Усадьба Тингвалль мигом поднялась и наполнилась суетой. Два дымовых столба днем или два костра рядом ночью означали, что на восточном побережье появились фьялли. То, что они явились с юга, а не с севера, как ждали осенью и зимой, подтвердило предположения Хеймира ярла, который еще после Битвы Конунгов предрек, что теперь фьялли пойдут через захваченное западное побережье к югу Квиттинга, а уже оттуда переберутся на восточный берег. И вот они почти здесь, враги, которых так долго ждали!
Не дожидаясь приказа, несколько хирдманов верхом помчались на Вершину и разложили там два таких же костра, набросав в них влажных веток и прошлогодней травы. Дымовые столбы понесли тревожную весть дальше, а усадьба хёвдинга уже приготовилась действовать.
— Сначала пойдет вперед мой сын с нашей дружиной! — раз за разом объяснял Хельги хёвдинг соседям, которые сходились в усадьбу со всех сторон с оружием в руках и с мешками за спиной. — Он разузнает, много ли врагов и как они себя ведут. Он сдержит их первый натиск, а тем временем сюда подойдут отряды с северных рубежей. И мы встретим Торбранда Тролля хорошим сильным войском! Я рад видеть, что в вас столько боевого духа!
— Хорошо бы еще до тех пор подошли слэтты! — говорили соседи и вопросительно посматривали на Хеймира.
Он стоял рядом с хёвдингом, и на его чеканном лице не отражалось никакого беспокойства.
— Слэтты должны быть здесь уже скоро, — отвечал он, и никто не догадывался, как трудно ему было сейчас сохранять невозмутимость. — Теперь их можно ждать каждый день. В любом случае у нас есть какое-то время до битвы.
Он говорил «у нас», и само его присутствие казалось достаточным залогом, что обещанная помощь действительно подойдет. Если не ради квиттов, то ради собственного сына конунг слэттов ведь пришлет войско! В глубине души люди верили, что с сыновьями конунгов не случается ничего плохого. Ну и с теми, кто рядом, заодно.
Дружина хёвдинга собиралась в дорогу быстро и четко, поскольку все было приготовлено и обговорено заранее, Только Вальгард вышел из оружейной мрачный, как инеистый великан весной.
— Мой щит пропал! — глухо бросил он. — Я было думал, что сам отнес в оружейную. Его нигде нет.
Те, у кого оставалось время над этим задуматься, качали головами.
— Но как же без щита? — испуганно ахнула Хельга. Она и так не находила себе места от беспокойства, а тут еще такая пропажа! Более дурного знамения и не придумаешь — разве что упасть с лошади в самых воротах! — Как же без щита? Ведь твой — особенный…
Она отлично помнила и Седловую гору, и пожар Волчьих Столбов, о котором рассказывал Даг, — когда именно щит и заклинание Вальгарда спасли квиттов и позволили им выдержать жестокий бой без раненых и убитых. И сейчас, когда Даг шел навстречу вражеским мечам… Уж его-то Ворон не выведет обратно!
— Ничего! — бодро ответил сам Даг. — Я думаю, что Вальгард и без щита стоит нескольких человек. Ведь твои заклинания остались при тебе?
— Да. — Вальгард мрачно кивнул. Его лицо потемнело и стало страшным, как у великана. — Но сейчас я не пойду с тобой. Я должен знать, кто вредит мне. Если я буду с тобой, то плохо будет всему войску. Я останусь и сам найду своего врага.
Никто не стал спорить с его решением. Заподозрить берсерка в трусости не смог бы даже глупый мальчишка, а не тащить свою неудачу вслед за всеми, как заметила Троа, было очень даже мудро.
Дружина Дага из сорока собственных хирдманов и двадцати человек из округи ушла еще до полудня. Даг надеялся, что по пути им удастся лучше разузнать, что произошло, и обещал присылать гонцов при каждой возможности.
Брендольв узнал новости, только когда Даг с дружиной уже ушел. За ним не присылали, но Блекнир рыбак, возвращаясь домой, зашел в Лаберг. Выслушав его, Брендольв закусил губу. Его самолюбие понемногу оправлялось, и уже показалось обидным, что к ним не послали сразу же. Все-таки хёвдинг ему не доверяет! Конечно, есть причины… Но раз уж они при всех объявили о прекращении вражды, то не позвать его в битву значит обидеть заново!
Впрочем, Брендольв еще недостаточно оправдался в собственных глазах, чтобы дать обиде волю. А к тому же его смутила весть о том, что из-за пропажи щита Вальгард не пошел с дружиной. Ведь он тоже знал, как много значил и какую силу имел красный щит берсерка в руках хозяина. И Седловая гора, и Волчьи Столбы… и равнина Битвы Конунгов, с которой Вальгард тоже ушел невредимым… А теперь Даг, его дружина, все будущее войско восточного побережья лишено защиты, которую могло бы иметь. Заклинание Вальгарда могло бы сделать их неуязвимыми! Тогда Торбранду Троллю пришлось бы убраться восвояси, поджав хвост! Выходило, что в этом деле сам Брендольв распорядился не лучше Стюрмира конунга, когда тот убил Фрейвида Огниво, то есть сам выбил опору у себя из-под ног. Брендольву было стыдно, что он не сообразил всего этого раньше. Тролли его околдовали! Мрачный, он сидел в гриднице и думал, не отдаст ли Трюмпа щит обратно. Но надежды на это было маловато. Если даже он, воин, не сообразил, как это важно, то уж конечно, безумная колдунья не слишком обеспокоится тем, что войско осталось без защиты.
Раздумья его прервала Далла, внезапно присевшая на скамью рядом.
— Смотри, что ты натворила! — злобно бросил Брендольв, злясь и на эту женщину, которая первой была во всем виновата, и на себя, что ее послушался. — Мы сами себя оставили без щита! А пользы от застежки что-то не видно!
— Тише! — почти свистнула Далла. Вот уж кому не приходилось в чем-то себя обвинять! — Это потому, что застежка одна. На одной и платье не удержится, не то что ворожба! Нужно добыть вторую…
Брендольв сделал движение досады: фьялли уже на пороге, а она все плетет свои козни!
А она плела их особенно тщательно, именно потому, что фьялли были на пороге.
— И получить обратно ваш щит! — быстро добавила Далла.
Брендольв недоверчиво покосился на нее.
— Мы получим и то, и другое, — продолжала Далла. — У меня будет две застежки, а у тебя — Хельга. А уж берсерк пусть сам добывает свой щит, ему и не такое под силу. Сейчас ты поедешь в Тингвалль и скажешь, что щит брошен в море со скалы, где вершина фьорда. Пусть ныряет. А за то, чтобы это сказать, ты возьмешь вторую застежку. Скажешь, что эту весть прислала Трюмпа, и вторую застежку требует она. А принесешь мне. Понял?
Брендольв не ответил, стараясь подавить досаду и осмыслить все сказанное. Его раздражало то, что Далла обращается с ним, как с рабом, но только она и указывала ему путь. А Далла ждала, готовая в любой миг продолжить спор. Проснувшись тем утром и обнаружив возле себя одну застежку с оборванными цепочками, она вознегодовала, как мог бы вознегодовать дракон Фафнир, если бы у него тайком украли все его сокровища. Ведь ей были обещаны две! Хотя Далла расплачивалась не своим, а чужим имуществом и трудом, плоды-то должна была пожинать она, и половинный «урожай» показался ей жестоким ударом судьбы!
— Мерзкая троллиха! — шепотом бранилась она, кусая губы и сжимая в кулаке застежку. — Дрянная крыса! Я же сказала: две! Надо было отрубить половину щита! Я с нее голову сниму!
Но ехать к Трюмпе второй раз она все же не решилась: ее могли увидеть, а в Тингвалле у многих хватит ума связать ночное появление ведьмы с поездкой Даллы. Лучше пока обождать.
— Все равно они знают, что застежку украла ведьма, — добавила Далла, видя что Брендольв колеблется. — Щит им нужен гораздо больше — они отдадут вторую. И наше дело будет сделано!
— А они Трюмпе шею не свернут? — бросил Брендольв.
— А тебе ее очень жалко? — язвительно спросила Далла. — Некому будет насылать бешеных духов? Поезжай. Скажешь сначала, что хочешь отправиться с войском — ты же правда этого хочешь? А потом расскажешь про щит.
Брендольв сидел на скамье, глядя в пол между колен и чувствуя вокруг себя невидимую, но вязкую трясину. Он и сам не мог понять, каким образом эта маленькая женщина затянула его в паутину, так что сам он себе казался не лучше колдуна, обряженного в женское платье.
После того как дружина Дага ушла, служанка вызвала Хеймира из дома.
