господа… Открываю…
Он начал медленно тянуть за ручку, стоя так, чтобы не попасть под выстрел. Но за дверью было тихо, на ступеньки, ведущие куда-то вглубь, падал неяркий свет, а по стенам тянулись толстые провода, покрытые почерневшей изоляцией.
— Связь, — понял Келюс. — А мощный был узел, бином…
По ступенькам шли осторожно, но на лестнице никого не оказалось. Фрол подозрительно всматривался в пространство впереди: он всей кожей чувствовал недавнее присутствие врага. Кора совсем притихла и неслышно ступала вслед за Миком. Внезапно Плотников, оступившись, случайно обернулся и увидел, что глаза девушки закрыты — Кора шла вслепую. Мику стало страшно и он, закусив губу, сунул руку под куртку, где висел немецкий нож.
Лестница кончилась, и они очнулись в небольшом абсолютно пустом зале. Провода, которые вели когда-то к узлу связи, были теперь обрублены, и о прошлом напоминала лишь огромная дверь напротив лестницы, сделанная из цельной стальной плиты. Подобные двери, снабженные массивным замком, можно было встретить в старых бомбоубежищах. В центре двери находилось колесо, напоминающее руль — для приведения в действие шарниров засова.
— Пусто, — Келюс быстро обошел все помещение.
— Они только что ушли, — сообщила Кора, — след еще теплый…
— Точно, елы, — подтвердил дхар.
Мик был настолько полон впечатлений, что поспешил закурить. Его примеру последовали Келюс и барон.
— Подвал мы прошли, — продолжал Лунин, рассматривая план. — Сейчас мы в бывшем пункте связи. Стало быть, бином, за дверью — катакомбы…
— Дверь серьезная, — уважительно отозвался Фрол, оглядывая стальной механизм замка. — Не раскурочишь…
Кора подошла ближе, провела рукой и тут же отпрянула — дверь, как и предыдущая, оказалась заговоренной.
— Делать ничего, — барон бросил окурок и растоптал его каблуком, — придется бомбой…
Он внимательно обследовал дверь, затем оглянулся и критически покачал головой:
— Опасно… Осколки — все посечет…
— Гранату привяжем к замку, — предложил Келюс, — а сами, бином, — на лестницу.
— Запал на четыре секунды, — барон измерил взглядом расстояние от двери до лестницы. — Кому- то, господа, придется здорово рискнуть… Ладно, двум смертям не бывать, попробую…
— Не успеешь, — Фрол также поглядел на дверь, а затем на лестницу. — Вот что, твое благородие…
— Высокоблагородие, — привычно поправил Корф, прикидывая, успеет ли выскочить из зала. Времени было явно в обрез.
— Ну, сиятельство, елы! Уводи всех наверх. Я тут сам…
— Не выдумывайте, Фрол! — отрезал полковник. — У меня все-таки опыт…
— Причем тут, елы, опыт?! — дхар сморщился, как от боли, и принялся стаскивать куртку. — Спрячь гранату, еще пригодится.
Фрол вручил куртку Мику и начал снимать туфли. Барон и Плотников удивленно следили за этими приготовлениями, но Лунин, понявший, в чем дело, с сомнением покосился на стальную дверь: даже снежному человеку она едва ли по силам.
— Ладно, дуйте наверх, — велел дхар и стал расстегивать рубашку. Подождав, пока зал опустеет, он не торопясь подошел к двери и вытянул вперед руки.
— Ну, давай, елы! — тихо и зло проговорил он. — Мутант!
Он собрался добавить по поводу медведя, но вместо собственного голоса услышал низкий рык, пол ушел куда-то вниз, и перед глазами мелькнули знакомые когтистые лапы. Фрол хотел от души ругнуться, но услышал рев, шумно вздохнул и взялся за стальную ручку. Рывок, еще — дверь держалась мертво. Дхар дернул вновь, разозлился не на шутку и, взревев, рванул дверь изо всех сил…
— Господа, что это? — шептал барон, прислушиваясь к тому, что доносилось из подвала.
— Я же говорил, он Гуру! — Мик восторженно тыкал пальцем в сторону лестницы. — У него высшая степень!
— Ладно тебе, — осадил его Келюс. — Он же дхар, я тебе рассказывал…
Кора молчала, но время от времени ее плечи передергивало, словно от холода.
Грохот внизу стих. Барон, велев всем оставаться на местах, с опаской начал опускаться по лестнице.
Первое, что он увидел, была стальная дверь. Сорванная с петель, она лежала посреди зала, а вокруг валялись вывороченные из стены кирпичи, куски штукатурки и какие-то мелкие железки. Открывшийся проем был темен, оттуда несло сыростью и гнилью. Но Корфу в первые секунды было не до того, он с ужасом смотрел на огромное страшилище, почему-то облаченное в рубашку и брюки Фрола. Черный мохнатый зверь сидел прямо на полу, массируя одну лапу другой.
Увидев барона, чудище взревело и знакомым жестом махнуло лапой, после чего вновь принялось массировать когтистую кисть, что-то бормоча под нос. Корф вдруг понял, что оно жалуется: ударило, де, руку… то есть лапу, а в бессвязном бормотании барону почудилось знакомое «елы».
— Фрол, — осторожно позвал барон, все еще не веря своим глазам. — Помилуйте, это… вы?
Зверь взревел, и хотя Корф не понял ни слова, да и слов никаких не было, но полковник был готов поклясться, что ему ответили:
«Елы, а кто же еще?»
— Что с рукой? — Корф вновь ощутил себя командиром. — Ранили?
Чудище указало на дверь, покачав огромной мохнатой головой и заворчало, продолжая растирать ушиб. Барон вздохнул, подумав о бинтах, которых на этакую лапищу может и не хватить, после чего подошел к пролому и заглянул во тьму.
Там было тихо, но тишина казалась живой — где-то поблизости раздавались удары падающих капель, что-то шуршало и даже, казалось, слышалось чье-то хриплое дыхание. Барон понял — самое трудное только начинается.
— А, воин Фроат! — Келюс спускался вниз, не дожидаясь приказа. — Чего это с тобой?
— Да рука, елы! — с огромным облегчением услыхал барон голос Фрола и поспешил обернуться.
Никакого чудища не было, на полу сидел Фрол в расстегнутой рубашке, босой, — и ощупывал левую руку. Вид у него был усталый и даже растерянный.
— Дверь, зараза… Пока выбил, елы…
Полковник хотел было перекреститься, но раздумал: мало ли как воспримут такую слабость подчиненные.
В подвал тем временем спускались и все остальные. Мик смотрел на Фрола с нескрываемым восторгом, а Кора, подойдя, погладила дхара по щеке.
— Ниче, — вздохнул тот. — Сейчас оклемаюсь. Ну ее, эту медвежью жизнь!
— Фрол Афанасьевич, — прошептал Мик. — Вы…
— Сгинь…
Мик хотя и не сгинул, но немедленно замолчал и отошел в сторону.
— Значит, катакомбы, — резюмировал барон, доставая схему и разглядывая ее в бледном свете лампы. — Теперь у них преимущество. Куда идти, господа? Столько ходов…
— Это нетрудно, Михаил, — Кора подошла ближе. — След свежий, я поведу.
— Помилуйте, сударыня! — воспротивился Корф. — Вас и так не следовало сюда брать. Первым пойду я…
— Я не боюсь пуль и вижу в темноте, Михаил… Михаил Модестович. Это место, где бывают лишь такие как я… и как Волков…
— Точно, — Фрол уже надевал куртку. — С Корой пойду я. Я их тоже враз учую…
— Хорошо, — нехотя согласился полковник. — Вы — первые, я — за вами, затем Мик, замыкающим
