Только сейчас понимаю, почему ноет левая рука. Ладонь разрезана - поперек. Конечно, это можно и царапиной назвать…
– Это ты за меч схватился, - гудит Сфенел. - Я и сообразить не успел, а ты уже мечом…
Встаю, мотаю головой, прогоняя обрывки безумия. Вокруг.Пусто вокруг! То есть не совсем, но трупов, кажется, нет.
– А меч где, Капанид?
– Там! - палец тычется прямо в Данаев погреб. - Ты их сначала погнал, потом меч кинул, вот я и решил, пора тебя… -…Взнуздывать, - я поморщился. - Вот гарпии, вечер испортили! Пошли отсюда к воронам!
– А… А она?
Девчонка - грязная, замученная, голая - там же, у камня, где ее бросили. Спутанные волосы падают на лицо. В темных глазах - ужас. Моргнула, попыталась встать на четвереньки.
Упала.
– Тут я хитон с одного снял, - невозмутимо замечает Капанид. - Может, подойдет?
Представляю себе голого пеласга - и начинаю приходить в себя. Молодец, Сфенел! А в следующий раз - вообще семь шкур со всех них спустим и голыми в Ливию гулять пошлем!
– Ее надо одеть, - предлагает мой друг. - И помыть. То есть сначала помыть… Гм-м…
Мыть ее пришлось у меня дома - предварительно под руки притащив. К Сфенелу ближе идти, но у него, как всегда, родичи гостят (опять про свадьбу говорить приехали!). Все козами благоухают, и бороды козлиные, и голоса. Увидят дульку - заведут рулады, козопасы-козлодои!
А у меня дома - покой и тишь. И разгром, как после куретского налета. Всего две служанки и осталось, и те больше к конюхам на соседнюю улицу бегают. Одну, правду удалось изловить и приставить к делу.
Девица что-то пыталась говорить, но слушать ее я не слушал. Во-первых, хотелось еще с Капанидом на улице чуток посидеть, потолковать, а перед этим, понятно, повязку на руку наложить. А во-вторых… Во- вторых, самое время к Горгоне пробежаться. Хорошо, что дядя Эвмел поздно спать ложится!
Я не ошибся - дядя еще не спал. Как всегда, в третьей горнице, верхом на треножнике, как всегда, все светильники зажег, и глиняные, и бронзовые. И глаза портит, тоже как всегда, - папирус со значками разноцветными разбирает. В левой глазнице - хрусталь полированный, чтобы видеть лучше. Взглянешь - страшно, огромный глаз, как у гидры!
– По дулькам бегал, старший эфеб? Это они тебе ладонь-то прокусили?
Сказал - и хрусталем блеснул. Поминает мне он этих дулек! Уже три года поминает - не забыл!
– По очень странному стечению обстоятельств, имен. но так, - согласился я. - Дядя, давай с тобой в игру сыграем..
Это уже я ему напомнил - про то, как мы Древний язьк учили.
– А правила такие, дядя. Сегодня вопросы задает только старший эфеб Диомед. А мудрый наставник Эвмел отвечает. Пока не надоест. Годится?
Папирус он сворачивал с явной неохотой. Сложил, по крутил, словно не зная, куда деть.
– Годится, о наглейший из старших эфебов. Только брось сначала эту древнюю мудрость куда- нибудь под кресло.
Сказано - сделано. Прошелестел папирус через всю. горницу.
В яблочко!
– Ну, племянник, - хрусталь снова блеснул, причем весьма ехидно. - Изреки слово златое, потешь мою душу!
– Душу, дядя, ты мне тешить будешь, - не согласился я. - А первый вопрос такой…
Хотел уже спросить, то, что и наметил на первое, но тут не к месту Алкмеонову стаю вспомнил. И деда, Адраста Злосчастного, - тоже.
Стоит ли? Стоит!
– Дядя, кто должен править в Аргосе? На самом деле? Думал, он сердиться начнет, ругаться. Или хотя бы размышлять - долго. Да и вообще, что за вопрос? Ведь дядя Эвмел - сын законного владыки, Адраста Талида! Да только он и думать не стал.
– Тот, кто сильнее, Диомед. И тот, кого поддержат гиппеты'. Вот те раз!
– Ты ведь сам все знаешь, мальчик! Законы, обычаи, Миносово право - все это для слабых. Для сильного законов нет. Сто лет назад Микены были жалким городишкой, а теперь их ванакт считает нас своими данниками. А что изменилось? Зевс молниями грянул?
Тихо говорил дядя, невесело. Даже хрусталь под веком блестеть перестал.
– Мы уже с тобой разговаривали об этом. Пелопс, которого Аргос изгнал, а Микены приняли, сумел построить флот. Не такой, как у сидонцев или у критян, но все же… На торговле и пиратстве Микены быстро разбогатели, и уже брат Пелопса назвал себя ванактом. А Эврисфей, его племянник, не признал власти ванакта Аргоса. Мы теперь для Микен - обычные басилеи. А у нас… Когда при ва-накте Пройте началась эпидемия безумства, братья-разбойники Мелампод и Биант захватили престол. Говорят даже, что они сами наслали безумие наАрголиду. Кто знает, я уже ничему не удивлюсь… А потом потомков Пройта тихо оттеснили в сторону, и теперь твой друг Сфенел - обычный гиппет…
Дядя покачал головой, усмехнулся - но как-то печально. Спорить я не стал, да только Капанид - не просто гиппет-козопас. Стоит его родичей послушать! Всех предков вспомнят, до самого Анаксагора- ванакта! А потом за дедушку Адраста примутся. И за его папу. И за дедушкиного дедушку.
Не забыли!
– И мой отец не сразу стал ванактом. Сначала престол захватил Амфиарай, потом решили править вместе, а после выяснилось, что правит только отец. Почему? Прежде всего, он сколотил войско. Небольшое, но очень хорошее. Из таких, как ты, Диомед!..
Я кивнул - с войском ясно. Недаром дядя Эгиалей эебов сам отбирает, сам учит. А его когда-то дедушка Адраст учил, не ленился. Дядя Амфиарай покойный лава- Г и п п е т - богатый землевладелец, очень условно - боярин. - гетом считался, но дедушкино войско только его, дедушку, и слушало. Теперь-то я знаю!
– Ну и главное - гиппеты, владельцы земли, самые богатые. Это и есть хозяева Аргоса. Кто им больше предложит, больше уступит, больше пообещает… -…Или напугает! - не удержался я.
– Или напугает. Того они и поддержат. И это не только в Аргосе. Сейчас мой отец спорит с Микенами - за первенство в Ахайе и всей Элладе. И тоже ищет поддержку. И у гиппетов, и у других правителей, и даже у пират-. ских главарей. А законы? Всегда появится какой-нибудь прорицатель, или камень заговорит, или на стене персты огненные слова всякие напишут…
Дядя замолчал, в темное окошко взглянул. Совсем старым он мне в миг этот показался! Хотел я спросить, сами ли камни говорят и персты пишут, но решил, что пока хватит. Потом спрошу! А сейчас…
– Дядя, расскажи мне про какую-нибудь… битву. Большую - чтобы победили… полностью…
Даже не договорил. Не договорил, потому что плохо начал. То-то дядя вновь заулыбался!
– Как же, как же, старший эфеб! Ну, стало быть, муза, воспой… Сперва спустилась с небес розоперстая Эос.Следом грозная Кера вылетела с криком зловестным…Кажется, вид у меня совсем несчастным сделался, поскольку про Керу (равно как и про Фобоса с Деймосом) он продолжать не стал. Приподнялся, палочку свою нащупал. В окошко поглядел.
– Самая крупная из битв, какую я знаю, была у Мегиддо, недалеко от границ Кеми. Это место еще называют Ар-Магеддон. Если хочешь, расскажу, у меня есть две таблички из Баб-Или…
– Нет, погоди, дядя Эвмел…
Все-таки он мне подсказал. Не битва мне нужна! А вот Кеми он к месту помянул. Черную Землю, где поклоняются богам со звериными головами…
– Дядя, я имею в виду не битву - войну. Большую войну. Ну, ты мне говорил про Кеми. Ведь это царство тысячи лет никто не мог захватить! А гиксосы - смогли.Почему?
