— Да вы понимаете, что вы говорите? — наконец не выдержал Руджен. — Это такой бред, то, что вы несете! Просто абсурд! Твен в ярости, король Эмрио молод и горяч, и их удерживают от войны лишь 80 заложников. Да каких! Эдорами они пожертвовали бы, не поперхнувшись. Но в вашем распоряжении оказались маги. Магов-мастеров в Мэгиене не более семисот, а здесь их — тридцать. И только ради их жизней Эмрио согласится на мирный договор. В противном случае здесь давно бы был десант. Им достаточно захватить базу на побережье, и они могут это сделать, пусть даже огромной кровью. И вам уже ничто не поможет.
— Не очень-то Вы нас жалуете. — заметил Виргис. Гнев Руджена не умерился, скорее наоборот. Он вскочил и облокотился руками о стол.
— Вы не знаете, что такое Мэгиена. Вы не знаете, что такое война с ней. А я знаю. Я присутствовал при гибели моего племени. И если вы сейчас начнете диктовать условия, напрочь неудовлетворяющие твен, как вы, видимо, собираетесь сделать, они, конечно, подпишут договор. Но, набравшись сил и изучив ваши слабые места, найдут повод нарушить его и превратить вас всех в рабов. Элдарон им не мешает, он почти колония Тивендаля, и его жители свободны. И останутся таковыми. А вы бы сейчас уже были рабами, а ваши дети — сиротами при живых родителях в интернатах. Вот от чего избавил вас Рон. В отношениях с твен вам нужны равновесие и осторожность, и он пытается вам это объяснить. Рон ради вас совершил ужасные вещи, оторвал кусок от своей души, и какой прием он встречает!
— Успокойся, Руджен. Если бы на месте моих сородичей были эдоры или трис-брокцы, прием был бы еще хуже. У меня вообще бы ничего не вышло, во всяком случае так быстро.
— Ради эдоров и трис-брокцев и стараться не стоит, — буркнул Руджен, уже успокаиваясь. — Ротени первые успешно сопротивляются Мэгиене.
— Вожди не дослушали меня до конца. — опять заговорил Рон. — Я сказал, что я думал, но это не значит, что я так думаю теперь. Руджен объяснил все точно, я действительно боялся второго нападения. Но теперь у меня есть новые данные. — Рон сделал паузу. — Видите ли, согласно статистике, в Мэгиене способности к волшебству имеет один из двадцати. Сюда не входят жители островов, вероятность появления магов среди которых близка к нулю, и жители северо-восточного, где частота появления людей со способностями в два раза меньше, чем в Кэрол Тивендале.
— Что это еще за северо-восточный? — поинтересовался Этте.
— Это материк за Мэгиеной, откуда я родом. — тихо ответил ему Руджен.
— В Ротонне же магом может стать каждый второй.
Руджен ахнул.
— Ты это серьезно, старик?
— Конечно, надо скостить две трети на способности к точным наукам, но итог все равно получается гигантский.
— Но это же все меняет!
— Вот именно.
— Я не совсем понял, при чем здесь магия? — спросил Аллок через связиста. (Сам он находился в Линтвейре, форте между Кампиолом и Вильне.)
— Магия значит очень много. Под ее прикрытием мы действительно можем диктовать условия. Сейчас вы все поймете. Я полагаю, мы должны выдвигать следующие требования: Свобода торговли, но только через Элдарон. Так легче будет контролировать пришельцев. Свободное гражданство, но только в нашу сторону. Это означает, что ротени могут стать гражданами Мэгиены, но не наоборот. Мы оставляем себе право высылать неугодных. Дипломатическими миссиями, конечно, обменяться надо. Обязательно следует создать сеть школ, но ни в коем случае не интернатов. Поселения твен ограничить пятимильным радиусом вокруг них и большими фортами. Мы должны требовать, чтобы нам посылали лучших учителей, в том числе создали магическую школу с мастером во главе. (Хотя до поры до времени нам неплохо бы скрывать наш истинный потенциал.) Мы создадим точки переноса во всех крупных фортах, но пользоваться ими будем только мы или с нашего ведома. Все корабли будут тщательно проверяться на предмет контрабанды магических кристаллов, и все кристаллы в Ротонне будут на учете. Собственных кристаллов у магов-твен быть не должно. Мы можем посылать молодых людей на стажировку в Мэгиену, но только таких, которые вернутся или останутся там нашими агентами. Я сам открою школу в окрестностях Вильне, кстати, доступ чужакам на границу должен быть закрыт без особого разрешения.
Я думаю, твен на все это согласятся, надеясь получить больше. Когда они поймут, что надеются зря, уже будет поздно. Они не знают нашего потенциала. Они не смогут исправить своей ошибки, попытавшись второй раз.
— А твой друг им, случайно, не расскажет?
— Я верю Руджену как самому себе, — сердито ответил Рон. — И если что-нибудь случиться, он останется за меня. — «И не поспоришь!» — вздохнул Руджен. — Через 20-30 лет у нас будет в сто раз больше волшебников, чем в Кэрол Тивендале. И в десять раз больше магов. Тем временем, твен захватят часть полисов и племена. Мы не будем им мешать. — («Может, даже поможем.» — подумал Рон.) — К Ротонне, таким образом, они подступятся не раньше, чем через 50 лет, если что-нибудь не случится. — Рон недоверчиво оглядел присутствующих. Стоит кому-нибудь узнать, что говорилось за этими стенами — и все пропало. — И наша маленькая страна сможет им достойно ответить, во всяком случае, отстоять наш образ жизни.
— Я так и не понял, как? — с раздражением и насмешкой спросил Трант.
— Я не смогу объяснить достаточно убедительно. Вы не видели мощную магию в действии. Но, уверяю вас, с таким количеством магов Ротонна сможет сделать все экспедиции против нее настолько дорогими, что Мэгиена откажется от них, по крайней мере, на несколько столетий. А к тому времени ситуация может измениться и, надеюсь, в лучшую сторону. Возможно, наши народы смогут поладить без войны. Но сейчас мы обсуждаем не такое отдаленное будущее, а завтрашние переговоры.
— Думаю, нам опять придется довериться Ронису. — сказал Аллок. Олинь и Этте поддержали его. Несколько вождей попросили повторить основные тезисы, и, после недолгого ворчания, и «ближние», и «дальние» предводители согласились принять их за основную схему.
Переговоры от имени Ротонны должны были вести Виргис и Этте, а местом встречи был назначен один из приграничных постов неподалеку от Вильне. Туда немедленно выехал помощник Этте с небольшим отрядом, чтобы все подготовить.
— Пока тебе все удавалось. — заметил Руджен.
— Если все пойдет так же гладко хотя бы еще год, я смогу спать с чистой совестью.
— Тебе бы только спать!
Друзья, переговариваясь, направлялись к дому, где их уже ждали Льорка, Элем и ужин. Руджену пришлась по вкусу ротийская кухня (и не только вино). Ротени никогда не варили суп, они предпочитали крупно нарезанные свежие овощи, а зимой пополняли организм витаминами, поедая варенье. Зато Руджен никогда в жизни не ел такого сочного жаркого и таких восхитительных сладостей.
— Ты еще не приметил себе девушку, сынок? — спросила Рона мать, накладывая ему в тарелку куски мяса. — А то купим тебе большую кровать. Правда, домик у нас маленький.
— Нам и так, скорее всего, придется переехать. Купим себе дом в небольшом форте, где у меня будет школа.
— Если я причиняю неудобства, я могу съехать. — предложил Руджен.
— Не беспокойся, это все равно не решит проблемы. — загибая пальцы, сказал Рон. — Все равно одной не хватает. Нет, съезжать, так всем. Покупаем новый дом — и точка.
«Покупаем» было не совсем верным словом. Денег, как таковых, у ротени не было. Валютой служили деньги полисов — цекили, а также вино и другие ценные, но не портящиеся и занимающие мало места товары. Вожди все время поговаривали о том, что пора, наконец, ввести свою собственную валюту, ведь так удобнее. Никто не возражал, но дело с места не двигалось — не было срочной необходимости, никто из вождей не хотел заниматься этим сам, и люди обходились так.
На следующее утро Руджен завтракал только в обществе Льрки — Рон уже куда-то умчался.
— Слушай, — сказал он, ковыряя ложкой кашу, — глупость, конечно, но никак не могу отвязаться.
