Та-а-а-ак...
Одеревеневшими от холода пальцами я нащупала под рубахой раковину в форме рога и крепко, до боли, сжала. Силы не было, только Вера в чудо...
«Помоги. Добраться до Острова. Помоги. Помоги. Помоги».
Я даже глаза для концентрации не могла себе позволить закрыть, потому как наблюдала за приближением корабля. Дракар как раз сделал разворот. Илиш тоже переместился к левому борту. Ветер нещадно трепал Верьяновы косички, почему-то не собранные, как обычно, в хвост. Помимо Проклятого Ублюдка народу на корабле было еще человек десять — двенадцать. По моим ощущениям, как минимум трое из них — маги. А то и четверо. Правда, работать с Силой они могли с тем же успехом, что и я.
Вся команда, кроме рулевого, свесилась с левого борта.
Для пущего драматизма заморосил дождь, хотя воды нам хватало и так.
—Эй, Ваше Императорское Величество,— пытаясь перекричать ветер, воззвал ко мне с палубы Верьян.— Вы так спешно нас покинули, что непомерно расстроили меня и моего покойного батюшку. Да примет Единый его нагрешившую душу!
«Помоги. Помоги. Помоги».
—А не пошли бы вы, Веарьян Илиш, к хмарным демонам! — неожиданно звонко крикнула в ответ Эона, чем вырвала меня из почти молитвенного транса.— Вместе с вашим батюшкой.
Окоротить Верьяна никогда не было легким делом.
—Подозреваю, родитель как раз у них и находится, а вот я туда совсем не тороплюсь. Задерживают дела императорской важности.
—И что же это? Наследство? Выгодная женитьба?
Хмарь, что она несет! Какая женитьба?!
—Возможно.
—Ну вот валите туда, откуда приплыли!
Хмарь, хмарь и еще раз хмарь! От кого она таких выражений набралась? Неужели от меня?!
—Не могу, крошка. Надо один должок с кое-кого стрясти. Багры тащите! — Верьян сделал знак кому-то из команды и снова повернулся к нам.— Надеюсь, Ваше Величество будут столь любезны пожаловать на борт сего скромного судна?
Нас окатило очередной волной, а меня — озарением.
«Долг. Я требую вернуть долг. Кровь за кровь. Силу за Силу. Помощь за помощь. Нам нужно на Остров. Сейчас».
Края стремительно теплеющей раковины болезненно впились в кожу, согревая окоченевшие руки. Повинуясь наитию, я поднесла ее к губам и легонько дунула. Реву, который произвела крохотная раковина, наверное, позавидовала бы иерихонская труба.
Звук был низким, тягучим, вибрирующим и вместе с тем оглушающим. На мгновение все стихло: люди, ветер, дождь и даже море. Замерло. Но там, глубоко под нами, что-то пришло в движение. Что-то огромное.
—Ты тоже это почувствовала? — прошептала Эона, прижавшаяся ко мне всем телом и для верности обнявшая не только руками, но и ногами.
Что, твою пламенную страсть ко мне? — Когда я нервничаю, то обычно шучу. По традиции крайне неудачно.
Дура,— огрызнулась Эона, однако ни рук, ни ног не разжала.
На корабле люди тоже задвигались. Слегка оглушенные, они переглядывались, пытаясь определить, что же произошло. Вот тут-то и началось веселье — беготня, крики, бряцание оружием.
Ничего удивительного, Верьян в ипостаси Горгона мало кого вдохновляет на теплые, дружеские чувства.
Проклятый Ублюдок, не будь идиотом, зашвырнул за борт магический фонарь. Тот красиво пошел ко дну, озаряя темные дотоле глубины и подсвечивая снизу корабль. Погаснет светляк еще нескоро — если, конечно, какая-нибудь хмарная нечисть не вытянет из него Силу раньше, чем она израсходуется на свечение.
После яркого освещения водворившаяся темень показалась непроглядной, чем не преминул воспользоваться Верьян. Лишь по истончившейся связи я могла определить примерное его местонахождение. И меня категорически не устраивало, что оно было уже не на корабле.
Интересно, насколько хорошо горгоны плавают?
Оказалось, что весьма неплохо. Голова Верьяна всплыла неподалеку. Змеи зябко жались друг к другу и даже не шипели. Но от этого менее страшно не становилось.
Впрочем, вскоре мне стало совсем не до горгона.
Окатив водой, нас, визжащих,— меня и Эону — подбросило и уронило на что-то жесткое. В панике я ухватилась за какой-то кожаный канат, попавшийся под руку. Эона, успевшая проморгаться от соленой воды, заверещала с новой силой, не забывая стискивать меня медвежьей хваткой. Было от чего: мы сидели на спине морского дракона, между двумя шишковатыми наростами, почти у самой головы, что была размером с половину дракара. А длинное черное тело дракона, мерно покачивающееся на волнах, наверное, могло обернуться вокруг корабля раза два.
Вызвала зверюшку на свою голову...
Второй ус услужливо ткнулся мне в руку — мол, хватайся пока я добрый. Я и вцепилась, не особо задумываясь о последствиях. Хотя, вспоминая астаху, надо было бы хорошенько поразмыслить.
И понеслась.
Верх поменялся местами с низом, стороны махнулись друг с дружкой, а вода заполонила все и сразу. Дракон бесновался. Он словно пытался что-то сбросить, возможно нас. Под ударами тяжелого хвоста за считаные мгновения корабль превратился в обломки. Что стало с людьми, я уже не разглядела — дракон рванул с места, помчался, почти приподнимаясь над водой, подобно ракете.
Радовало, конечно, что он устремился в сторону Острова, однако нам навстречу с той же скоростью мчалась прозрачная стена, опоясывающая Неран.
Эту преграду я не видела, но ощущала. А еще чувствовала, что, если мы не «сбросим обороты», нас размажет по ней, не хуже чем по каменной кладке. Эона верещала не переставая. Я даже позавидовала ее легким — сама бы уже давно осипла. Попутно жалела, что заняты руки: так сильно было желание стукнуть подругу по голове, чтобы замолкла хотя бы ненадолго.
В паре локтей от невидимой преграды дракон вертикально ушел вниз. Я даже не успела задержать дыхание и как следует зажмурить глаза.
Вниз. Через сопротивление ледяной воды, показавшейся от прилившей к коже крови кипятком. Легкие распирало. Когда мне почудилось, что еще чуть-чуть, и их порвет в клочья, дракон устремился наверх.
Холодный воздух обдирал небо, но я не могла им надышаться. Позади меня зашлась надсадным кашлем Эона. Мои глаза точно разъедало морской водой — я остервенело терла веки кулаками. Воспользовавшись этим, дракон стряхнул нас на мелководье, как корова надоевших слепней, и скрылся по своим драконьим делам.
Кое-как мы выползли на берег. Дрожа и задыхаясь, упали на гальку подальше от набегающих волн.
Небо уже начало потихоньку бледнеть перед рассветом. К утру похолодало еще сильнее. Тело стремительно деревенело и теряло чувствительность.
—Вот мы и на Неране.— Вместе со словами подруга выдохнула облачко белесого пара. Несмотря на посиневшие от холода губы и измученный вид в целом, девушка выглядела почти счастливой.
Я с трудом приподнялась на локтях и огляделась. Узкий галечный пляж упирался прямо в обрыв, заросший непролазным стлаником... Как и куда отсюда выбираться — было совершенно непонятно.
—Добро пожаловать на свободную землю. От всего свободную.
В моем голосе было куда меньше радости. Отказала моя магия. Напрочь. Я не чувствовала в себе ни крупицы Силы. По эту сторону неранской стены Избранная Лия (или, быть может, беглянка Рель?) вновь стала обыкновенной девушкой.
Эона резко села. Она схватила меня за плечи и затрясла. Откуда только силы взялись?
—Рель, ты разве не понимаешь? Мы здесь, на Неране! — Глаза подруги лихорадочно блестели.— Как мы мечтали. Как хотела Кирина...
Разве объяснить ей, что бывают дороги, которые лучше бы не заканчивались. Ты идешь, идешь, мечтая о цели, но, едва достигнув, понимаешь: путь к ней был в сто крат лучше краткого мгновения триумфа.
—А то... Понимаю, само собой. Только не тряси меня, ладно? — Я неловко высвободилась из рук подруги.
Неожиданно она отступилась и как-то вся сникла.
—Как думаешь, он выжил? — шмыгнула Эона.
Мне не требовалось пояснений, о ком это она.
—Надеюсь... — Связь с Верьяном тоже оказалось оборванной, и ничего о его судьбе я узнать не могла. Оставалось лишь молиться — да хоть бы этому самому, Единому.— Ладно, пошли, что ли, дрова поищем. Надо костер развести, пока совсем не окоченели.
И попыталась подняться. Однако что-то острое чувствительно уперлось мне в спину, под ребра. Следом звонкий девичий голос поинтересовался:
—Может, вас проводить? Гости столь редки в наших краях — не хотелось, чтобы вы заблудились.
Стараясь не делать резких движений, я осторожно обернулась. С короткими копьями наперевес нас с огромным интересом рассматривали три девицы, самой старшей из которых было лет шестнадцать (двум остальным — двенадцать-тринадцать, не больше). Все три светловолосы. Одеты совсем не по погоде: штаны в облипку, легонькие курточки и короткие сапожки. Однако, приглядевшись, я поняла, что первое впечатление было обманчиво — одежда девушек была выполнена пусть из тонкого и очень гладкого, но меха.
—Здрасте, девочки.— Эона так сильно вцепилась мне в плечо, что я не выдержала и пихнула ее локтем, лишь бы отстала.
Старшая скривилась и свободной рукой демонстративно поправила лук за спиной.
Девочки у чейни за скотиной ходят, а мы — полноправные дочери.
И утаны уже есть? — как бы между прочим уточнила я, стараясь не сильно отстукивать зубами в такт словам.
Девчонки дернулись.
—Будут,— с вызовом пообещала старшая и, подозрительно прищурившись, спросила: — Откуда про утан знаешь, чейни?
От чейни слышу!
—Кирина рассказала.— Мы были не в том положении, чтобы ерничать.— А еще она говорила, что здесь нас примут как родных, особенно если я привезу вот
