оракул дожидаться 'третьего плода'. Вот и думают дорийцы, чего именно? Третьего урожая - или правнуков? Думают - ждут.
Конечно, не только оракулы Арея Эниалия сдерживают. Братство Елены - живет братство! Кто бы подумать мог? И даже из Микен Златообильных мирные песни слышны. Под кифару. Словно Агамемнон Носатый - не Атреев сын!
Эллада не воюет! Да когда же такое было?
– Что еще?
От его невозмутимости не осталось и следа. В чужих глазах - холодный огонь. Мне даже не по себе стало. Кто он такой, этот Иолай? С дядей Гераклом все понятно было…
– Еще… - Я задумался. - Еще - урожаи. Каждый год зерно сыпать некуда. Скот чуть ли не даром отдают. Даже в самом маленьком городишке приморском гавани кораблями забиты. Строимся, дороги мостим, детей рожаем…
– И ни одной эпидемии, - тихо добавил он. - Ни единой! Даже лихорадки болотной!
– Да…
Иолай встал, дернул плечом, отвернулся, долго глядел на догорающий очаг. Прохладная весна в этом году, дождливая. Говорят, дожди день в день пошли - как раз к хорошему урожаю. И травы на пастбищах - хоть быков Критских выпасай!
– О Золотом Веке слыхал?
– Слыхал, - кивнул я. - Прорицатели говорят, что свадьба Елены - благословение для Эллады. Новый Золотой Век! Особенно после того, как у них с Менелаем дочка родилась. Божье знамение!
– И боги снова сойдут на землю, и подружатся с нами, и лев будет возлежать рядом с агнцем, питаясь травой…
Страшно было слушать его голос, хоть и звучал он спокойно, равнодушно даже.
– Ты рассказал мне об оракулах, сын Тидея. Я тоже кое-что слыхал… Дромосы закрыты, знаешь? Все!
– Все? - поразился я. - Но ведь дромосы - пути богов! Этими путями они…
– Закрыты. Даже главный - на Олимпе. Отрезали! А вот кого? Нас? ИХ? Семья-то и без дромосов обойтись может! Дальше… В Западный Номос больше нет пути - ни на Си-цилию, ни на Сардинию. Еще год назад можно было, теперь - нет. Наши, ахейские поселения остались за гранью, что в них - никто не знает. И Северный Номос тоже - наглухо. Нас просто заперли!..
– Зато Восточный… - перебил я.
– Зато Восточный, - согласился Иолай. - Зато Восточный…
Последние два года только и разговоров у нас, что о Востоке. Все торгуют. И не просто торгуют! Уже и на Кипре поселенцы высадились, и в Киликии, и даже в земле филистимлян. Мирно, спокойно, без войны. Местные царьки сами приглашают! С Домом Мурашу - дружба, пираты Лаэртовы вкупе с молодцами Идоменея, Мино-таврова племяника, мечи с копьями спрятали, товары возят. И вправду, зачем воевать? Приам Троянский, на что из пиратов пират и всем пиратам отец родной, и тот посольство прислал с Энеем-племянником во главе - догорариваться. Не к Агамемнону, не ко мне - к Менелаю в Спарту. Визит якобы родственный.
Неужто и в самом деле - Золотой Век?
– А еще - свадьба, - внезапно усмехнулся Копейщик. - Слыхал? Фетида Глубинная вышла замуж за Пе-лея Эакида. Богиня за человека! Не Елена - настоящая богиня, из титанид! И все боги на свадьбе гуляли, и нектар за счастье всеобщее пили…
– Золотой Век, - вздохнул я. - Мы и ОНИ - снова братья навек!
– Именно… А вот мы почему-то с тобой не рады, Диомед сын Тидея!
В очаге умирали красные угли. Да, холодная весна, а ведь уже скоро Равноденствие. День Антесфорий - праздник Деметры. Говорят, она тоже была на Пелеевой свадьбе…
– Что же выходит, Диомед? Новый Золотой Век, благоденствие, богатство, мир. Мир на земле, привыкшей воевать. Мир среди людей, даже спящих с оружием. Оракулы успокаивают, боги снова сходят на землю… А что говорит твоя мать?
Я вздрогнул. Еще тогда, в Спарте, я понял - знает! Знает, Чужедушец! Но как я могу говорить о маме? С чужим! С тем, кому еще рано верить!
– Нас не слышат, - он понял, улыбнулся. - Здесь ОНИ не услышат!
– Хорошо, - вздохнул я. - Она не понимает. Она думает… надеется, что ДЕД отказался от Гекатомбы…
– По-жа-лел?
Так и сказал - по слогам. Словно выплюнул.
– Нет. Не пожалел. Восточный Номос - мы нужны там.
– Грибница?
Я ждал пояснений, но Иолай Копейщик вновь замолчал. Переспрашивать я не стал, узнаю. Просто надо запомнить - Грибница…
– Что будет, если пьянице долго не давать вина? Кор-№ть, ублажать - но не подпускать к чаше? Как думаешь, Диомед?
Я не стал отвечать, но Иолай Первый и не нуждался в ответе. И так ясно - не выдержит пьяница, сорвется. Дверь с шипов, мордой в пифос - и вволю! До смерти!..
– Нам не дают воевать, хотя мы не можем не воевать. Нас не приучают к миру - нас заставляют жить мирно. Растут мальчишки, которым снится война, стареют воины - те, кто недовоевал. Достаточно толчка. Я видел, что бывает в таких случаях с человеком. А если не с человеком - со всем народом? Со всем нашим Номосом?
Тяжело звучали его слова. И вновь показалось, что со мною говорит кто-то другой. Старый, все повидавший. Тот, для кого рубежи Номосов - не рубежи, ворота без створок…
– И еще - Восток. Нас к нему приваживают, как к хорошему вину. Мы торгуем, основываем поселения. А если это все отрезать? Одним ударом? Котел кипит, закроем крышку…
Замолчал Иолай, Иолай Копейщик, Иолай Чужеду-шец. Может, и права была пифия? Проще не знать, проще верить в Золотой Век…
– И чем помочь, не знаю. Я не бог, Диомед, и боги меня не послушают. Ты ванакт, тебе смотреть. Говорят, дядя… Геракл, он верил в тебя. Знаешь, он считал, что вы очень похожи!
Другой бы после таких слов возгордился. Да что там, возгордился! На Олимп бы вознесся без всякого Пегаса!
Другой - не я.
– Похожи, Ификлид? Чем? Тем, что оба… больные?
– И этим тоже, - его голос прозвучал спокойно, без тени сочувствия. - Мой… дядя много лет не мог с этим справиться. Тебе все-таки легче, ванакт, ты, кажется, сумел. Когда ему… Алкиду было плохо, его спасал брат, Ификл. Дядя заметил, что твой друг…
– Сфенел, - усмехнулся я. - Богоравный из богоравных Сфенел Капанид. Когда один богоравный превращается в Дурную Собаку, другой слегка сдавливает ему горло. Помогает!
– Не в этом дело, - негромко возразил Чужедушец. - Просто твой друг оказывается рядом. Ты еще не понимаешь… Поймешь! Потом…
Спорить не хотелось. Может, Копейщик и прав. Может, и пойму… Пора было уходить. Я встал, помедлил.
– Как мне сделать Третий Шаг, Иолай? Может, тогда смогу…
Он качнул головой - медленно, не глядя на меня.
– Третий Шаг - это Шаг богов. Вернее, тех, кто на-двает себя богами. Попробуй!
Уже у порога я обернулся. Странно, с Гераклом было егче. Мне даже иногда казалось, что мы с дядей - сверстники.
– Когда мне было шесть лет, Иолай, мы с другом решили убить гидру. В Лерне, у моря…
– Ну и как?
Хотелось просто пошутить, но он даже не улыбнулся. Я развел руками:
– Убежали!
