Я оглядел их всех: Кэтрин, лежащую без сознания и поддерживающего ее здоровой рукой Кеннета; байкеров, число которых изрядно уменьшилось с начала нашего совместного путешествия; магистра Конрада, в своей нелепой бандане уже практически неотличимого от них; ребятишек, взволнованно смотревших на меня через стекло кабины… Им, маленьким врагам грозного Пророка, я улыбнулся и подмигнул — не стоит волноваться, мы еще наверняка свидимся…
…И кинулся прочь от этой разношерстной компании, надеясь на то, что Кеннет и без понукания проявит должную расторопность. «Шевелись! Шевелись! Шевелись!» — пульсировало в моем мозгу и передавалось как по электропроводам во все конечности, заставляя те двигаться с удвоенной скоростью.
Первым делом я отогнал автомобиль с Вацлавом за здание глазной казармы и поставил тот так, чтобы никакие шальные пули не попортили. Будем держать Охотников столько, сколько необходимо для совершения байкерами хорошего отрыва, решил я, а затем рискнем вырваться и сами — авось да и повезет! И хоть разум мой понимал, что подобное навряд ли уже случится, та часть сознания, где несмотря ни на что продолжала жить надежда, совсем не желала расставаться с телом таким обидным образом в двух шагах от заветной цели…
Вацлав, собрав все силы, какие у него еще оставались, со стоном поднялся и вылез из джипа следом за мной.
— Лежи, старик. Управимся как-нибудь, — постарался отговорить его я, но он глянул на меня так, что сразу стало понятно — это бесполезно.
— Снайпер хреновый теперь из меня, — с сожалением произнес он, — но автомат еще удержу. Я буду на первом этаже. До второго, уж прости, не доковыляю…
И держась одной рукой за стену, а другой волоча штурмовую винтовку, поляк поплелся внутрь казармы занимать огневую позицию…
Единственный путь, по которому можно было беспрепятственно пересечь заставу, проходил между двухэтажным зданием главной казармы и приземистыми постройками продсклада и хозблока. Другая дорога просто отсутствовала — от левого побережья перешейка до проезда и от проезда до правого берега все было завалено обломками ограждения, перегорожено второй — упавшей — стальной вышкой да и просто изрезано глубокими вымоинами. Края естественной природной дамбы уходили в наполнявшую кратеры воду довольно крутыми откосами, непроходимыми настолько, что если бы Мясник решил объехать заставу с флангов, то с высокой вероятностью опрокинул бы свои внедорожники кверху колесами.
Дождавшись, пока ведомый Крючком «хантер» с ребятишками, Кеннетом и пристегнутой ремнями безопасности бессознательной Кэтрин миновал коридор между казармой и складом, я махнул девятерым мотоциклистам, чтобы те поторопились за джипом. Я нервничал — пора было перекрывать эту лазейку.
Проезжая мимо меня, они погудели клаксонами, на что я принял уставную стойку и четко отсалютовал им, выказывая тем самым ответное уважение. А после этого влез за руль третьего «хантера» с байками в кузове и припарковал его между стеной склада и кирпичным крыльцом казармы. Теперь единственный проезд на восток напрочь заблокировала тяжелая стальная «затычка», миновать которую можно было лишь имея крылья.
Дабы совсем намертво перекрыть коридор, я прострелил многострадальному джипу (не далее, как вчера, он уже накувыркался всласть) все четыре колеса и вырвал из-под капота свечные провода, а после этого вдруг замер с зажатым в руке пучком обрывков, ошарашенный одной нехорошей догадкой.
Конрад! Его не было среди уехавших. Куда, черт побери, подевался этот мелкий прыщ?
— Я решил не бросать вас, милейшие, в столь мрачный час, — раздался позади меня знакомый голос. — Негоже, знаете ли, такому почтенному старику, как я, трусливо показывать спину, когда молодые решаются на битву!
— Нет, вы с каждым днем поражаете меня все больше и больше, ваша честь! — Я не знал, сердиться мне или хвалить этого исполненного героизмом недомерка. — Как вы слиняли от Кеннета?
— Когда вы прятали «хантер», я солгал этому разлюбезнейшему человеку, что вы предложили мне остаться. Вот и все.
— Ну что ж, воля ваша, — вздохнул я. — Недавно вы просили дать вам ствол? В таком случае хватайте любой на ваш выбор, и добро пожаловать на войну!
Благодарный Конрад кивнул и убежал за угол срочно проводить ревизию нашего арсенала.
Я посмотрел на восток вслед удалявшимся друзьям и ощутил невероятное облегчение. «Что ж, Жан-Пьер, неудачник из неудачников — подумал я, — как видишь, дети твои уцелели и находятся под опекой самой замечательной женщины из тех, которых я встречал. И пускай я не давал обещания присмотреть за ними, однако желание твое выполнил». Оставалось лишь придержать преследователей минут на пятнадцать-двадцать, чтобы Кеннет спокойно достиг базы русских, правитель которых, как хотелось надеяться, до сих пор не переменил свое решение относительно Проклятого. Бесспорно, мы испытывали недостаток в живой силе, но более выгодное стратегическое расположение и наличие у нас хорошего арсенала делало эту проблему решаемой.
Рука моя непроизвольно опустилась в карман и вытянула оттуда еще пребывающую там резинку для волос — обязательный боевой реквизит и одновременно талисман удачи Хенриксона, не важно, с кем предстояло теперь ему сражаться.
— Мясник только что въехал на перешеек! — крикнул мне из окна второго этажа главной казармы Саймон. — Русский определил нас сюда, так что поторопись — захвати пулемет и поднимайся живее.
— А где он сам ? — спросил я.
— Мы здесь! — отозвался Михаил откуда-то с чердака находившегося через дорогу от казармы склада. — Да не стой ты как истукан, дуй к британцу — гости пожалуют через три минуты! А кстати: нехило ты попрощался со своей рыжей пассией! Хвалю! Это надолго отобьет ей охоту встревать в мужские разговоры!
— Да уж, — грустно пробормотал я, бегом огибая казарму, чтобы забрать из «хантера» пулемет. Тот, как оказалось, уже приглядел себе магистр Конрад. Сам едва высовывавшийся из-за него, коротышка прикусил от натуги язык и пытался приладить к незнакомой конструкции ленту с патронами.
— Отдайте, пока вас туда не зажевало! — отобрал я у Конрада явно не соответствующее его комплекции оружие.
— Но вы же обещали тогда на переправе!.. — обиженно прогнусавил он.
— Да, обещал, но будьте реалистом, ваша честь: у этой машины такая отдача, что вас расплющит, как мухобойкой таракана! Подберите что-нибудь под ваш калибр и — самое главное! — никуда от меня не отходите! Ясно вам?
— Так точно, милейший! — бодро отчеканил разжалованный из пулеметчиков магистр. — Куда вы, туда и я! Не сомневайтесь — прикрывать спину друга весьма почетно для меня!
Вацлав лежал на нижнем этаже у окна, уронив голову на автомат, и не двигался.
— Вацлав? — окликнул его я, обеспокоенный тем, что перемещение окончательно добило тяжелораненого поляка.
— Еще живой! — отозвался он, оторвав разгоряченный лоб от холодной оружейной стали. — Обязуюсь не умирать, Эрик, пока не прикончу пяток бернардовцев.
И, мечтавший некогда о долгожданной отставке, ветеран хрипло рассмеялся и тут же зашелся в сдавленном кашле…
Джипы Мясника были уже четко различимы на насыпи перешейка и продолжали неумолимо приближаться.
Пока Саймон заряжал в пулемет ленту, а Конрад по моей просьбе загонял для нас патроны в автоматные магазины, я решил проверить, что же творится сейчас в радиоэфире.
А там царило безумие. Перебивая друг друга, шли безостановочные доклады о том, что такое-то «гнездо» либо выдвигается, либо уже находится на пути к Глазам Дьявола. Подобной активности преследователей с момента начала Охоты на нас мне наблюдать еще не приходилось.
— Слетаются, как пчелы на мед, — заметил Саймон, раскладывая пулеметные сошки на подоконнике.
— Не жалеешь, что ты здесь, а не с ними? — спросил его я; очевидно, любопытство мое умрет
