нечеловеческим существам. — Садись сюда.
Он взял теплую руку валькирии, нежную и мягкую, словно ей никогда не приходилось держать меча, провел Альвкару в середину палаты и усадил возле самого большого очага. От движений Альвкары по всей палате повеяло свежим, бодрящим, таким неожиданным запахом летней грозы. Все в гриднице следили за ней, как завороженные. И больше всех была изумлена Рагна-Гейда. Вигмар уже рассказывал ей о рыжеволосой валькирии, которая помогла ему не опозориться на стихотворном состязании, но она не могла свыкнуться с мыслью, что и ее глазам явилось такое чудо
— У вас есть чего-нибудь тепленькое выпить? — спрашивала Альвкара, протягивая руки к огню, и ее пальцы светились красноватым светом пламени, как прозрачные. — Там наверху так холодно — страшно подумать!
— Это кто? — озадаченно пробормотала Вальтера, не сводя глаз с гостьи.
— Это валькирия, ее зовут Альвкара, — пояснила Рагна-Гейда, сама удивляясь, до чего буднично звучит ее голос. — Она помогает Вигмару. Ее надо получше встретить.
Вальтора серьезно кивнула и тут же налила в свою собственную серебряную чашу горячего брусничного отвара. Весело поблагодарив ее, Альвкара принялась пить, грея замерзшие пальцы о горячие бока чашки, и всем в гриднице вдруг стало тепло, легко и весело.
— Я рада, что ты оправдал мои надежды! — говорила между тем Альвкара Вигмару. — Я не ошиблась, когда решила тебе помочь, а знаешь как приятно убедиться в своей правоте? За это и померзнуть не жалко.
— Да уж! — насмешливо согласился Вигмар. — Я насовершал таких подвигов, каких ты и в древности не видела! Только давай не будем говорить о них сейчас. Все эти добрые люди могут лишиться сна, если узнают, с каким великим героем им приходится жить рядом!
Альзкара подняла на него глаза от чаши, и ее взгляд из веселого стал серьезным.
— Я говорю вовсе не об этом, — мягко сказала она. — В древности я видела подвиги, подобные твоим, но, поверь, они и тогда доставляли мне мало радости. Я видела героев, которые сотнями убивали невиновных людей только за то, что те дружили с врагом «героя». Один великий воин утопил в море одиннадцатилетнего сына своего врага, который ничего и нe знал об зтой вражде. А тот еще хвалебную песнь о себе сочинил. В Валхалле я никогда не подхожу к нему. Пусть его угощает Регинлейв и все остальные. Я хочу, чтобы на земле наконец стали рождаться другие герои.
Голос Альвкары окреп, она заговорила быстро и взволнованно, ее голубые глаза засверкали ярче звезд
И сейчас Вигмар вдруг понял, за что она стала ему помогать. Он ведь тоже в своем роде неистовый — и не такой, как все.
— Я пришла к тебе не потому, что ты убил Эггбранда и Модвида, — продолжала Альвкара. — Я пришла, потому что ты сделал это не ради пустой доблести, а ради своей любви. Кровь — не лучшее средство, но судьба не всегда дает выбирать. В Кротовом Поле ты поступил как должно. Грюла помогла тебе потому, что мало кто решится убить своего вождя, и она гордилась, что ее любимец так высоко поднялся в древней доблести. А я хочу помочь тебе потому, что твоя любовь к женщине одолела клятву вождю. Ты — тот, кто мне нужен.
— Зачем? — тихо спросил Вигмар. Она все-таки рассказала людям, среди которых ему придется жить и сражаться, о его позоре, но сейчас важным было не это. — Зачем я тебе нужен? И почему именно я?
— Нe тревожься. — Альвкара поставила на очажный камень пустую чашку и улыбнулась, но глаза ее оставались серьезными. — Я не пошлю тебя в походы и не потребую от тебя никаких подвигов. Я прошу только об одном: будь и дальше верен своему сердцу. Больше ничего. Такие, как ты, делают богов сильнее.
— Как? — Вигмар в последнее время мало чему удивлялся, но это показалось уж очень странным. — Я никогда не был так богат, чтоб приносить обильные жертвы…
— И не надо! — Альвкара покачала головой, улыбнулась, но улыбка вышла отчего-то грустной. — Кровь — это только кровь. Жертва — это мертвое тело, не больше. Этого почему-то никто не понимает, а ведь это так просто! Когда-то боги сотворили людей, а теперь люди творят богов. Боги делаются сильнее человеческой верой, и душа бога тем полнее и богаче, чем более ярко и горячо его представляют люди. Если бы воины не восхваляли нас, бесстрашных и неутомимых дев-воительниц, то и сами валькирии до сих пор лишь волокли бы по небу грозовые тучи. А это скучновато… Облака не стоят на месте, и мир не должен стоять. Кто-то должен помнить, как было раньше. А кто-то должен искать дорогу вперед. Они часто ошибаются, и их не все любят. Но без них нельзя. И ты — как раз из таких…
— Послушай, Альвкара! — Рагна-Гейда вдруг встала с места и шагнула к валькирии, с мольбой протягивая руки. Само небо послало ей эту воительницу, прекрасную, как белая лебедь, и грозную, как грозовая туча. Только она имеет власть приказать Вигмару, дать возможность не возвращаться к Вальгауту и при этом не прослыть трусом.
— А, это ты! — Альвкара улыбнулась, и все ее лицо засияло от радости. — Иди сюда! Я очень хочу рассмотреть тебя поближе. Оттуда, — она глянула вверх, где на потолочных балках хранились пивные котлы, — не очень-то много разглядишь.
Альвкара взяла Рагну-Гейду за руку и усадила возле себя. Вигмар смотрел на них обеих, не помня себя: они были настолько разными, что между ними как будто пролегала невидимая, но непреодолимая стена.
— Послушай! — воодушевленно и растерянно, от волнения с трудом подбирая слова, говорила Рагна-Гейда. — Скажи: ведь Вигмару вовсе не нужно возвращаться на побережье? Неужели Вальгаут, Стюрмир конунг и прочие не обойдутся без него? Ведь если все они уйдут, мы останемся здесь беззащитными!
— Успокойся! — Альвкара улыбнулась ей и посмотрела па Вигмара. — Не так-то скоро они смогут уйти. Я бы им этого не советовала. Ни ты, Вигмар, ни ты, Тьодольв, не захотите оставить ваших женщин одних сражаться с раудами и фьяллями?
— Как — с раудами? — разом загудело множество голосов. — Откуда они? Разве они придут сюда?
— Они уже идут! — объявила Альвкара. — Я затем и пришла, чтобы предупредить вас. Ульвхедин ярл с дружиной идет к Золотому озеру, потому что ему не дает покоя мечта о золоте.
— Каком золоте? — Люди недоумевающе переглядывались. — Здесь нет никакого золота!
— Здесь есть золото, только оно очень хорошо запрятано! — уверила их валькирия. — А Ульвхедин ярл должен сам убедиться, что ему золота не найти. А с ним идут еще два человека, которых ты, Вигмар, очень хорошо знаешь! — Альвкара лукаво покосилась на Вигмара. — Это Эрнольв Одноглазый и его жена, Ингирид дочь Бьяртмара. Ингирид нужно золото, а Эрнольв очень хочет повидаться с тобой.
— Со мной? — изумился Вигмар. — Зачем я ему понадобился?
— Он полюбил тебя, как родного брата! — смеялась Альвкара. — О встрече с тобой он мечтает днем и ночью. Я бы очень посоветовала тебе дождаться его здесь, а не ходить на побережье.
— Да уж конечно, я никуда не пойду! — решительно отрезал Вигмар. — И пусть они думают что хотят — я не уйду отсюда, если этому дому грозят рауды и всякие одноглазые фьялли!
Люди в гриднице шумели, обсуждая тревожные новости.
— Послушай-ка, красавица! — перекрывая общий шум, крикнул Альвкаре Гуинвальд. — Говоришь, сюда идет целое войско?
— Не войско, но сотни три мечей у Ульвхедина ярла есть. А следом подходит дружина фьяллей, но они будут здесь еще не очень скоро. Не раньше Середины Зимы.
— А нас всего… — Гуннвалъд наморщил пересеченный шрамом лоб, стараясь сосчитать людей. — Нас с Вигмаром и Гейром — девять… да у Тьодольва пятнадцать человек… Да он сам, да Эдельмод… Маловато выходит против трех сотен! — наконец сделал он вывод, так и не высчитав конечное число. — Что делать будем?
