы не смог, — признался он. — Да ничего такого раньше и не надо было. Ты вовремя появилась.
— Зато ты другое можешь, — не согласилась Лера. — А оно-то потрудней будет…
Андрей в точности соответствовал той простой и внятной жизни, которая стала теперь и ее жизнью. Иногда Лере вообще казалось: а больше ничего и не надо. И поэтому ей было легко со своим шефом…
Майборода усмехнулся ее словам и неожиданно сказал:
— Не так уж и могу… Ладно, замнем!.. — Голос у него стал невеселым, но он тут же перевел разговор на другую тему: — Кто тебе показался на выставке?
— Алексиадис, — тут же ответила Лера.
— Почему именно он? — удивился Андрей. — Хотя он, конечно, мужчина видный…
— Брось ты, Андрюша, — поморщилась Лера. — Мужчина как мужчина, ничего особенного.
— Слушай, а что для тебя — особенное? — вдруг спросил Майборода.
— Это долго объяснять, — отмахнулась Лера. — Да и все равно не объяснить: или есть оно, или нет. Ну ладно, это не про Алексиадиса. Дело в том, что он начинает, ты понимаешь? И мне показалось, начинает всерьез. А что это значит, при тамошней-то конкуренции? Значит — заинтересован в новых партнерах как в воздухе! Все остальные — ты заметил? — как-то присматривались, не говорили ни «да», ни «нет». А этот сразу — «да»!
— Не кинул бы… — с сомнением произнес Андрей.
— Не похоже, — покачала головой Лера. — Какой ему в этом смысл?
— Вот что, Лера, — сказал Майборода, — надо поехать и лично убедиться. Недорогая Греция, которую он обещает, это перспективно. И поедешь ты.
Его слова оказались для Леры полной неожиданностью. Хотя — что в них было удивительного? Она работала в самом деле отлично и сама понимала, что с ее появлением в деятельности «Московского гостя» появился тот самый блеск, о котором только что говорил Майборода. И все-таки…
— Андрюша, ты не думай, я ведь не к тому это говорила… — начала было Лера.
— А я и не думаю. Я вообще ничего плохого о тебе не думаю, Лера, разве ты не замечаешь? И потом, это же не поощрительный тур, а командировка. Хотя, согласен, приятная.
«Что ж, — подумала Лера. — Греция — это чудесно!»
— Правда, Котя? — спросила она. — Ведь это чудесно — Греция!
— Правда, — согласился Костя, но Лере вдруг показалось, что голос у него какой-то вялый.
— Что-то случилось, Котенька? — испугалась она.
— Нет, ничего…
— Ты не рад, что я поеду в Грецию? — удивилась Лера.
