— Однако, так все и вышло! — негромко заметил Грим Опушка, но его почти никто не услышал.
— И что же теперь? — перебивая общий шум, воскликнула фру Арнхильд. — Если правда все то, что я слышала о Торбранде конунге, он не смирится с этими обидами и пойдет воевать снова.
— Ха! И пусть идет! — крикнул Кольбьёрн хёльд. — Фрейвид Огниво заслужил такое разорение! Зачем он держит у себя в доме ведьму?
Фру Арнхильд покосилась на мужа, подавила досадливый вздох. Он отважный человек, Кольбьёрн хёльд, но порой не видит дальше своего носа. Если дружины фьяллей пойдут как прежде, морем, то усадьбе Оленья Роща почти нечего бояться — она далеко от побережья. Но если фьялли пойдут по суше, то Квиттинский Север первым окажется на их пути. Гораздо раньше, чем владения Фрейвида Огниво.
— А если война затронет и нас, то на Севере немало храбрецов! — крикнул Скъёльд. — Не так ли, Вигмар Лисица?
— Разумеется, если ты имеешь в виду себя и своих братьев, — откликнулся Вигмар. — Вы, конечно, уже рассказали своему старшему брату, сколько раз выходили биться с мертвецом?
«И сколько раз убегали от него», — подразумевалось в его умолчании, и братья Стролинги отлично его поняли.
— Так или иначе, мы сделали свое дело! — крикнул Гейр. — Мы добыли из могилы много золота, и вот уже больше полумесяца мертвец не выходит из могилы! Мы лишили его силы!
— А если он выйдет, то я сам разберусь с ним! — с надменной уверенностью добавил Эггбранд, и Гейр оглянулся на старшего брата с почтительной завистью. Наверное, Ингстейн хёвдинг гордится, что у него на службе такой доблестный человек!
— А если вы добыли сокровища из могилы, то почему бы нам не сравнить их прямо сейчас? — небрежно предложил Вигмар.
По гриднице пробежал гул, гости заёрзали на скамьях от нетерпения, возбужденно поглядывая то на одного из спорщиков, то на другого.
— Можно и сейчас! — крикнул Модвид Весло. — Может быть, и ты что-нибудь принес? Должно быть, все колени ободрал, пока ползал по земле и собирал рассыпанное золото?
Гости понимающе засмеялись. Многие из них, кто побывал возле кургана после памятного столкновения Стролингов с «мертвецом», нашли среди вереска кто перстень, кто обручье, кто узорную застежку. Золотом щеголяли даже бонды, и благодаря этому северное пограничье выглядело самой богатой и удачливой частью Квиттинга.
— Нам не нужно далеко ходить! — горделиво заявил Кольбьёрн хёльд и поднял на вытянутой руке стоявший перед ним золотой кубок. — Вот что мы привезли из могилы! Едва ли на всем Квиттинге найдутся подобные сокровища! Разве что у самого конунга!
Вигмар сразу увидел в этом кубке что-то знакомое: по бокам его бежали бесконечным кругом олени с ветвистыми рогами, попирая копытами ряд полупрозрачных красновато-рыжих камней разного размера, вделанных чуть пониже. Похожий узор он видел на одной из чаш внутри кургана.
— А вот и еще!
С горделивыми усмешками Скъёльд, Хальм, Фридмунд подняли золотые кубки. Разноцветные камни, чудесная чеканка: птицы с распростертыми крыльями, горбатые лоси и кони, вставшие на дыбы. Волк терзает косулю, присевший под деревом бородатый воин натягивает тетиву на короткий крутой лук. Женщина со множеством косичек, в непривычном платье с широкими рукавами держит в руках стрелу, и почему-то сразу становится ясно, что эта стрела — знак брачного выбора. Золото жило своей непостижимой, неизменной жизнью, замкнуто хранило свой внутренний, богатый, древний и вечно молодой мир. Каждый кубок казался умнее и выразительнее, чем лицо нового хозяина.
Вигмар быстро скользнул взглядом по довольным лицам Стролингов и вдруг ощутил снисходительную жалость. Они были слепы и глухи, они видели только золото и не видели тех людей, которые века назад держали в руках эти кубки. Стролинги не узнали благодаря кладу мертвеца, как велик и разнообразен мир. А значит, настоящего клада они не нашли и были гораздо беднее Вигмара.
— Не только вы одни добыли кое-что из кургана! — крикнул Модвид Весло и поднялся на ноги. В руках у него был небольшой мешочек. — Посмотрите, что нашел там я!
Вынув из мешка что-то плоское, округлое, Модвид бережно развернул серую холстину и поднял на вытянутых руках блюдо, у которого дно было из гладкого серебра, а края окаймляла гирлянда из странных резных листьев и крупных ягод, собранных кистью. Гирлянда была золотой.
— Это блюдо? Нет, это старинная женская застежка на юбку! Да нет, это умбон с щита! Только щит был очень большой! — на разные голоса заговорила гридница. — Странное какое-то блюдо! У нас таких ягод не растет! Может, это брусника?
Модвид торжествующе улыбался, чувствуя свое превосходство над всей этой толпой, не исключая и гордых Стролингов: он не только владеет этой вещью, но и знает ее назначение и даже название!
— Что это такое, Модвид? — озадаченно хмурясь, спросил Кольбьёрн хёльд. — Я вижу, что это золото и серебро, но не лучше ли было перековать это все на гривны и пряжки?
— Должно быть, это служит для колдовства! — с надменной небрежностью сказала Арнхильд хозяйка. Ей было досадно, что она тоже не знает этой вещи.
— Это не блюдо! — Модвид повернул свою добычу внутренней стороной к хозяйке. Это называется «мир-а»! Оно служит для того, чтобы смотреть на свое лицо! Каждый, кто заглянет сюда, увидит себя самого![19]
— Так это для гадания? — Даже умная фру Арнхильд не сразу поняла, почему свое собственное, родное лицо надо искать на дне какого-то нелепого блюда.
— Да нет же! — просвещал гордый Модвид. — За южными морями такое есть у каждой женщины. Ты же смотришь на себя в лохани, когда умываешься? А здесь лицо может быть видно гораздо лучше, чем в воде. Только надо хорошо почистить.
— Я слышал у хёвдинга про такие штуки! — снисходительно бросил Эггбранд. — Но мудрые люди говорят, что от них один вред. После тебя эту штуку возьмет дурной человек и сглазит тебя через твое отражение!
— Как же он сглазит, если я заберу свое отражение с собой? — перекрывая испуганный гомон, защищал Модвид свою находку. Он был так оскорблен этими нападками, словно сам и придумал загадочное «мир-а».
— С собой ты заберешь свое лицо, а отражение останется! — вразумлял Модвида осторожный Логмунд Лягушка.
— В каждой луже хранятся отражения, но ведь никто не сглазил тебя через те лужи, мимо которых ты проходил! — Модвиду было не занимать упрямства в споре.
— Не сглазил, потому что каждый умный человек носит амулеты! И вообще посмотреть на себя можно в лоханке с водой!
— Некоторым лучше вовсе на себя не смотреть! На сердце спокойнее! — ехидно вставила фру Гродис.
Подавляя гнев, Модвид сел на свое место. Иным дай хоть луну и солнце — они все равно будут недовольны! Но все же его «мир-а» произвело на людей более сильное впечатление, чем золотые кубки Стролингов. Разговоров в округе будет много, а это уже кое-что!
— А что же молчит Вигмар Лисица? — спросила фру Арнхильд. Она была проницательна и понимала: спокойствие Вигмара означает, что он припас нечто невиданное и даже не боится соперничества. — Или тебе нечего показать людям? Я не верю в это — кто же сравнится с тобой в доблести?
Гости замолчали, ожидая ответа Вигмара. А он равнодушно пожал плечами, словно его спросили, какая завтра будет погода:
— Зачем тратить много слов? Все, у кого есть глаза, уже увидели, что я принес с собой.
Вигмар даже не обернулся, но все взгляды устремились к копью, прислоненному к стене за его плечом.
— Я видел, что ты обзавелся новым копьем взамен утопленного! — сказал Кольбьёрн хёльд, мельком подмигнув сыновьям. — Чего же в нем такого любопытного?
— А я думал, что у вас память получше! — с самым искренним дружелюбием ответил Вигмар.
