ускоряясь. Затем сияние внутри шара расширилось, и свет брызнул во все стороны. Оболочка раскололась, как скорлупа, и растаяла в воздухе. На месте шара возник освещенный цепочкой габаритных огней космический корабль. На обращенном к землянам борту выделялся громадный российский триколор.
— Наши! — заорал Яловега что было сил. — Будь я проклят, это ж наши!
— Кто это ваши? — неприязненно осведомилась има Галут. — Ретлианцы?
— Да какие ретлианцы? Это наши, земляне, родненькие, прилетели все-таки за нами. А-а-а-а-а! — от радости механик совсем обезумел, он заключил доктора Химеля в объятия и звонко расцеловал, потом схватил Сумарокова и закружился с ним по палубе в безумном танце.
— Пусти меня, извращенец! — верещал Коля. — Пусти!
— На-ши! — Евграф Кондратьевич смотрел в небо, глупо улыбаясь. — Не оставили нас все-таки... — По суровому лицу старпома покатилась слеза. — Я всегда знал, что они за нами прилетят. — Он обернулся к принцессе: — Вот так, имочка, русские на войне своих не бросают. Вот она, человеческая природа!
— Даже не верится, — пробормотал Антон. — Особенно после стольких дней пребывания в этом паучьем гнезде... Когда и свои готовы предать, и от чужих не знаешь, чего ждать...
Кияшов его услышал.
— Верить надо во все хорошее! — заявил он. — Спасены!
Корабль повисел в воздухе некоторое время, а потом стал медленно разворачиваться. Занялись голубоватым пламенем боковые маневровые сопла. Казалось, пилот хочет получше рассмотреть, что происходит на палубе плавучей базы.
— Странная модификация корабля, — заметил Антон, — я таких раньше не видел.
— Я тоже, — откликнулся Кияшов, — однако похоже на круизер рижского завода.
— Ага, — согласился Яловега, — только это не круизер... Я с круизерами мно-о-ого времени провел. Не бывает таких круизеров.
— Не круизер? — повторил Евграф Кондратьевич. — А что тогда?
— Кто ж его поймет... Один главный десантник знает что!
— Что вы этим хотите сказать? — Михаил Соломонович обернулся к старпому: — Вы подозреваете, что...
— Я-то ничего не хочу сказать, — ответил Кияшов, — только, когда мы с Земли улетали, таких кораблей там не было... Я ж не первый год в космосе. Да и... — старпом замялся, — появился он как-то очень уж странно. Прежде я о таких появлениях никогда не слышал. На подпространственный переход что- то не похоже.
— Он как будто из яйца вылупился, — вмешался Сумароков, — как цыпленок!
Повисла напряженная пауза. Вглядываясь в незнакомый корабль с российским флагом по правому борту, все размышляли о том, как могло такое случиться, что родная Земля прислала за ними аппарат неизвестной модификации. Что-то во всем этом было зловещее. Словно ты долгие годы ждал встречи с родным дядюшкой, которого помнил огромным добряком, а при встрече он вдруг оказался занудливым коротышкой с гнилыми зубами.
— А где ты видел, как цыплята из яиц вылупляются? — поинтересовался Евграф Кондратьевич у Сумарокова. — По стерео показывали?
— Ага, — подтвердил Коля и сглотнул слюну. — Может, это совпадение?
— Какое еще совпадение? — зло процедил Яловега. — Ты что, совсем сбрендил? При чем тут совпадение и этот неизвестный кораблище?
— Ну как же, флаг на нем такой же, как у России, а на самом деле корабль совсем не с Земли, а откуда-нибудь с другой планеты. Совпадение.
— Не верю я в такие совпадения, — проворчал Кияшов. Но незнакомая конструкция корабля невольно заставляла задуматься о его неземном происхождении.
Ретлианцы в сторонке перемигивались — общались между собой, решая, что делать в подобной ситуации. «Круизер», зависший над базой, занимал их явно много больше, чем беглецы. Действительно, куда могут деться люди и аурелианская принцесса с окруженной водой палубы?
Корабль завершил маневр и стал медленно снижаться.
— Садятся, они садятся! — заверещал Сумароков. — Это наши. Я знаю. Я догадался. Они по сигналу в часах Байрама прилетели!
— Хм, — выдавил Кияшов, — неужели и правда сигнал хронометра их привел? Что-то сомневаюсь я всерьез, что это наши... Но хорошо бы... Насчет излучателей еще стоит подумать...
— Каких излучателей? — не понял Химель.
— Телепатических... Может быть, эти твари внушили нам, что мы видим российский флаг. А на самом деле это замаскированная мясорубка, опускающаяся прямо нам на макушки.
Коля испуганно ойкнул.
— Да нет, — возразил Делакорнов. — К чему ретлианцам такие хитрости? Они сами этого корабля боятся. Да и аурелианам выдавать свое судно за наше резона нет. Полагаю, это все-таки люди! Земляне!
Ретлианцы. вдоволь наобщавшись и, видимо, выработав определенный план действий, засуетились. Часть их кинулась назад, другие побежали к беглецам, быстро перебирая двумя парами ног.
— Все, конец нам, — пробурчал Яловега по-русски, — точнее, вам, меня-то они не тронут, надеюсь. И это, надо заметить, неслабое утешение! Только бы в горячке ничего не перепутали... Эй, друзья, я — сумасшедший — вы же помните?! — проорал механик уже по-аурелиански.
— Драться будем, — сказал Кияшов, принимая боевую стойку и делая угрожающие выпады лопаткой, — недолго осталось продержаться. Помните — бить надо под шишку. Если этот загадочный звездолет прибыл за нами, конечно. А если не за нами...
— Умрем, как герои, — возвестил Антон Делакорнов.
— Все бы тебе... — Кияшов сплюнул. — Кстати, я так понял, что ретлианцы много с кем воюют. Может, за них решились наконец-то взяться всерьез? А флаг и правда совпадение.
— Те, кто с ними воевали, или очень далеко, или уже уничтожены, — печально сообщила принцесса. — Квакликов из звездной системы в тридцати снеговых годах отсюда они попросту съели. Всех.
— Как съели? — удивился Химель. — Они же питаются чем-то вроде торфа...
— Ну да. И кваклики — это разумные колонии простейших. Крупных таких простейших, сплетенных в сложные интеллектуальные организмы. К сожалению, они не смогли постоять за себя... Их не стало.
Волна ретлианцев подкатывалась все ближе. Тридцать метров, двадцать...
— Будь моя воля, я бы разнес этот гребаный Плацдарм-Заповедник к такой-то матери, — щелкнув зубами, заявил Кияшов. — Почему аурелиане до сих лор этого не сделали, а, има?
Принцесса не ответила. Только оскалилась, подняла хвост и выставила перед собой сжатые кулаки. Судя по угрожающей позе, она собиралась дорого продать свою жизнь.
— Может, нам пока спрятаться? — крикнул Сумароков, отступая к лестнице.
— Будем драться! — повторил Кияшов. — Соберись, хлюпик. Подшипниками ты вроде хорошо кидался. Теперь покажи, на что еще способен. Может, и из тебя толк выйдет.
— У меня подшипников мало совсем... — чуть не заплакал Коля.
Ретлианцы были в паре десятков шагов, когда из корабля ударил вниз синий луч. Его, как ни странно, отлично было видно в темноте. То ли излучение рассеивалось специфическим образом, то ли над морем стоял невидимый в обычных условиях туман, «проявивший» луч. Ретлианцы покатились по палубе. Лапы у них заплетались, шишки беспорядочно мигали и гасли.
Люди почувствовали легкую щекотку в ладонях да еще отвратительное чувство — жжение в ушах.
— Гуманисты, ядрить их налево, — проворчал Яловега. — Ишь, парализаторами лупят! Вместо того чтобы поджарить всех, и вся недолга!
— С чего ты взял, что это парализатор? — поинтересовался Кияшов.
— Так никто не пострадал. Ишь, шевелятся все... Правда, не сильно... Да и когда мы последний раз на Луне в баре «Радуга» перепились, человек сто, полиция нас точно такими же синими лучами поливала.
