высоких каблуках.
– Очень забавно.
Они дружески болтали, желая оттянуть тот момент, когда Блэр придется снять платье.
– Как его снимать – вверх или вниз? – спросил Шон.
– Я справлюсь сама.
– Я спрашиваю – вверх или вниз? – Решимость Шо-на не вызывала сомнений. Его голубые глаза сверкали. Блэр поняла, что не в силах сопротивляться.
– Вниз, – прошептала она, опуская глаза.
Шон расстегнул пуговицы на лифе платья. Справившись с ними, он осторожно опустил лиф. Блэр заметила, как неуверенно двигаются его пальцы, пытающиеся на ощупь отыскать то, на чем держится платье в талии.
– Там есть пуговица, – пролепетала Блэр и нетерпеливо протянула руки назад, чтобы расстегнуть ее.
Тут руки Блэр натолкнулись на его руки, и это тотчас побудило их к ласкам. Она подвинула его руки вверх. Его пальцы были теперь около ее грудей.
К их общему сожалению, злополучная пуговица была слишком скоро найдена и расстегнута.
Платье упало на пол к ее ногам. Блэр стояла перед Шо-ном в одних трусиках.
– Я потом его подниму, – сказал Шон.
Блэр чувствовала его теплое дыхание на своем лице, на шее и груди. Взяв в руки футболку, он натянул ее на Блэр, помогая ей продеть руки в рукава. Футболка закрыла верх ее трусиков.
– Готово, – с облегчением вздохнул Шон.
Он поднял ее, перенес на диван и уложил по-матерински заботливо, Блэр потянулась за простыней. Шон быстро отвернулся.
– Платье, видимо, нужно повесить в шкаф? – спросил он, стоя к ней спиной.
– Да, спасибо, – негромко отозвалась она и зажмурила глаза, чтобы преодолеть желание увидеть Шона.
Он аккуратно надел платье на плечики и повесил его в шкаф.
– Может, нужно что-нибудь еще? Чаю? Вина?
Блэр покачала головой. Она вынула заколки, и ее волосы рассыпались по плечам.
– Нет, все в порядке.
Шон присел на краешек дивана и несколько секунд молча смотрел на нее. Позже она подумала, что если бы в этот момент он ее обнял, она не сопротивлялась бы. Ей хотелось одного: почувствовать его губы, твердые и жгучие, заставляющие забыть обо всем. Только бы ощутить прикосновение его ласковых рук, побуждающих ее к ответным ласкам! Блэр с трудом подавляла потребность выразить свое влечение к нему. Только бы услышать его голос, звучащий для нее как музыка, дерзкие, возбуждающие в ней страсть слова, которые она никогда не позволила бы произнести никому другому. Неважно, придает ли он сам значение этим словам или нет, она страстно желала услышать их из его уст.
Однако он не обнял ее. Он только спросил:
– Не положить ли подушку под больное колено?
– Да, наверное, так будет лучше.
Одной из подушек повезло меньше, чем другой, – по ней не рассыпались темные волосы Блэр, она просто лежала рядом с ней. Шон взял эту подушку в руки и приподнял простыню.
Ему пришлось стиснуть зубы, чтобы не застонать от вида ее обнаженных ног. Ее груди выглядели почти плоскими. Выделялись только бусинки сосков, возбуждая его. Ее втянутый живот и полоска кожи между футболкой и трусиками соблазняли его.
Стараясь сохранить невозмутимость, Шон положил подушку на нужное место и осторожно опустил на нее поврежденную ногу Блэр. Не удержавшись, он погладил ногу, проведя ладонью от колена до икры. Блэр вздохнула и закрыла глаза, ее длинные ресницы опустились на щеки.
Тут она почувствовала, как он кончиком пальца проводит по бархатной коже ее живота.
– Блэр, пожалуйста, посмотри на меня.
Она медленно подняла ресницы. Часть его лица была ярко освещена светом лампы, другая оставалась в тени. Ложбинка на подбородке, казалось, углубилась, и от этого его лицо стало еще мужественнее. Его волосы блестели в свете лампы.
– Я хочу тебя! – Его голос был низким и глубоким. – Ты же знаешь, я это не скрываю. – Он коснулся пальцами ее щек. – Теперь, когда ты поняла, что мы можем быть друзьями, – он слегка улыбнулся, – я хочу поцеловать тебя. Сюда. – Шон едва ощутимо прикоснулся пальцем к ее губам. – И сюда. – Его палец скользнул по ее щеке и шее прямо к груди. Шон через футболку нежно прикоснулся к соску, который, отвечая на ласку, тотчас же затвердел. – Сюда, – Он мягко погладил ее пупок, затем его рука скользнула еще ниже. – И сюда. Всюду!
Спина и шея Блэр непроизвольно выгнулись, и слабый, беспомощный крик слетел с ее губ. Он взял ее лицо в ладони и нежно погладил щеки подушечками больших пальцев.
– Шон! – выдохнула она.
– Спокойной ночи. – Он наклонил голову и легонечко поцеловал ее в губы, едва коснувшись их своими усами.
Затем быстро выключил свет и, не задерживаясь, вышел. Блэр слышала, как стихли его шаги, как захлопнулась задняя дверь его дома.
Она лежала одна в темноте, а тело ее горело в тех местах, к которым он только что прикасался. Она была одна, а перед ней возникали, сменяя одна другую, эротические картины. Где-то внутри нее все шире разверзалась пропасть, которую необходимо было чем-то заполнить.
Сидя за кухонным столом, Блэр выпила уже вторую чашку чая и осторожно массировала колено, поглаживая его круговыми движениями. Вдруг услышала на лестнице шаги Шона. Он негромко постучал.
– Входи, – отозвалась Блэр.
Поднявшись с постели и проверив состояние своего колена, она оделась и теперь предстала перед Шоном в шортах и открытой облегающей майке. К ее радости, вчерашняя травма не давала о себе знать, и она могла свободно передвигаться.
Войдя, Шон нахмурился:
– Почему ты не в постели?
– Я встала выпить чаю, – ответила она, хотя Шон видел это сам.
– Колено болит?
– Я могла бы сострить: «Только когда я смеюсь» или «Только когда я дышу», но не хочу опускаться до таких пошлостей.
– Так все-таки болит?
Она засмеялась, заметив, что от беспокойства за нее его лоб пересекла морщина.
– Не волнуйся. Колено уже не болит. Вряд ли я смогла бы сейчас выступить в представлении «Линия кордебалета» или пробежаться в бостонском марафоне, но ходить я в состоянии. Хочешь чаю?
– Я не пью чай.
– Неужели? Я думала, все ирландцы любят чай. Тогда давай споем «Дэнни Бой», – продолжала шутить Блэр.
– Похоже, тебе и в самом деле получше, раз ты способна острить. Ты только вчера получила травму, а не то я, пожалуй, наказал бы тебя за дерзость.
– Как? Отшлепал бы?
Шон оглядел ее с ног до головы, на мгновение бросив взгляд на майку, плотно обтягивающую ее грудь.
– Есть и другие, более приятные средства поддержать дисциплину.
Шон мог не прибегать к физическим методам воздействия. Хватило и угрозы, подкрепленной соответствующей интонацией, чтобы слова тотчас застряли во рту у Блэр.
– Я зашел пораньше, чтобы узнать, не хочешь ли ты посмотреть помещение для своей студии.
