уже в сырой земле лежат. Набери-ка этих подшипников побольше — может, пригодятся.
— Вы думаете, пригодятся? — потускнел Сумароков.
— Ты что, не видел, сколько ретлианцев на палубе было? Разве что их десант аурелианский слегка покосит... А если не покосит, придется нам самим выбираться.
— Мы должны помочь десанту! — заявила има Галут. — И остановить машины в этом отделении! Интересно, за что они отвечают?
— То есть? — не понял Кияшов. — Машины — они и есть машины. Электричество вырабатывают, наверное... На двигатель это вроде не похоже?
— На военных базах ретлианцев имеется несколько машинных отделений, — пояснила принцесса. — Для повышения надежности. Одно отделение дает энергию для вентиляции, другое питает лучевое оружие, третье отвечает за ходовые установки... Это вот — совсем маленькое. Наверное, не очень важное. Хотя на войне все может понадобиться. Без вентиляции не повоюешь — команда в трюмах будет задыхаться, начнет выбираться на поверхность, мешать солдатам... Да и без оружия солдатам тоже плохо придется. Я отключаю машины!
— Эй, а мы сами тут не задохнемся? — проревел Яловега. Никто не заметил, когда он успел к ним присоединиться. В руках механик уже крутил штуковину, похожую на разводной ключ.
— У, ренегат! — буркнул Кияшов. — Молчи уж лучше. А то Сумароков тебя подшипником пришибет почище того ретлианца. Под шишку тебе какую-нибудь засветит. И все!
— Какая еще шишка? — буркнул Яловега. — Я что вам, Новицкий? Нет у меня никаких шишек. Так и запишите.
Коля, которому впервые удалось подняться выше старшего механика по лесенке социальных отношений в группе, счастливо улыбнулся.
— А как же та шишка, что служит тебе головой? — язвительно заметила Инна.
— Но-но! — предостерегающе закричал Яловега. — Я о вашей же безопасности пекусь! А вы меня оскорбляете. Да еще подшипником угрожаете.
— Печься надо об общем деле! — решительно заявила аурелианская принцесса, повернула какие-то рычаги и принялась нажимать на сенсоры.
Панели машин вспыхнули алыми и зелеными огнями. Гудение стихло.
— Машины на холостом ходу, — объявила принцесса. — Жаль, что мы не можем взорвать это паучье гнездо...
Свет погас внезапно.
— Нас обнаружили! — заверещал Коля. — И будут теперь ловить в темноте! Пауки будут ловить нас в темноте! Сетями! Я боюсь отсюда выходить. Боюсь.
— Может быть, мы выключили подстанцию, отвечающую за освещение? — предположил Делакорнов. — Вот оно и погасло. Не суетись, Николай. Включай фонарик в часах — и пойдем наверх. Без света, полагаю, ретлианцам будет еще хуже, чем без воздуха. Хотя шишки у них вроде бы сами собой светятся...
— На улице глубокая ночь, — заметил Химель. — Когда все началось, солнце садилось. Сейчас наверняка совсем стемнело. И до рассвета далеко.
— Наверх, наверх! — одобрила предложение Делакорнова има Галут. — Тут мы сгинем, как люмпы в пустыне, без милого их цирусу леса...
Сумароков активировал голографическую подсветку «Кремлевских», и в неверном свете импровизированного фонарика люди и аурелианка двинулись дальше — к следующей лестнице, уводящей куда-то вверх. Ретлианцы остались 'валяться на полу, бессмысленно помаргивая фосфоресцирующими шишками.
Шли долго. Пару раз навстречу им попадались ретлианцы. Враги вели себя весьма суетливо. Коля каждый раз изготавливался для броска, Кияшов крепче сжимал лопатку — но ретлианец пробегал мимо, дробно стуча четырьмя лапами, словно шествие инопланетных существ по лестницам базы — явление слишком обыденное, чтобы обращать на них внимание. Впрочем, возможно, при слабом освещении ретлианцы просто плохо видели? Или, не получив команды, не могли внятно отреагировать на необычную ситуацию?
— Насекомые, — презрительно бросила има Галут, когда очередной ретлианец пробежал мимо без остановки, не заметив их или не обратив на них внимания. — Мерзкие насекомые! И им мы должны отдать свои планеты! Не бывать этому никогда!
Лестница вывела беглецов под яркое звездное небо. На черном бархате сияли незнакомые созвездия, мерцали чужие звезды. Звезды отражались и в воде казавшегося безбрежным океана, и от темной палубы. Только приглядевшись внимательнее, люди поняли, что на поверхности базы они видят не звезды и не их отражения. Впереди сновали сотни помигивающих шишками ретлианцев.
Наверное, для беглецов было бы лучше оказаться ближе к какому-то борту плавучей базы. Но они выбрались на поверхность почти в самом центре. Чтобы спустить на воду спасательную шлюпку или даже просто прыгнуть за борт, им нужно было пробраться через толпу врагов.
— Перемудрили, — почесал затылок Химель. — Поверху пойдем или опять в трюм вернемся?
Ответить Химелю никто не успел. В небе расцвел крупный и необычайно яркий на фоне черного неба цветок белого пламени. За ним — еще один.
— Базу атакуют! — объявила има Галут. — А ретлианцы ведут заградительный огонь.
— Так это ваш десант атакует, да? — Коля завороженно глядел на огни вспышек.
— Конечно, — ответила принцесса, — И, судя по всему, специально стреляют выше. В случае прямого попадания база может пойти на дно.
— Я предпочел бы тогда остаться на палубе, — высказался Антон.
— И я, — заявил Яловега, — не хватало еще потопнуть в этой консервной банке.
— Точность наведения очень высока, — заметила има Галут, — ничего страшного не произойдет. Наши войска попросту мешают подняться их летательным аппаратам. Скоро должна начаться высадка десанта.
— Кажется, нас заметили, — Михаил Соломонович подался назад. — Может, нам лучше убежать, пока не поздно? Дождаться высадки вашего десанта где-нибудь внизу.
— Проклятие! — прорычал Кияшов. — Теперь уже не убежишь.
Ретлианцы двигались целенаправленно. Они заметили пленников, выбравшихся на палубу, и синхронно заходили справа и слева. Складывалось ощущение, что они не торопятся. Идут, медленно шевеля конечностями и перемигиваясь.
— Кажется, они нас боятся, — с удивлением констатировал Михаил Соломонович.
— Они опасаются ловушки, — пояснила има Галут. — Наш десант имеет свойство высаживаться стремительно в любой точке планеты, и действуем мы всегда с большой хитростью. Заманиваем ретлианцев в западню и уничтожаем всех до единого.
В словах принцессы прозвучала гордость.
— Зря мы из камеры вылезли, — буркнул Яловега, — сидели бы там себе и сидели.
— И ждали, пока потонем, — добавил Кияшов, покачивая перед собой лопаткой. — Ты бы лучше помолчал, Яловега. Готовься драться!
В следующее мгновение произошло нечто удивительное. В небе над плавучей базой засверкали длинные молнии. Защелкали статические разряды. Вспышки выхватывали палубу из темноты, освещая уродливые фигуры врагов. Ретлианцы остановились, озадаченные невиданным зрелищем.
Антон задрал голову. В воздухе возник прозрачный, вращающийся с бешеной скоростью шар, весь объятый пламенем и яркими трещинами молний. Внутри шара все ярче разгоралось лиловое сияние, пока не стало таким ярким, что смотреть на него сделалось больно.
— Это еще что такое? — обалдело проговорил Яловега. — В жизни такого не видал!
— Что это, има Галут? — окликнул принцессу Михаил Соломонович.
— Я... я не знаю, — проговорила она, прикрыв глаза мохнатой ладонью, — я тоже впервые вижу такое. Наверное, это какие-то ретлианские штучки.
— Бежим отсюда, — закричал Сумароков, — пока эта штучка не свалилась на нас!
Но шар вовсе не собирался падать и опускаться на палубу, а продолжал вращение, все ускоряясь и
