цитирует фон Гассельта, который полагал, что смертельная доза — восемь гранул. Гонсалес, Вэнс и Гельперн отмечают, что реакция на яд — сугубо индивидуальна. В фармакопее США значится, что сульфат меди может применяться как сильное рвотное средство в количестве не более пяти гранул. При необходимости дозу эту можно повторить через пятнадцать минут, но нельзя принимать сульфат более двух раз в день.
— Как интересно, — сказал я. — Так что же случилось с пациенткой?
— Судя по всему, весь яд вышел из ее организма вместе с рвотой. Нам осталось только одно: дать ей успокоительное.
— Где она сейчас?
— Выписалась. По-моему, она приняла вполне допустимую дозу. Постойте! Я, кажется, говорил о сульфате меди…
— Да-да, конечно. Где применяется это вещество?
— При окраске ситца, изготовлении пигментов. С его помощью также очищают воду.
— Его трудно достать?
— Не очень.
— Кто же мог отравить этим ядом леденцы? — спросил я.
— Откуда мне знать?! — удивленно воскликнул ординатор.
Из больницы я поехал в полицейское управление.
Капитан Фрэнк Селлерс был в своем кабинете. Наверное, он бы мне обрадовался, но чутье старого сыщика подсказало: я от него чего-то хочу. Поэтому капитан вел себя весьма сдержанно. Мы были знакомы давно — с того времени, когда он служил сержантом в отделе по особо тяжким преступлениям. Похоже, когда-то у него даже был роман с Бертой.
— Привет, Дональд, — с прохладцей произнес Фрэнк Селлерс. — Что нового в мире?
— Да так, ничего особенного.
— Как Берта?
— Нормально.
— Я слышал, ты служил во флоте?
— Было дело.
Фрэнк достал сигарету.
— Курить будешь?
— Нет, спасибо.
— Чем могу быть полезен?
— Да нет, мне ничего не нужно — просто зашел навестить, ведь давно не виделись.
— Я теперь не занимаюсь убийствами. А у тебя как дела?
— Потихоньку.
— Как же! Это у Берты без тебя все шло потихоньку. С твоим приходом она быстренько разбогатела.
— Да, она неплохо зарабатывает.
— Вы-то с ней зарабатываете, только нашему начальству это не нравится. Как только услышат твое имя — сразу скривятся.
— Что же им не по нраву? Селлерс угрюмо улыбнулся.
— Знаешь, Дональд, я за тобой все время наблюдаю. Когда-нибудь ты крупно погоришь.
— Надеюсь, этого не случится.
— Случится, уверяю тебя.
— Я не разу не нарушал закон. Капитан пожал плечами.
— Ты просто ни на чем пока не попался.
— Не понимаю, о чем ты.
— Видишь ли, ты напоминаешь мне корабль, пробирающийся среди минных заграждений. Ты знаком с законом и все время балансируешь где-то на грани, но шаг в сторону — и тебе крышка. А хоть ты прекрасно знаешь курс, рано или поздно напорешься на мину. Я не хочу пойти ко дну вместе с тобой.
— В таком случае соблюдай дистанцию.
— А я и соблюдаю, — мрачно сказал Селлерс. — Но ты-то о чем думаешь? С тех пор как Берта общается с тобой, у нее появилась мания величия. Она о себе возомнила Бог знает что. Скажу тебе честно: мне нравится Берта. Отличная баба. Если она когда-нибудь решится выйти замуж, кому-то крупно повезет! Кстати, сколько ей лет?
— Не знаю. Мы знакомы лет пять, и она совершенно не меняется. Думаю, тридцать пять — сорок.
— Не так уж много! — с воинственным видом воскликнул Селлерс. — Мне самому сорок. На мой взгляд, это самый расцвет.
— Заметно.
— Что за дурацкая у тебя манера над всем насмехаться! Какого черта ты сюда заявился?
— Вчера был убит некто Кеймерон.
— Слышал.
— Делом занимается сержант Сэм Бьюда.
— Понятно.
— Кеймерон был одним из двух опекунов наследства.
— Кто второй опекун?
— Гарри Шарплз.
— И вы работаете на него?
— Работали.
— Уже закончили?
— По-моему, да. Но ему понадобилось еще кое-что.
— Что же?
— Телохранитель.
— Зачем?
— Не знаю.
— Как же, не знаешь!
Я поглядел на Селлерса невинными глазами, и он, усмехнувшись, процедил:
— Эх, Дональд, с тобой лучше не связываться. Сам погоришь и других подставишь.
— Не бойся. Друзей я не подставляю. Он почесал затылок:
— Что тебе нужно?
— Шарплз чего-то боится. — Чего?
— Я же сказал, не знаю.
— А я-то тут при чем? Я не ясновидящий.
— Шарплз и Кеймерон — опекуны наследства некой Коры Хендрикс. Весьма солидное наследство! Наследников тоже двое — девица по имени Ширли Брюс и молодой человек Роберт Хокли.
— Ну и что?
— Опекуны отдавали предпочтение Ширли Брюс. Роберта Хокли они терпеть не могли и старались выплачивать как можно меньше. Понимаешь, Ширли могла бы иметь сколько угодно денег хоть сейчас, а вот Роберту надо ждать окончания срока опеки.
— Пока что все это довольно скучно, — заметил Селлерс.
— Срок опеки истечет, когда наследники достигнут определенного возраста. Тогда опекуны должны либо отдать им все деньги, либо назначить пожизненную ренту.
— Ну и что?
— Я бы на месте наследников предпочел первое.
— Тебя никто не спрашивает.
— Опека может закончиться и по другой причине.
— По какой же?
— Если умрут оба опекуна. Селлерс нахмурился.
