самому были так смешны эти новости, что он улыбался во весь рот.
— Ну уж этого совсем не может быть! — Ингвильда ухватилась за это совершенно невероятное известие. — Вот видишь, они все придумали! У меня и то нет золотого обручья. Какой же пастух мог подарить Хёрдис такое сокровище?
— Наверное, Ауд так мало видела в жизни золота, что приняла медное обручье за золотое! — со смехом решил Асольв. — Ты сможешь отличить — почему бы нам с тобой не сходить к ней и не посмотреть своими глазами?
— Верно! — Ингвильда отложила шитье и поднялась. — Все равно нам надо попрощаться с ней. Ведь мы уезжаем уже завтра и теперь не скоро с ней увидимся.
— Не могу сказать, что меня это сильно огорчает! — весело сказал Асольв.
Фрейвид брал его с собой на осенний тинг, и у Асольва были все причины надеяться, что отец исполнит наконец его давнюю мечту и объявит своим сыном и наследником.
Возле пастушеских землянок было пусто. Ингвильда и Асольв стояли на лугу, оглядываясь по сторонам и раздумывая, в какую сторону отправиться на поиски Хёрдис, как вдруг их окликнул знакомый пронзительный голос:
— Привет вам, родичи конунга троллей!
— Фу, ну и напугала ты нас! — начал Асольв, вздрогнув и оглянувшись.
Хёрдис сидела на рыжем кремневом выступе скалы и глядела на брата и сестру сквозь раздвинутые ветви можжевельника.
— Почему ты назвала нас родичами конунга троллей? — спросила Ингвильда, подходя к ней.
— Я хотела сказать, фьяллей, — поправилась Хёрдис. — И то бывшие родственники. Ведь кюна, жена Торбранда Тролля, которая была двоюродной теткой Метателя Ножа, умерла. Так что теперь твой красавец жених не сделает тебя родственницей конунга. Ингвильда промолчала: ей неприятно было слышать шутки сестры о ее помолвке с Хродмаром. Тоска по нему не давала ей покоя, и она с трудом притворялась веселой и спокойной. Ничем другим Хёрдис не могла ужалить ее больнее. А ведь сейчас Колдунья была на удивление благодушна.
— О, гляди! — Асольв увидел на запястье Хёрдис узорное золотое обручье и толкнул Ингвильду в бок.
— А, завидуете! — с торжеством воскликнула Хёрдис. Подняв руку, Колдунья повертела запястьем перед удивленными лицами брата и сестры. Сияющее узорное золото странно смотрелось рядом с грубым потрепанным рукавом, но эта странность тоже доставляла Хёрдис удовольствие. — И правильно! Тебе ведь жених такого не подарил! И не подарит! Где ему взять! Такое обручье одно на свете!
— Дай посмотреть! — с завистью попросил Асольв.
Хёрдис немного поколебалась, но все же стянула обручье и подала его Ингвильде. Ей было жаль расстаться с ним даже на миг, но хотелось, чтобы брат и сестра в полной мере оценили ее удачу, ощутив на себе притягательную и чарующую силу Дракона Судьбы, а потом завидовали ей еще сильнее, со всем знанием дела. Пусть хоть раз в жизни эти обласканные судьбой и родителями дети испытают ту тоску по недоступному, которая больно грызла душу Хёрдис чуть ли не с рождения.
Ингвильда осторожно взяла обручье, оглядела со всех сторон, повернула так, чтобы камушки в глазах Дракона попали под солнечный луч. Острый блеск уколол глаза, и Ингвильда зажмурилась. Ей казалось, что обручье жжется, и хотелось скорее бросить его, как горячий уголь.
— Надень! — великодушно позволила Хёрдис. — Оно приходится по руке всякому, кто его наденет! Вы такого и не видали!
Но Ингвильда передала обручье Асольву. Не такой чувствительный, брат тут же натянул его на свою руку, с детским любопытством и восхищением ощущая, как оно мгновенно растянулось на его запястье, более широком, чем у Хёрдис.
— Так ты и правда обзавелась женихом? — спросил Асольв, разглядывая обручье.
В драгоценностях он разбирался не лучше болтливой скотницы Ауд, но самый глупый тролль и тот понял бы, что перед ним вещь из чистого золота и самой искусной работы. Может быть, даже не человеческой.
Хёрдис загадочно повела бровями, но все же не смогла сохранить молчание. Ее распирала гордость — в кои-то веки у нее появилось чем гордиться перед всеми, даже перед госпожой Ингвильдой. За прошедшие дни она получше рассмотрела подарок и теперь была уверена — подобного не имеет ни один из конунгов Морского Пути.
— Может быть, и обзавелась! — с показной скромностью ответила она, всем видом подтверждая это. — Сильно же обрадуются все домочадцы, когда узнают, что я выхожу замуж и ухожу от вас! Особенно хозяйка… да и хозяин тоже!
— Да, но не настолько, чтобы давать тебе особое приданое! — раздался за спинами Ингвильды и Асольва голос Фрейвида, и все трое вздрогнули, услышав его.
Увлеченные беседой и разглядыванием обручья, они и не заметили, как хёвдинг сошел с коня и приблизился к ним. Даже Хёрдис невольно соскочила с камня, на котором сидела, но тут же взяла себя в руки и приняла независимый вид.
— Раз у тебя такой богатый жених, то он, должно быть, сумеет заплатить за тебя вено*! — продолжал Фрейвид. — Вижу, это обручье и впрямь немалое сокровище!
— Оно по руке всякому, кто его возьмет! — возбужденно доложил Асольв, вертя свою руку с обручьем перед глазами отца. — Правда — и Хёрдис, и мне!
— Может быть, и мне подойдет? — Фрейвид подошел совсем близко и нагнулся, разглядывая обручье. — Дай-ка.
Настороженная Хёрдкс сделала неуловимое движение, как будто хотела помешать отцу взять обручье, но все же не посмела. Она могла как угодно бранить Фрейвида за спиной, но лицом к лицу его холодные голубые глаза завораживали ее, внушали трепет — остатки детской боязни, когда она была всегда в чем-то виновата, не в одном, так в другом.
Фрейвид взял обручье у сына, осмотрел со всех сторон, заглянул в звездные камушки глаз. Ни один из троих детей не заметил в его лице изумления, которое вспыхнуло в душе. Даже он, один из самых богатых хёльдов Квиттинга, повидавший немало сокровищ, своих и чужих, никогда ни у одного конунга не видел такой драгоценности. Уж он-то со всем знанием дела мог оценить и чистоту золота, и тонкость работы, и даже звездные камешки в глазах. В горах Квиттинга таких самоцветов нет, их привозят из-за морей, и каждый из них стоит дороже целого коровьего стада. Фрейвиду просто не верилось, что хозяйка золотого дракона — его беспутная дочь Хёрдис Колдунья, недостойная даже простенького медного перстенька.
— Где ты его взяла? — равнодушно спросил он, на миг кинув на Хёрдис холодный взгляд поверх обручья.
— Под горой нашла! — быстро ответила Хёрдис.
Ей хотелось схватить свое сокровище и спрятаться с ним хоть под землю, лишь бы подальше от света и чужих загребущих рук.
— А под гору его положили тролли! — с насмешкой подхватил Фрейвид. — Вот что. Я не знаю и не хочу знать, кого ограбил этот твой жених и не за это ли обручье его объявили вне закона. Ты тоже в своем роде сокровище. — Фрейвид усмехнулся, и всем троим его детям стало от этой усмешки неуютно. — Уж верно, подобной тебе не сыщется на всем Морском Пути. Одно покрывается другим. Я возьму это обручье вместо вена, а ты вольна хоть сегодня уйти к твоему жениху. Если хочешь.
С этими словами Фрейвид сунул обручье за пазуху и запахнул плащ. Он не чувствовал ни малейшего сомнения в своем праве сделать это. Зачем зайцу штаны и зачем маленькой ведьме золото? Оставить подобное сокровище Хёрдис для Фрейвида было такой же нелепостью, как повесить его в лесу на куст.
Лицо Хёрдис стало белым, глаза округлились, рот дернулся, как будто ей не хватало воздуха. Она судорожно вздохнула. Ингвильда и Асольв застыли: им казалось, что сам воздух накалился и сейчас между отцом и Хёрдис ударит молния.
— Уходите отсюда, — властно велел им Фрейвид, не сводя глаз с Хёрдис. Брат и сестра попятились. — А то еще она покусает вас.
