— А вы? — отрезал очнувшийся Корф. — С кем связались? Я таких на фронте…
— Я воевал побольше вас, полковник, — прервал его Волков. — Не лезьте не в свое дело… А теперь слушайте оба и не смейте перебивать…
Майор сделал несколько шагов по асфальту, брезгливо отшвырнув ударом ботинка подвернувшуюся под ногу консервную банку, и начал:
— Если бы мы хотели вас уничтожить, то не разыгрывали бы этот спектакль. Ты, чуг, не успел бы и руки поднять. Мы бы не стали тратить патроны — просто разорвали вас на куски и скормили бы псам и прочим четвероногим с клыками… Мне надо было вас задержать, пока мои ребята беседуют с господином Луниным…
Фрол дернулся, но краснолицый предостерегающе поднял руку:
— Я не сказал — убивают. Мне вы вообще не нужны, но вы полезли в чужие дела, поэтому потребовалось кое-что вам объяснить. Во-первых, мы не убивали старика Лунина. Нам были нужны только бумаги, и я не виноват, что у него оказалось слабое сердце. Его героический внук, похоже, решил объявить мне вендетту. Совершенно напрасно, надеюсь, он скоро это поймет. Далее… Ваши мотивы, полковник, понятнее. Вы еще, наверное, не знаете, что долго жить в чужом времени нельзя. Где-то через месяц вам станет худо, а еще через пару недель вы просто исчезнете — распадетесь во прах. Так сказать, вернетесь в свое естество… Вам нужен скантр, но эта вещь требуется и мне самому, а посему обещаю, что недели через три я переправлю вас обратно, если, конечно, вы перестанете мне мешать. Это вообще не ваше дело — ваши дела там, у Деникина. А ты, чуг, напрасно вмешиваешься в человеческие споры. Раньше чугайстры сидели тихо и не лезли, куда не просят… Итак, предупреждаю в последний раз, потом будет хуже. Надеюсь, все ясно?
— Ничего, ярытник, все равно до тебя доберусь! — с ненавистью выдохнул Фрол. Вместо ответа Волков рассмеялся и поманил девицу. Та, пошатнувшись, медленно встала, бросив умоляющий взгляд на дхара и Корфа. Барону показалось, что ее губы прошептали: «Спасите!»
— Эй, майор, оставьте девушку в покое! — потребовал Корф.
— В покое? — усмехнувшись, Волков щелкнул пальцами.
Девушка тут же упала на колени, затем, вновь встав, глубоко вздохнула, словно пробуждаясь от глубокого сна.
— Спасите! — повторила она. — Не оставляйте…
— Очень трогательно! Действует, правда? — майор вновь щелкнул пальцами. Девушка застыла, глаза погасли, руки бессильно опустились вдоль тела.
— Иди!
Пошатываясь, словно большая, плохо сделанная кукла, она двинулась в глубину двора.
— Я сказал все, — закончил Волков и, махнув рукой, не торопясь, направился следом.
С минуту Корф и Фрол не могли пошевельнуться. Затем, словно сбросив невидимые путы, они огляделись по сторонам и дружно перевели дух.
— Дичь! — пробормотал барон. — Слава Богу, у нас такого нет.
— Есть, — сморщившись, словно от зубной боли, возразил дхар. — Только тебе, Михаил, видать, везло — не встречался.
— Почему он вас так называл?
— Чугом? Это… В общем, елы, долго рассказывать. Дразнили нас так. Не дхары, мол, а чуги — лесные дикари. Мы не любим этого слова…
— Да, — спохватился барон. — Что мы тут стоим! Надо быстрее возвращаться! Правда, у Николая есть браунинг…
— И у деда его был браунинг! Ходу!
Они шли быстро, не тратя времени на разговоры. Внезапно Фрол оглянулся, затем еще раз.
— Что там? — не понял Корф.
— Бежит, зараза, — зло бросил дхар.
Барон оглянулся. За ними, не торопясь, бежала большая черная собака. Она двигалась ровно, не оглядываясь на кошек, не реагируя на лай встречных мосек и не обнюхивая углов.
— Фу, дрянь! — Михаилу пес тоже совершенно не понравился.
— Следит, — пояснил дхар. — Не отстает, елы… Ну, я ее сейчас…
Внезапно обернувшись, он резко махнул рукой. Странная собака отскочила в сторону, оскалилась и беззвучно исчезла в ближайшей подворотне.
— Дрессированная? — осведомился полковник.
— Ага, — недобро ухмыльнулся дхар, — встретил бы эту дрессированную ночью, закаялся бы в цирк ходить…
Барон пожал плечами, приписав этот эпизод излишне расстроенным нервам.
В подъезд они почти вбежали, мигом поднявший на четвертый этаж.
— О Господи! — только и выдохнул барон.
Келюс лежал на полу рядом в дверью, ведущей в квартиру, чуть прислонившись головой к стене. Разорванная рубашка намокла кровью, темные пятна расползлись по всей площадке.
— Дышит! — обрадованно шепнул Корф, нащупывая пульс. — Чем это они его?
Дхар осторожно повернул голову Николая и тихо охнул: вдоль шеи тянулся глубокий неровный порез, покрытый запекшейся кровью. Корф, привычным жестом человека, часто видевшего подобное, несколько раз прикоснулся к коже вокруг раны, затем внимательно оглядел рубец и вновь нащупал пульс.
— Артерия цела, — задумчиво проговорил он. — Крови, правда, много… Но это не нож… Странно…
— Это укус, — через силу выдавил из себя Фрол. — Надо его в квартиру отнести. Вот, елы, отпустили одного…
— Да бросьте, Фрол! — вздохнул барон, обшаривая карманы Лунина в поисках ключей. — Вампиры бывают только в сказках… или в романах господина Стокера… Ага, вот…
Найдя в куртке Келюса связку ключей, он принялся возиться с замком. Нужный ключ никак не удавалось найти, и Михаил начал тихо злиться.
— Елы, — буркнул Фрол, ни к кому не обращаясь. — Сказки, в карету их! В гробу я такие сказки видел! У, черти!
— Не поминайте их, воин Фроат, — послышался сзади знакомый голос. От неожиданности барон дернулся и выронил ключи.
— Варфоломей Кириллович! — вскрикнул Фрол, все еще не веря. — А мы вас искать собрались! Вы… Вы видите?
— Вижу, воин Фроат, — старик склонился над Келюсом, осматривая рану. Затем, встав, неодобрительно покачал головой:
— Худо…
Он легко провел рукой над лицом раненого. Келюс застонал.
— Черт! — ругнулся Корф, все еще мучаясь с замком.
— И вы не поминайте их, воевода, — сурово заметил Варфоломей Кириллович и, шагнув к двери, прикоснулся рукой к замку. Послышался щелчок, и дверь приоткрылась.
Корф еле сдержался, чтобы вновь не помянуть нечистого. Вдвоем с Фролом они аккуратно подняли Келюса и осторожно внесли в квартиру. Старик еще немного постоял на окровавленной лестничной площадке, вновь покачал головой и зашел следом.
— Это он, — шептал между тем Фрол полковнику. — Я тебе рассказывал. Экстрасенс который…
— Однако, — заметил барон. — Лихо это он с замком…
Лунина положили на диван. Фрол, поспешив в кухню, намочил полотенце, чтобы вытереть кровь. Барон между тем продолжал осматривать рану.
— Пустяк, в общем, — бормотал он. — Порез, ерунда, у нас с таким даже в госпиталь не отправляли…
— Ошибаетесь, воевода, — возразил Варфоломей Кириллович, присаживаясь рядом. — Раны, вами виденные, на брани получены были. Меч порою милостив. Он суть только железо…
