Почему Рон сказал, что даже если я съеду, одной комнаты не хватает? Я тут подсчитал — вроде получается тик в тик.
На самом деле, Руджен чувствовал себя неловко, стесняя хозяев и никак не мог успокоить свою излишне чувствительную совесть. Кроме того, он был не прочь пополнить свои знания в области законов и обычаев Ротонны, в особенности имеющих отношение к браку и семье. Он постепенно приходил к выводу, что Ротонна — именно то место, где он мог бы жить так, как всегда мечтал — в покое и ленности.
— Не хватит, если он женится? — уточнила Льорка.
— Ну, да!
— Сейчас Риллень живет у мамы, но не может же он жить там все время! У нас принято чтобы ребенок жил в отдельной комнате, с момента, когда его отнимут от груди.
— Но я же уеду!
— А комната для жены?
— Разве она будет жить не в одной комнате с Роном?
— Конечно, нет. Как так можно? Людям же надо выспаться, когда они хотят спать! Сон — это огромная часть жизни людей. Кроме того, каждый имеет право хоть раз в сутки остаться один.
— А что Элем говорила о большой кровати?
— У мужа кровать больше. Его подруга, когда захочет, может прийти к нему в комнату , возможно, остаться на ночь.
— Женщина?
— Конечно. Ведь у нее больше оснований для принятия решения. А у вас в стране так не считают? — насмешливо спросила девушка. Руджен смутился. Разговор зашел куда-то не туда. У него Руджена было слишком мало опыта в разговорах с юными девушками на подобные темы, и вообще в общении с противоположным полом, тут Рон его обогнал.
— У нас это как то… по общему согласию, — промямлил он.
— У нас тоже. — рассмеялась Льорка. — Но у нас проще.
— А если мужчина… не в духе?
— Пусть скажет. — Льорка опять рассмеялась. — Вообще-то у нас считается, что жена знает, когда муж расположен ее принять.
— А если жена вообще не придет? — спросил Руджен и снова смутился, поняв, что опять брякнул глупость.
— Значит, они не любят друг друга. — спокойно ответила Льорка. — Таким надо разойтись.
— А дети?
— А откуда тогда дети? — еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, спросила девушка. — Если еще и дети откуда-то взялись, то у мужа точно есть основания для развода! Но я понимаю Ваш вопрос. — уже более серьезно продолжила она. — Обычно девочки остаются с матерью, а мальчики старше трех лет — с отцом.
— И растут без одного из родителей?
— Ну, во-первых, еще неизвестно, что лучше — расти без одного из родителей или наблюдать, как отец и мать ненавидят друг друга все больше и больше и мало-помалу осознавать, что ты — единственная причина их несчастий. А во-вторых, никто не воспрещает родителям приходить к детям, забирать их на несколько дней. А вообще-то разводы у нас довольно редко случаются.
— Понятно. — сказал Рон. — Хорошие у вас обычаи.
— А Вы что, жениться собрались? — ехидно спросила Льорка.
— Нет… пока. — глядя в тарелку и запинаясь, ответил Руджен. Больше к этой теме не возвращались, и завтрак окончился без потрясений.
До пограничной заставы был час езды, но Руджен умудрился растянуть его в полтора. В полумиле от строений был раскинут большой шатер (в него влез целый ротоук) и жглись костры, на которых стражники готовили угощение. В шатре уже все было готово — стол, походные табуреты, посуда. Вокруг царило оживление.
Чек связался с Мэйдоном и заявил:
— Передача будет происходить одновременно. Магов приму я, а вы с Рудженом передадите Олиня и его подругу.
— Не доверяете? — усмехнулся Рон.
— Какова песня, таков и припев! — в тон ему ответил Кестер.
Неподалеку от костров стражники заранее набросали кучу камней. Туда подошел Чек. Руджен с Олинем и его женой устроились неподалеку. Синхронно была установлена связь и началась передача. Рон был готов подстраховать любого из них, но этого не потребовалось. Вместо Олиня и Катри появился бочонок с каким-то хламом, а на камнях стояли Астрос Кронлин и Хьюго Райдон. Твен многим рисковали, посылая их. Астрос был магом и опытным дипломатом, Хьюго же поседел на службе и был одновременно начальником гарнизона в Порт-Ауле (то есть одним из крупнейших чинов в армии) и капитаном флота. Как и Астрос, он имел дипломатическое образование и был знаком с магией.
В первый день переговоров почти не было. Виргис и Этте с огромным интересом знакомились с гостями. Те понимали их чувства и, как только могли, удовлетворяли любопытство.
Эти двое вождей были самыми молодыми в совете — обоим еще не было и сорока пяти. Совет решил, что враги заслуживают не больше, чем самых младших, хотя Рон был уверен, что подобные тонкости ротийской психологии пройдут для твен совершенно незамеченными, тем более, что со времен Тивендаля ставить человеку в упрек молодость считалось в Мэгиене дурным тоном.
Тем не менее, оба посла обладали уравновешенными характерами, тактом и рассудительностью. Полномочий у ни было куда меньше, чем у Райдона и Кронлина.
Было решено, что 29-го начнутся переговоры, 30-го вечером выработанный договор поступит на рассмотрение совету Ротонны и королю Эмрио, а первого июня, после улаживания последних разногласий, он будет торжественно утвержден и подписан обеими сторонами.
Было около четырех часов пополудни 30 мая, вожди и дипломаты уже заканчивали обсуждение последних статей. В шатре за столом сидели Астрос, Хьюго, Этте, Виргис, Руджен и Рон. В пяти шагах от шатра стояли двое стражников, а вокруг форта, примерно радиусом в пол-мили, растянулась цепь костров, возле которых прохаживались солдаты. Гостям для ночлега были отведены четыре лучшие комнаты в форте, который постоянно охранялся.
На столе, как обычно, стояли вина и закуски. Хозяева считали, что чем больше на столе вкусных вещей, тем спокойней идет совещание.
В момент, когда уточнялось количество открываемых школ, в проем шатра осторожно заглянул стражник.
— Что тебе, Поленис?
— Тут, у цепи, какой-то человек, вождь. Говорит, у него важные вести для вождей.
— Виргис, тебе ближе. Пойди, распорядись, чтобы его пропустили.
Через минуту вождь Тино вернулся к шатру и, остановившись рядом с проемом, впустил внутрь рослого бородатого человека с длинными русыми волосами. Гость выглядел очень изможденноым и, входя, споткнулся. Руджен, сидевший ближе всех, вскочил, поддержал его под локоть и предложил свой кубок с ротийским. Человек с благодарностью выпил, выпрямился, и посмотрел на Этте. Тот явно чувствовал себя неловко.
— Я узнал, что Вы здесь. . . — неуверенно произнес бородач.
— Что случилось, Крон?
— Вести очень серьезны.
— Можешь говорить, мы слушаем.
— Может быть, ты нам все же сообщишь, кто этот человек? — холодно осведомился Виргис. Он все еще стоял у двери, уперев руки в бока.
— Это Крон, друг Тега Митльсона. — чуть помедлив, сказал Этте. — Тот самый. Теперь, я думаю, нет сомнений, что ему можно верить.
